Л. И. Брежнев: Материалы к биографии - Романов

руководства, уже на XXIII съезде партии Брежнев был вынужден все же откровенно предупредить партию и народ, что экономика страны оказалась в сложной ситуации и потому «в наших планах на будущее не должно быть нереальных положений». Он, правда, был менее откровенен в анализе причин этого. «На темпах экономического роста, — заметил он буквально мимоходом, — отразились недостатки в управлении и планировании, недооценка хозрасчетных методов хозяйствования, неполное использование материальных и моральных стимулов».

Более откровенен был Косыгин, который в своем докладе на съезде прямо сказал, что «замедление роста реальных доходов населения» вызвано тем, что руководство страны «вынуждено было пойти на увеличение расходов на оборону», объяснив этот шаг возросшей агрессивностью США.

Таким образом, военно-промышленный комплекс не только не был затронут, но было достаточно ясно дано понять, что новый Первый секретарь ЦК не собирается ломать тенденцию наращивания военной мощи страны и потому темпы роста промышленности будут по-прежнему вдвое опережать таковые сельхозпродукции.

И тем не менее экономика выказывала кризисные симптомы в своем развитии (Брежнев назвал это на съезде буржуазными вымыслами, но все же назвал). Нужны были какие-то меры по преодолению.

Вопреки всем своим прогрессивным мыслям о возрастании роли экономических методов управления, Брежнев на деле пошел на то, чтобы стянуть эту рассыхающуюся бочку новыми обручами централизованного управления. Уже с 1965 года началось дополнительное стягивание нитей управления экономикой страны в Москву. Брежневское руководство разделило народное хозяйство на более узкие отрасли и создало целый ряд новых министерств и ведомств. На XXIII съезде Брежнев объявил об этом как о большом достижении и назвал «новой системой управления промышленностью». Фактически же централизованная бюрократическая система управления из Центра с первых же шагов брежневской эры получила своего рода кислородное дутье и стала резко наращивать свою мощь. Как мы теперь уже знаем, эта искусственная попытка нарастить мускулы на изношенный скелет привела к непосильным нагрузкам на этот скелет и в конечном итоге — к окончательному подрыву его несущих способностей.

К сожалению, практическая линия, принятая на XXIII съезде, нашла свое продолжение и на XXIV. И через пять лет главным рычагом преодоления возникающих в экономике трудностей Брежнев считал «повышение роли… Госплана и других общегосударственных органов… повышение роли и расширение самостоятельности министерств и ведомств». Положение же «об усилении экономических стимулов» в управлении уже выглядело не более чем фразами.

Несмотря на то что большая часть экономики продолжала работать не на потребителя, Брежнев по-прежнему подчеркивал важность первостепенного развития тяжелой индустрии, так как без нее «нельзя поддерживать на должном уровне обороноспособность».

И все же обстоятельства, видимо, оказывали влияние на Брежнева. Давление военно-промышленного комплекса на все народное хозяйство, на всю экономику в смысле забирания в свою сферу средств и ресурсов из общего котла всегда было очень большим, а в условиях нарастающего, начиная с 70-х годов, кризиса общественноэкономической системы оно все более становилось неподъемным, в психологическом же плане — просто невыносимым. Экономика изнемогала под этим прессом и требовала структурного перераспределения.

Брежнев ощущал это давление складывающейся обстановки и вынужден был реагировать. Но реагировал он стойко с позиций сохранения status quo. На XXIV съезде КПСС в Отчетном докладе он сказал: «…о ресурсах, которые мы должны мобилизовать для решения стоящих задач. Откуда могут быть взяты эти ресурсы, и в частности средства для ускоренного развития отраслей, на которые делается упор? Кое-что можно получить за счет перераспределения из одних отраслей в другие, но такой источник, естественно, является ограниченным… Имеют свои пределы и темпы роста капитальных вложений. Следовательно, главное, на что мы должны рассчитывать, — это повышение эффективности производства». Брошенное Брежневым почти вскользь замечание, что темпы роста капиталовложений имеют свои пределы, находит расшифровку в докладе А. Н. Косыгина на XXIII съезде, который в 1971 году, как в 1966-м, обронил как бы невзначай фразу о том, что «экономическое развитие страны в период восьмой пятилетки протекало в условиях обострившейся международной обстановки. Это вызвало необходимость проведения дополнительных мер оборонного характера, которые потребовали некоторого отвлечения средств и сил».

Сейчас, в 90-е годы, ретроспективно оглядывая состояние народного хозяйства страны в 60—70-е годы, понимаешь, что все основные параметры глубочайшего кризиса нашей экономики проявили себя уже к началу «эпохи» Брежнева. И руководство КПСС уже тогда не только видело всю глубину кризиса, но и правильно подмечало всю его, так сказать, технологию развития. Уже на XXIV партийном съезде в Отчетном докладе ЦК Брежнев отмечал тенденции, которые получили полное развитие лишь в годы перестройки, когда руководство КПСС ослабило политико-административный контроль над экономикой и тенденции, до того находившиеся под прессом, втуне, получили возможность беспрепятственно развиваться. Критикуя хозяйственных руководителей, Брежнев указал на то, что некоторые хозяйственные руководители «сокращают или вообще прекращают выпуск нужных вещей, под видом замены устаревших товаров новыми снимают с производства недорогую, но повседневно необходимую для населения продукцию».

Это были глубокие наблюдения, но дальше констатации дело не пошло. Да и вообще все это было только вначале. После XXIV съезда Брежнев уже не хотел даже и отмечать черты надвигающейся катастрофы. В 1976 году на XXV съезде КПСС он предпочел говорить иное: «…девятая пятилетка не имеет себе равных. (Аплодисменты.)», «к экономическому потенциалу, на создание которого ушло почти полвека, мы смогли добавить равный ему всего за десять лет. (Аплодисменты.)» и т. д.

Зато мог быть более чем доволен военно-промышленный комплекс. Отбросив теперь уже всякие оговорки, Генеральный секретарь прямо заявил, что «стержень экономической стратегии партии, пронизывающий и десятую пятилетку и долгосрочную перспективу, — дальнейшее наращивание экономической мощи страны… обеспечение устойчивого сбалансированного роста тяжелой промышленности — фундамента экономики».

На практике это означало, что высшее руководство партии закрывало глаза на нарастающий кризис экономики, выражающийся, в частности, и в нарастающих структурных диспропорциях народного хозяйства. Руководство партии теперь уже откровенно подчиняло все развитие народного хозяйства лишь увеличению доли накопления, то есть, по существу, делало обыденностью присущие военному времени методы в структуре распределения использованного национального дохода.

На XXV съезде КПСС уже и Косыгин не набрался храбрости объяснять трудности экономического развития страны субъективной волей правящего звена. А все недостатки прошедшей пятилетки объяснил тем, что не дают должной «отдачи некоторые научные учреждения».

Экономика страны неуклонно двигалась к коллапсу, который разразился уже после смерти Брежнева.

XXVI съезд КПСС, состоявшийся в феврале 1981 года, проходил в условиях, когда любой, более или менее приближенный к действительности анализ рисовал столь страшную картину, что надо было либо открыть народу и себе всю правду и тогда приступать к радикальному изменению экономической системы в стране, либо же зажмуриться и сказать, что все обстоит не так