Л. И. Брежнев: Материалы к биографии - Романов

принятия отставки А. Н. Косыгина с поста Председателя Совмина СССР его лишили машины, отключили телефоны. Но самое главное — на сессии Верховного Совета СССР его даже не поблагодарили за многолетнюю работу на благо Родины. Это вызвало недоумение, в частности у москвичей, которые его уважали, всегда демонстративно встречали более тепло, чем Брежнева.

За годы пребывания Брежнева у власти было создано огромное количество различного оружия, началось размещение ракет средней дальности, была построена в нарушение Договора ОСВ-1 Красноярская радиолокационная станция… Усиленная гонка вооружений привела к обострению холодной войны, что очень дорого обошлось нашему народу, жизненный уровень которого по-прежнему оставался крайне низким.

Одной из трагических ошибок был ввод наших войск в Афганистан. СССР оказался втянутым в изнурительную и затяжную войну, которая стоила жизни более чем 14 тысячам наших солдат и офицеров и здоровья 35 тысячам искалеченных. Это стало всенародной болью. Главная вина за это лежит на Брежневе, Андропове, Громыко, Устинове — членах Политбюро.

Хочу сказать об одном эпизоде. Однажды, когда я отдыхал в Литве, мне позвонил заведующий международным отделом ВЦСПС Б. А. Аверьянов и сообщил, что в Москву прилетел председатель профцентра Австралии Боб Хоук (ныне он премьер-министр этой страны) и настаивает на встрече со мной, готов в любое время прилететь в Литву. Я согласился. На другой день он вместе с Аверьяновым прилетел. В ходе переговоров Хоук сообщил следующее: он только что вернулся из Израиля, где встречался с главой правительства Голдой Меир, с которой у него давно сложились дружеские отношения. Она сказала ему, что если СССР выступит гарантом на Ближнем Востоке, то в этом случае можно ближневосточную проблему урегулировать. Я немедленно послал об этом телеграмму Брежневу и просил его срочно меня информировать о возможной реакции Центра на это заявление премьер-министра Израиля. Однако никакого ответа на это мое обращение не последовало. Сам я, естественно, хотя и был членом Политбюро ЦК, самостоятельно дать ответ по такой важной проблеме не мог. А бог его знает, может, и могло что-то в то время получиться, если верить ее заявлению…

У Брежнева не было полета мысли и воображения, без чего трудно творить большие государственные дела. Для Генсека, на мой взгляд, безусловно, требуются и ум, и широкое образование, и воспитание, и сильная воля, и характер, и благородство чувств и помыслов. Брежнев же, как выяснилось (к сожалению, позже), не обладал этими и другими качествами. Он по натуре был трусливым человеком. Даже тяжело заболев, не нашел в себе мужества уйти в отставку.

Серьезные последствия застойного периода преодолеваются ныне болезненно, усилиями всех трудящихся, и работа по перестройке еще предстоит нелегкая.

Было бы, конечно, неправильным валить все наши беды на одного Брежнева или вычеркивать его из истории КПСС. К сожалению, все, в том числе и я, виноваты в том, что избрали его на пост Первого секретаря ЦК КПСС. У всех нас не хватило мужества и принципиальности сказать вовремя Брежневу: нет, дальше так работать нельзя, надо уходить в отставку! История, как всегда, жестко и поучительно распорядилась событиями. Она поступила с нами как учитель суровый и нелицеприятный…

Труд. 1991. 14, 15, 19 марта

Шлюзы или кингстоны:

экономика, политика, идеология

Николай Байбаков

Без глубокого анализа и взвешенного подхода

Как известно, октябрьский Пленум ЦК (1964 г.) сместил Н. С. Хрущева со всех партийных и государственных постов. Все участники пленума вздохнули свободно, когда во главе партии стал Л. И. Брежнев. Приветливость и доброжелательное отношение Леонида Ильича были всем хорошо известны. Красивое, с густыми бровями лицо казалось значительным и спокойным. За столом президиума оно выражало какую-то важную думу и обещало всем участникам пленума спокойную и обеспеченную жизнь.

Придя к политическому руководству, Брежнев приступил к организации экономики на старый лад. Вскоре были упразднены совнархозы и вновь были образованы прежние отраслевые министерства. Они теперь снова несли главную ответственность за ту или иную отрасль. Но принять важное решение без согласования с соответствующим отраслевым отделом ЦК не могли. А из-за этого возникали трудности, заминки, столкновения в проведении экономической реформы.

Косыгин неоднократно выступал за ликвидацию отраслевых отделов ЦК, но Брежнев и его окружение ликвидировать не захотели. Сусловская «команда», которая в прошлом восхваляла Хрущева, теперь стала превозносить до небес Леонида Ильича.

Мне нередко задают вопросы: каковы у меня были взаимоотношения с Брежневым в период моей работы во главе Госплана СССР и какова была его роль в развитии экономики страны, когда он был Первым, а затем Генеральным секретарем ЦК КПСС, то есть в период 1964–1982 годов? Мне представляется, что деятельность его можно разделить на два периода, условно говоря, активный и пассивный.

Сначала он взялся за дело и при недостатке собственного опыта и глубоких знаний в области экономики считался со специалистами, прислушивался к ученым.

Тогда мне приходилось встречаться с ним, а также быть на заседаниях Политбюро и на разного рода совещаниях, проводимых им. Должен сказать, что он пытался познать экономику страны и принимал активное участие в рассмотрении проектов годовых и пятилетних планов развития народного хозяйства, уделял большое внимание сельскому хозяйству и неоднократно обсуждал этот вопрос на пленумах ЦК КПСС. Вот один из эпизодов нашей совместной работы. Это было летом 1972 года. Страшная засуха поразила многие районы, горели леса, в Москве стоял запах гари. Брежнев пригласил Косыгина и меня к себе на дачу в охотничье хозяйство в Завидово для рассмотрения проекта народнохозяйственного плана на следующий год. Обсуждение этого вопроса заняло у нас два дня с ночевкой на даче. Правда, и в то время у Леонида Ильича не хватало терпения при рассмотрении тех или иных вопросов и поэтому им порой принимались непродуманные решения. Не любил он и слушать, когда в докладе содержалось большое количество цифр. И в тот раз он остановил меня во время моего доклада и сказал:

— Николай, ну тебя к черту. Ты забил нам голову своими цифрами, и я уже ничего не соображаю. Давай сделаем перерыв и поедем охотиться.

Мы с Брежневым сели в лодки с егерями и поплыли охотиться на уток. Косыгин углубился в лес, сказал, что пойдет на лося, но вернулся ни с чем. Во время обеда рассказали друг другу о том, сколько каждый из нас подбил уток. Наибольшие трофеи были у Брежнева, как у старого опытного охотника.

После обеда мы продолжали работу над планом и закончили ее на следующий день.

Через несколько дней на заседании Политбюро Брежнев заявил,