Самодержец - Денис Старый

что я стал… меньше… меня стало мало… я разделился. Да! Именно так, часть моего сознания испарилось и теперь стало не то, что не уютно, но откровенно одиноко.

— Ты, как всегда! — голос рассмеялся. — Множество вопросов, сразу столько эмоций, страстей!

— Ты. Ты — это я? — начал я догадываться, чей голос слышу.

— Я — это ты! Вот ведь! В твоей памяти есть весьма безвкусная песня… и никого не надо нам… Все! Заело! — голос стал удаляться, напевая мотив песни, о существовании которой я уже давно забыл.

— Стой! — крикнул я. — Ты вот так и уйдешь? Просто, с песней! Не поговорив?

— А что сказать? Может о том тебе поведать, как я устал быть на задворках твоего сознания? Да! Именно твоего! Ты поглотил меня, сделал своим рабом! Только лишь изредка, я хоть как-то проявлялся. И как кит, набирал воздуха и уходил надолго под воду, в глубины нашего общего сознания. Ты! Да я же ненавижу тебя! — мне казалось, что я ощущаю жар от дыхания, настолько близко раздавались звуки, но никого не было видно.

— Ищешь меня? А нас нет! Ни тебя, ни меня. Только маленький сгусток энергии. Наши души, их еще не поглотила вселенная, чтобы вновь воскресить через тысячи лет,- уже спокойно сказал голос.

— И куда нас? — спросил я.

— А вот этого не знаю. Как сам решишь.

— Я? Но как же я буду решать? Тогда в рай! — сказал я, уже понимая, что вот так просто я сам себе не позволю сразу лететь туда, где должно быть по всем представлениям лучше.

— Посмотри в глаза всем тем миллионам людей, которых ты убил! Ты, своей политикой, своей войной! Миллионы! — кричал голос Карла Петера Ульриха.

— И что ничего хорошего не случилось? — спросил я, испугавшись такого наказания, как смотреть в глаза всем, кто из-за меня погиб.

— Не знаю, — сказал голос, и меня осенило, что это обида, того мальчика, который умер в деревне Хотилово в декабре 1744 года.

— Ты мне завидуешь! — констатировал я и по привычке хотел улыбнуться.

Но улыбка не случилась, тут не было ни-че-го, только эмоции и сознание.

— Да, завидую! Она тебя полюбила, меня же отвергла, как только увидела. А в той жизни, что ты у меня украл, я был еще и с оспинами и вызывал у нее отвращение. Как тебе лежать рядом с молодой, желанной женщиной, которая закрывает глаза и рыдает навзрыд только от того, что именно ты рядом? И ты всегда оправдывал свои ошибки мной, но совершал их сам. У тебя было все, у меня ничего. Может только сын, который вспомнил обо мне только взрослым.

— Ты не прав, я был Павлом Петровичем тем, который твой сын. Твой, не кого бы то ни было! Он тот, кто любил тебя искренне, самозабвенно!

— Он, его мне было жальче всего! Бедный, бедный Павел!

— А как Иоанна? — спросил я.

— А ее здесь нет! Ты не любил ее, ты мстил через нее Ей, тешил свое самолюбие. Убийца!

— Значит я смогу дождаться Катэ?

— Хватит! Они уже тут! — выкрикнул Карл Петер Ульрих

— Кто? — спросил я и увидел младенца.

Это была девочка, которая смотрела пронзительными глазами из своей люльки. Я осознал, что должен был увидеть в этих глазах горечь, страх, боль, безысходность, истинный грех. Но… я не видел этого, а должен был сейчас ощутить истинную боль.

— Ты ее убил. Эта девочка умерла во время штурма Константинополя, когда солдат Игнат Платов оставил ее одну, спеша исполнить твой приказ, — нагонял жути Карл Петер.

— Но я не чувствую скорби, боли, сожаления! — спокойно ответил я.

Наступила пауза, я отчетливо ощутил сконцентрированный взгляд миллионов глаз, большинство были благодарными.

— Значит ты сделал многим больше добра и благодаря тебе много душ нашли себе новые телесные оболочки. Ты сделал все правильно!

Покой…

12.12.2023 18.20

Конец книги, конец цикла.

Мне тяжело прощаться с героями, с эпохой, но я сказал все то, что хотел донести. Надеюсь, что мои посылы услышаны и кроме героики, книга несет в себе что-то еще.

СПАСИБО ВСЕМ!!!

Этот цикл был написан благодаря вам. Но, если кто захочет мне сказать дополнительное СПАСИБО, то как наградить, вы знаете.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/311445