Синий лабиринт - Линкольн Чайлд

От такого везения Марго чуть не потеряла дар речи.

– А как мне получить к ним доступ?

– Никак.

– Но мне это необходимо для моих исследований.

Йоргенсен сделал несчастное лицо.

– Моя дорогая девочка, – начал он. – Доступ в хранилище гербария имеют только хранители музея, да и то с письменного разрешения самого директора. – Тоном школьного учителя он проговорил: – Эти образцы вымерших растений очень хрупки, и неопытным дилетантам допуск к ним строжайше запрещен.

– Но я не неопытный дилетант. Я этнофармаколог, и у меня есть веские, очень веские основания исследовать этот образец.

Кустистые брови снова взметнулись.

– Что же это за основания?

– Я занимаюсь медициной девятнадцатого века…

– Минуточку, – прервал ее Йоргенсен. – Вот теперь я вспомнил, в связи с чем всплыло ваше имя! – Сухая рука змеей проползла к пачке бумаг на столе и взяла верхнюю бумагу. – Я недавно получил памятную записку, касающуюся вашего статуса в музее.

Марго вздрогнула:

– Что?

Йоргенсен посмотрел на бумагу и протянул ее Марго:

– Читайте сами.

Это была служебная записка от Фрисби, адресованная всем сотрудникам ботанического отдела. Записка была короткой.

Марго прекрасно знала, что означает этот бюрократический язык: доступ пятого уровня подразумевал отсутствие всякого доступа.

– И когда вы это получили?

– Сегодня утром.

– Почему же вы сразу не сказали?

– Я теперь не обращаю внимания на все эти директивы. Вообще чудо, что я вспомнил об этой бумажке. В восемьдесят пять память у меня стала уже не та.

Марго замерла, пытаясь взять себя в руки. Если она вспылит перед Йоргенсеном, то пользы от этого будет мало. «Лучше сказать ему правду», – решила она.

– Доктор Йоргенсен, у меня есть друг, который тяжело болен. Он фактически умирает.

Неторопливый кивок.

– Единственное, что его может спасти, – это экстракт растения Thismia americana.

Йоргенсен нахмурился:

– Моя дорогая девочка…

Марго с трудом сглотнула. Ее ужасно утомили эти «дорогие девочки».

– …не может быть, чтобы вы это серьезно. Если это растение и в самом деле спасет ему жизнь, то покажите мне медицинское заключение на этот счет, подписанное врачом.

– Позвольте мне объяснить. Моего друга отравили, и экстракт этого растения, вероятно, является частью противоядия. Ни одному врачу об этом не известно.

– То, что вы говорите, – знахарство чистой воды.

– Я вам клянусь…

– Но даже если бы это и было законно, – продолжил он, прерывая ее, – я бы ни за что не позволил уничтожить образец вымершего растения, последнего в своем роде, ради единичного случая медикаментозного лечения. Разве может сравниться ценность жизни обычного человека с сохранением последнего образца вымершего растения?

– Вы…

Марго посмотрела на его лицо, на котором было написано крайнее неодобрение. Она была огорошена тем, что он искренне считает, будто научный образец дороже человеческой жизни. Нет, ей никогда не достучаться до этого человека.

Ее мысли понеслись вскачь. Несколько лет назад ей довелось побывать в хранилище гербария, и, насколько она помнила, это был настоящий бункер с наборным замком. Комбинации цифр на таких замках в целях безопасности регулярно менялись. Она взглянула на Йоргенсена, который, нахмурившись, смотрел на нее, скрестив руки на груди, и ждал, что она закончит начатую фразу.

Он сказал, что память у него в последнее время ослабела. Вот что было важно. Марго оглядела кабинет. Где он мог записать комбинацию цифр? В книге? На листе бумаги в столе? Она вспомнила старый фильм Хичкока «Марни» – там бизнесмен хранил листок с комбинацией цифр от своего сейфа в запертом ящике стола секретарши. Запись могла храниться в тысяче мест, хотя этот кабинет и был невелик. Может быть, ей удастся обманом выудить из него эти сведения?

– Доктор Грин, могу я чем-нибудь еще?..

Если она быстро не придумает что-нибудь, то никогда не попадет в этот подвал… и Пендергаст умрет. Ставки были очень высоки.

Он посмотрела прямо в глаза Йоргенсену:

– Где вы прячете комбинацию цифр от замка на дверях хранилища?

Его глаза на мгновение метнулись в сторону, но потом старик снова уставился на нее:

– Что за оскорбительный вопрос?! Я и без того потратил на вас массу времени. До свидания, доктор Грин.

Марго поднялась и вышла. В тот краткий миг после ее вопроса Йоргенсен непроизвольно скользнул взглядом к точке над ее головой, и она, покидая кабинет, увидела, что на этом месте висит небольшая ботаническая гравюра в рамке.

Она почти не сомневалась, что за этой рамочкой находится сейф с записью нужной ей комбинации цифр. Но как выманить Йоргенсена из этого чертового кабинета? И даже если она найдет этот сейф, то где ей взять комбинацию цифр, которая открывает его? И даже если она сумеет узнать эту комбинацию, хранилище гербария расположено в глубинах музейного подвала…

Тем не менее стоит попытаться.

Марго остановилась посреди коридора. Нажать кнопку пожарной тревоги? Но это будет означать эвакуацию всего крыла и, возможно, навлечет немало неприятностей на ее голову.

Она пошла дальше, минуя кабинеты и лаборатории по обеим сторонам. Время ланча еще не закончилось, и народа здесь было относительно мало. В одной из музейных лабораторий она увидела внутренний телефон, вошла внутрь и уставилась на него. Может, позвонить Йоргенсену, прикинувшись чьей-нибудь секретаршей, и попросить прийти на заседание? Но он не был похож на человека, который ходит на заседания… или который благосклонно воспримет такое приглашение. И потом, скорее всего, ему известны голоса большинства секретарш.

Но должен же быть какой-то способ выманить его из кабинета. И этот способ – разозлить его, чтобы он в ярости напустился на кого-нибудь из коллег.

Она сняла трубку, но позвонила не Йоргенсену, а в кабинет доктора Фрисби. Изменив голос, она сказала:

– Я звоню из ботанического отдела. Будьте добры, позовите доктора Фрисби. У нас тут проблема.

Через несколько секунд ответил запыхавшийся Фрисби:

– Да, в чем дело?

– Мы получили вашу служебную записку по поводу этой женщины, доктора Грин, – сказала Марго приглушенным голосом.