Костер на снегу - Нэн Райан

Натали снова попробовала встать.

На этот раз обошлось без головокружения. Обнадеженная, она двинулась через полутемное помещение — медленно и осторожно, то и дело бросая взгляды в сторону Кейна. Одежду и обувь она еще раньше высмотрела у двери, но рубашки там не было. Вряд ли у Кейна нашлось время на стирку, наверное, он ее просто выбросил. Приходилось совершать побег в его собственной рубашке, в которую могли поместиться сразу две таких Натали.

Путем невероятных усилий она ухитрилась натянуть тесно облегающие кожаные штаны. При этом она совершенно выбилась из сил и была вынуждена передохнуть, прильнув к косяку двери. Нечего было и думать пытаться запихнуть рубашку в штаны. С трудом их застегнув, Натали завязала полы рубашки на талии. Прикинув, сумеет ли обуться стоя, она со вздохом понесла сапоги к столу. Так как стулья были придвинуты вплотную, пришлось вытаскивать один из них, не избежав глухого скрежета ножек по полу. Проклиная все на свете, Натали уселась и взялась за обувь.

Она совсем забыла про носки, а между тем без них сапоги никак не натягивались, и она вторично выбилась из сил — настолько, что пришлось потратить несколько минут драгоценного времени на отдых. От тарелки с едой так вкусно пахло, что у Натали громко забурчало в животе. Она с испугом схватилась за него.

Теперь можно было заняться верхней одеждой, висевшей на колышках у двери. Вариантов было несколько. Натали выбрала одеяние, достаточно теплое на вид, однако, надевая его, сильно разбередила плечо. Она старалась утешить себя тем, что все образуется. Главное — это добраться домой.

Однако силы, которых и без того было немного, теперь оказались совсем на исходе. Кое-как управившись со щеколдой, Натали в последний раз обернулась на Кейна. Она была права, полагая, что он уснет крепким сном, и вот он спал, доверчиво и мирно, уверенный, что и она отдыхает в теплой постели, которую он ей предоставил. Рука ее задрожала на дверной ручке. На лице у Кейна застыло выражение такое умиротворенное, что он казался сейчас просто мальчишкой.

Натали протиснулась в едва приотворенную дверь, закрыла ее за собой и сделала первый глоток морозного воздуха. Снег валил с безжалостным упорством, ветер забирался под одежду. Запахнувшись плотнее, она подняла воротник и побрела к сараю, единственной хозяйственной постройке, где только и могла быть конюшня, в глубине души сознавая, что совершает величайшую глупость в своей жизни. Но дом манил, и казалось, что не так уж сложно до него добраться. Дома ждет своя собственная постель и все необходимое для полного выздоровления. Разве она не проделывала этот путь сотни раз? В слишком смелых расчетах Натали совершенно упустила из виду свое состояние и погоду.

Пробираться на конюшню по глубокому снегу было непросто. В конце пути Натали едва не падала от слабости. Внутри, не решаясь сесть из страха, что не найдет в себе сил подняться, она нашарила полку с масляной плошкой и спички. Озябшие руки плохо слушались. Засветив плошку, Натали сразу увидела в стойле Блейза. Тот радостно заржал, приветствуя ее.

— Тихо, дружок, тихо! — прошептала она. — Ты разбудишь Кейна.

Жеребец, однако, был слишком рад видеть ее. Он продолжал ржать, фыркать и всхрапывать, он подталкивал хозяйку мордой, пока она надрывалась, взгромождая ему на спину непомерно тяжелое седло. Дьявол, возбужденный происходящим, затанцевал в стойле и присоединил к приветствиям Блейза свое ржание.

