Человек и дракон - Всеволод Овчинников

29 октября 1949 года под председательством Оппенгеймера собралась консультативная группа Комиссии по атомной энергии. Восемь ведущих американских ученых должны были ответить на вопрос: следует ли Соединенным Штатам безотлагательно приступить к созданию водородной бомбы? За это ратовали Теллер и Страусе (оба они не являлись членами консультативной группы).

Все другие участники заседания заняли противоположную позицию. Особенно резко высказались против создания водородной бомбы физики Ферми и Раби. Они призвали президента Трумэна публично отказаться от создания термоядерного оружия и предложить Советскому Союзу принять на себя такое же обязательство.

Мнение остальных шести членов консультативной группы, включая Оппенгеймера, было хотя и менее категоричным, но тоже отрицательным. «Мы считаем, что следует тем или иным путем избежать создания термоядерного оружия. Мы против того, чтобы Соединенные Штаты выступили инициатором его разработки. В отказе от супербомбы мы видим путь к предотвращению ядерной войны».

Однако «апостол супербомбы» и его покровители не успокоились. Дело дошло до того, что по распоряжению из Вашингтона было конфисковано и уничтожено несколько тысяч экземпляров научного журнала «Сайентифик америкэн». Власти пошли на этот шаг потому, что физик Бете, один из авторов теории синтеза легких ядер, обращался через журнал к американским ученым с призывом выступить против создания водородной бомбы.

31 января 1950 года в здании госдепартамента собралась группа членов Совета национальной безопасности: министр обороны Джонсон, государственный секретарь Ачесон, председатель Комиссии по атомной энергии Лилиенталь. Двумя голосами против одного (возражал Лилиенталь) они приняли решение: рекомендовать президенту издать приказ о срочном создании водородной бомбы. В этот же день президент Трумэн объявил американскому народу: «Я предписал Комиссии по атомной энергии продолжать работу над всеми видами атомного оружия, включая водородное».

Решение Трумэна особенно встревожило тех, кто до конца сознавал его последствия. Двенадцать ведущих американских физиков во главе с Бете выступили с возмущенным заявлением: «Эта бомба — не оружие войны, а средство массового истребления. Применить ее — значит попрать все нормы морали».

Идея дальнейшего совершенствования ядерного оружия была осуждена Постоянным комитетом Всемирного конгресса сторонников мира, который собрался на свою очередную сессию в Стокгольме. 19 марта 1950 года Жолио-Кюри первым поставил свое имя под документом, который за последующие полгода подписали около 500 миллионов человек. В этом кратком и емком призыве, вошедшем в историю как Стокгольмское воззвание, говорилось:

«Мы требуем безоговорочного запрещения атомного оружия — оружия запугивания и массового уничтожения.

Мы требуем установления строгого международного контроля для проведения в жизнь этого запрещения.

Мы считаем, что правительство, которое первым применит против какой-либо страны атомное оружие, совершит преступление против человечества. Такое правительство следует считать военным преступником. Мы призываем всех людей доброй воли во всем мире подписать это воззвание».

28 апреля правительство Бидо сместило Жолио-Кюри с поста Верховного комиссара Франции по атомной энергии, который он занимал с первых послевоенных лет. Перед ученым захлопнулись двери научно-исследовательского центра в форте Шатильон, где он незадолго до этого ввел в действие первый во Франции атомный реактор. В жизни и деятельности французского физика начался новый этап. 22 ноября 1950 года он возглавил Всемирный совет мира, созданный по решению Варшавского конгресса миролюбивых сил.

Начавшаяся в 1950 году война в Корее вызвала новую вспышку антикоммунистической, антисоветской истерии. 1 ноября 1952 года на атолле Эниветок в Тихом океане было проведено испытание американского водородного устройства. Мощность первого термоядерного взрыва составила 12 мегатонн.

В том же году, когда Теллер стал кумиром воинствующих кругов, Оппенгеймер был отстранен от руководства консультативной группой Комиссии по атомной энергии. Но худшее для него было еще впереди.

20 августа 1953 года официальный Вашингтон был вновь повергнут в такое же состояние, как и в 1949 году. ТАСС распространил правительственное сообщение из Москвы, в котором говорилось: «На днях в Советском Союзе в испытательных целях был произведен взрыв одного из видов водородной бомбы».

Консультанты из Комиссии по атомной энергии вскоре доложили президенту Эйзенхауэру, что Советский Союз не только догнал Соединенные Штаты в разработке нового оружия, но и продемонстрировал свое научно-техническое превосходство. Он взорвал не громоздкое экспериментальное устройство, а транспортабельную водородную бомбу.

Вновь вашингтонских правителей взволновал вопрос: «Что же нам теперь делать?» Вспомнили об унаследованной от нацистов идее самолета-снаряда, способного за полчаса пересечь Атлантику или Арктику. Решено было форсировать разработку межконтинентальных баллистических ракет. Их ведущим конструктором по-прежнему был Вернер фон Браун. Вместе с ним трудились и другие бывшие участники гитлеровского «проекта Пенемюнде».

Группа перспективных исследований при Комитете начальников штабов внесла предложение рассмотреть возможность «преднамеренного ускорения войны с СССР в ближайшем будущем», пока советский термоядерный потенциал не превратился в реальную угрозу для США.

Именно на фоне такой очередной вспышки антисоветской истерии и было раздуто «дело» Оппенгеймера.

21 декабря 1953 года Роберт Оппенгеймер, только что вернувшийся в Принстон из командировки в Англию, готовился провести Рождество и Новый год с женой и детьми. Телефонный звонок из Вашингтона неожиданно нарушил семейные планы. Председатель Комиссии по атомной энергии адмирал Страусе настаивал, чтобы Оппенгеймер немедленно, до наступления рождественских праздников, прибыл в столицу.

Когда ученый вошел в кабинет адмирала, Страусе был не один. Рядом с ним стоял генерал Николе из службы безопасности. Одиннадцать лет назад именно он вместе с Гровсом впервые беседовал с Оппенгеймером о его участии в Манхэттенском проекте. Все еще ничего не подозревая, физик выразил удивление: кому и зачем мог понадобиться его отчет о поездке в Англию перед Новым годом?

— Речь пойдет не об отчете. Есть дела поважнее, — холодно сказал Страусе. — Президент Эйзенхауэр распорядился лишить вас допуска к секретной работе.

Оппенгеймеру был вручен перечень обвинений, подготовленный генералом Николсом при участии ФБР. Двадцать три параграфа в этом длинном списке касались его контактов с коммунистами. Но больше всего поразил ученого 24-й параграф. В нем утверждалось, что якобы именно этими связями объясняются возражения Оппенгеймера против создания водородной бомбы, будто бы именно его энергичное сопротивление таким работам замедлило появление водородного оружия в арсенале Соединенных Штатов.

23 декабря, в день, когда у американцев принято наряжать рождественские елки, агенты службы безопасности явились в дом Оппенгеймера в Принстоне и изъяли всю документацию, относящуюся к деятельности Комиссии по атомной энергии.