Хозяин моего сердца - Ольга Райская

— Теперь этот ошейник больше не контролируется ликерийскими ведомствами. Его нельзя ни взорвать, ни отследить, — услужливо подсказал Самшит, заодно напоминая о себе.

— Ступай, ликериец. Пока. Но больше не попадайся на моем пути. Следующая наша встреча может стать для тебя последней, — сказал Тайрон, даже не посмотрев на торговца. Все его внимание было приковано к Диане.

— Спасибо, господин мой саорг! — воскликнул торговец и попятился. Не успела девушка моргнуть, как он уже исчез из покоев, растворившись в сумраке ночного сада.

— Ты свободна, жизнь моя, — почти прошептал Тайрон, и, отщелкнув замок, раскрыл ошейник.

Диана почувствовала, что шею больше ничто не сдавливает. Она ощупала то место, где раньше грубый металл соприкасался с кожей. Ошейника больше не было, как не было больше и рабства в ее жизни. Она свободна, Денни свободен. Рабский ошейник сдавливал не только ее шею, он сдавливал душу, не давая ей развернуться. На глаза навернулись слезы, и первые капли уже поползли по щекам.

— Ты что, плачешь, Ди? — саорг, кажется, испугался. — Поверь, ты для меня никогда не была рабыней. Никогда, слышишь? И я никогда не был твоим хозяином! Я люблю тебя, Ди! Люблю больше жизни. Не плачь…

Тайрон обнимал ее, прижав к своей груди, а она не могла им надышаться. Эмоции переполняли ее, выливаясь потоками слез.

— Это от счастья, — всхлипнула Диана.

— От счастья? — рассеянно переспросил саорг.

— Да, так бывает, — прошептала девушка, а потом позвала его: — Тайрон!

— Да, Диана?

— Ты всегда был и будешь хозяином…

— Диана, нет…

— Подожди, не спорь. Ты — хозяин моего сердца, саорг. И я люблю тебя больше жизни.

С утра снова приходил Тян, потом императорский посыльный, а затем императорский посыльный с эскортом. Невелус не терял надежды встретиться с саоргом, вот только Тайрон почти открыто игнорировал императора.

Диана не вмешивалась, она наслаждалась присутствием мужчины. Ей нравилось наблюдать за ним. Совместные приемы пищи превратились в маленькие праздники, где все присутствующие за столом искренне рады друг другу. Совсем как в былые времена, дома. Словно они были настоящей семьей.

— О чем задумалась? — девушка и не заметила, как подошел саорг. Почувствовала, как большое тело прижимается к спине, а руки скользят по ее животу.

— Тайрон… — выдохнула она, откидывая голову на плечо мужчины. — Я думала о том, как хорошо нам вместе. А за обедом мы смотримся почти настоящей семьей.

— Но мы и есть семья, Ди, — тихо ответил он. — Саорг выбирает подругу лишь раз и на всю жизнь. Я тебя выбрал, ты приняла меня и…

— Что ты! Я и сама от тебя ни на шаг! — поспешно заверила его Диана.

— Знаешь, наделенный силой саорг всегда одинок. Он постоянно должен ее контролировать, чтобы она не вышла за рамки и не причинила вред другим. Нас с детства учат с этой силой бороться, и я думал, что преуспел в этом. Но ты… Ты, Диана, изменила мой мир, показала, что сила — это не кара, а награда, что она может не только разрушать, но и созидать. С ней не стоит бороться, ее нужно принять и полюбить. И тогда сила не причиняет боли, а становится неотъемлемой частью тебя самого. Это так странно, непривычно и восхитительно одновременно.

Тайрон рассказывал так эмоционально, выплескивая все, что накопилось за жизнь. А Диана слушала, и ее сердце разрывалось от нежности. Девушка больше никогда не позволит ему быть одиноким, замкнуться в себе. Не позволит страдать. И если она делает его счастливым, значит, просто будет рядом, тем более, что отдалиться от Тайрона для нее теперь равносильно смерти. Слов, чтобы выразить рвущиеся наружу чувства не нашлось, и тогда Ди обняла саорга, прижавшись к нему всем телом. И он почувствовал, в его глазах вспыхнуло пламя, но не злое, нет… Даже огонь бывает уютным, домашним и ручным.

— Ты для меня — весь мир… — выдохнул он, целуя сладкие губы своей женщины.

А вокруг них Денни бегал за кроликом, Сайта искренне смеялась над проделками мальчугана, светило посылало на землю теплые лучи, цвели сады и продолжалась жизнь. Теперь Тайрон не выпадал из нее, он ощущал себя частью, полезной, необходимой и очень важной. Осознание этого дарило душевный покой и разливалось теплым удовольствием где-то внутри.

***

От императора приходили еще дважды. Новых послов Тайрон даже не пустил в покои. Что-то явно назревало. Это чувствовали все, даже Денни стал серьезным и сосредоточенным. Подозрения усилились, когда Тайрон попросил Ди снова надеть неактивированный ошейник. Диана вздрогнула, когда холодный металл вновь обжог шею, но подчинилась беспрекословно.

К вечеру Тайрон стал замкнутым, почти не улыбался и все время вел с кем-то переговоры по ксонику. Ужин прошел в тишине, а вскоре прибыли аскеды во главе со Скаем. Диана была рада его видеть, а Денни и вовсе бросился к нему на шею, но общей атмосферы нервозности это не разрядило.

— Мне нужно отлучиться, — тихо сказал Тайрон, когда светило Ликерии уже опустилось за горизонт.

— Надолго? — спросила Диана, прижимаясь к нему и вдыхая неповторимый аромат своего саорга.

— Нет. Я вернусь очень скоро и не один.

Больше он не произнес ни слова, быстро коснулся ее губ своими, а через минуту небольшой летун со «Стремительного» уже уносил саорга в ночное небо.

***

Невелус не находил себе места. Все, буквально все складывалось против него. Империя, которую начал строить его прадед, а каждое последующее поколение докладывало кирпичики, рушилась у него на глазах. Что пошло не так? Где он просчитался? Неужели, слова дальнего предка Ригли — Ото Кнауфа, которого половина Ликерии по какой-то роковой случайности считает великим народным героем, окажутся пророческими?

После разрыва с императором, Ото возглавил народное движение «За честную и независимую Республику». Республику! Невелус мог бы пойти на некие компромиссы и передать часть обязанностей, связанных с управлением Ликерией, скажем, парламенту, но отказаться от власти, от короны, от трона — он не мог! Ото писал в одной из своих книг, которые запретили еще во времена правления деда: «Великое государство не может быть построено на лжи. Этот путь неизбежно приведет к краху, ибо ложь — есть снежный ком, катящийся с высокой горы, который обрастает все новыми и новыми неправдами. И в один миг мощная лавина накроет все то, что создавалось тяжелым трудом многих». Отчего-то именно эти слова врезались в память императора. Когда он впервые прочел эти строки, то счел их бредом, недостойным его внимания. Невелуса с детства учили лгать, изворачиваться, лицемерить, недоговаривать и плести интриги, выстраивая сложные, многоходовые схемы с массой действующих лиц. На этом строилась политика Великой Ликерийской империи. По сути, любые отношения были опутаны сетью интриг, отравлены потоком дезинформации и опирались на выгодные лишь ему договора.