Пристроив наконец седло на спине гнедого, Натали поняла, что сейчас лишится чувств от полного изнеможения, и повисла у него на шее, тяжело дыша и обливаясь потом. Благородное животное притихло и теперь лишь слегка пофыркивало ей в ухо, словно выражая свое сочувствие. Блейз как будто понимал, чего ей сейчас стоит привычный ритуал. Немного придя в себя, Натали застегнула подпругу. Взнуздать жеребца было нетрудно — он всегда сам помогал ей в этом. Только теперь она сполна оценила его из ряда вон выходящие достоинства.

На подгибающихся ногах она вывела Блейза из стойла и в буквальном смысле вскарабкалась ему на спину. Она не была уверена, что сможет это сделать снаружи. Пришлось пригнуться, чтобы выехать в низкую дверь сарая, что не прибавило ей приятных ощущений.

Конюшня находилась с подветренной стороны, и здесь намело огромные сугробы, но за углом оказалась полоса вылизанной ветром мерзлой земли. Не решившись на галоп из страха разбудить Кейна цокотом подков, Натали пустила Блейза шагом и оказалась около дома как раз в тот момент, когда оттуда выскочил Кейн.

Он так и был в расстегнутой рубашке, одну сторону которой ветер тотчас надул пузырем, бросая в образовавшееся пространство снег. На смуглом лице Кейна застыла маска яростного гнева.

Напряжение последних минут, боль и опустошение, шок от внезапной встречи лишили Натали остатков здравого смысла. С криком ужаса она ударила жеребца пятками, и тот рванулся прямо на бегущего человека. Кейн и не подумал уступить дорогу. Он прыгнул вперед и ухватил поводья, заставив Блейза с диким ржанием подняться на дыбы. Кейн повис на поводьях всей тяжестью, остановив жеребца.

Дальнейшее показалось Натали сплошным кошмаром. Она кричала, рвалась, отбивалась, лягалась и даже пыталась кусаться. Тщетно — Кейн стащил ее с седла в снег и за шиворот поволок за собой на конюшню. В другой руке он так и держал поводья Блейза. В сарае, не выпуская извивающуюся Натали, он одной рукой расседлал перепуганного жеребца и толкнул его снова в стойло. Казалось, ярость навеки застыла у него на лице. Он так стиснул ворот Натали, что она могла только хрипеть. Лучше бы он ругал ее, чтобы дать выход своему гневу! Но Кейн не проронил ни слова, и это было по-настоящему страшно.

Закрыв Блейза в стойле, Кейн подхватил Натали на руки и понес с дом. Обезумев от ужаса, она продолжала тщетные попытки вырваться. Она была уверена, что ничего хорошего ее не ждет.

Что же касается Кейна, то он задыхался от ярости и не смог бы произнести ни слова, даже если бы очень хотел. Не так-то просто удерживать на руках женщину, в которую вселился дьявол. Снег под рубашкой растаял, она липла к телу, с волос текло на лицо, заливая глаза, в ботинках хлюпало, ноги вязли в сугробах. К тому же где-то неподалеку таился колодец, который Кейн начал рыть еще до снега, но из-за спешки с домом забросил. Не слишком глубокая яма тем не менее представляла собой ловушку. В сплошном снегопаде нелегко было сориентироваться, и, конечно же, Кейн с Натали на руках рухнул прямо в яму.

Они погрузились в снег с головой, разъяренный мужчина и перепуганная женщина, он с проклятием, она с криком ужаса. Падая, Кейн не выпустил Натали из рук. Некоторое время они полулежали в ледяной белой могиле, приходя в себя. Снег набился в каждую складку одежды, залепил лица, заледенил кожу. К счастью, выбраться оказалось несложно.

Сделав последний рывок, Кейн открыл дверь плечом, захлопнул ее ногой и грубо поставил Натали на пол. Ледяная ванна отрезвила ее. Теперь она была полна раскаяния и готова к полному и безоговорочному повиновению.

— Кейн, я… — начала она, стуча зубами.

— Молчать! — вскричал он. — Не желаю слышать от тебя ни единого слова! Ни единого, понятно?!