Звездочка - Йон Айвиде Линдквист

— Я хочу записать диск, — произнесла Терез.

— Что? — Макс сглотнул слюну.

— Я хочу записать диск, — повторила Терез. — Я буду петь.

Ты мне поможешь.

Казалось, еще немного, и Макс Хансен разрыдается. Он стоял покачиваясь, затем открыл рот, силясь что-то сказать, но так и не смог. Он хотел было шагнуть к Терез, но, взглянув на нее, предпочел остаться на месте.

— Ты точно этого хочешь? — выдавил он из себя наконец.

— Да, — кивнула Терез.

— Значит, мы можем перечеркнуть случившееся и начать сначала, да?

Терез молчала. Наверное, не знала этого выражения. Поэтому Тереза ответила за нее:

— Ничего перечеркивать мы не будем. Но ты слышал, что она сказала? И кстати, запись у меня, — добавила она, похлопав ладонью по карману.

— Ладно, ладно, — согласился Макс Хансен.

В зеркале у него за спиной девочка увидела, что кровь проступила сквозь полотенце. Вероятно, ему нужно показаться врачу, если они хотят, чтоб Макс смог быть им полезным.

Поднявшись с кровати, Тереза поняла: несмотря на свою дерзость, она не так уж уверенно держится на ногах. Девочка поставила пустую бутылку на столик рядом с Максом и подала знак Терез, что им пора. Нужно держать фасад, еще буквально одну минуту.

И у нее получилось. Тереза еще долго будет помнить этот триумфальный момент, когда ей, впервые в жизни, удалось не стушеваться и вовремя произнести нужные слова, вместо того чтобы потом кусать себе локти. Когда они с Терез были уже на пороге, она обернулась и сказала бледному, покрытому холодным потом мужчине:

— Не звони нам. Мы тебе сами позвоним.

7

Терезе чудилось, будто она в сказке. Волшебный вагон метро несся по подземному тоннелю, а рядом с ней сидела Терез — существо из иного мира.

Возможно, это просто был один из способов примириться с тем кровавым ужасом, который ей только что пришлось пережить. Но начиная с той последней реплики в номере отеля Тереза решила, что впредь будет относиться ко всему как к волшебной истории, в которой ей отвели главную роль.

«Жили-были две девочки. Они ехали в метро и были настолько разными, насколько могут быть разными две девочки».

— Терез, а как вышло, что ты убила тех, у кого жила? — поинтересовалась Тереза, когда они проехали несколько станций.

— Сначала молотком. Потом пилой и другими инструментами.

— Я имела в виду — почему? Почему ты это сделала?

— То, что внутри. Я хотела добраться до этого.

— И ты это получила?

— Да.

«Одна из них выглядела будто фея, но была опасной убийцей. А другая выглядела словно тролль, но была ужасной трусишкой».

— И что ты чувствуешь, когда убиваешь?

— Руки устают.

— Да, но какие ощущения ты испытываешь? Тебе плохо, или неприятно, или… что-то еще?

— Когда оно выходит наружу, очень приятно. Тогда страх уходит.

— А что именно выходит наружу?

— Немного дыма. Он вкусный. И сердце становится большое.

— То есть ты становишься храбрее?

— Больше.

Тереза взяла подругу за руку и принялась разглядывать ее кисть, словно скульптуру, будто пытаясь понять, как она сделана. Казалось, эти длинные тонкие пальцы такие хрупкие, что их можно сломать, приложив малейшее усилие. Но они принадлежали руке, которая принадлежала телу, которое совершило убийство. Это была красивая кисть.

— Терез, я люблю тебя, — произнесла Тереза.

— Что это значит?

— Что мне без тебя плохо. Что я всегда хочу быть с тобой.

— Я люблю тебя.

— Что ты сказала?

— Я люблю тебя, Тереза. Отпусти мою руку.

Сама того не заметив, Тереза крепко сжала пальцы подруги, когда услышала слова, которые ей никто никогда не говорил. Тереза отпустила ее руку, отклонилась на спинку сиденья и прикрыла глаза.

«Но какими бы разными они ни были, девочки не могли существовать друг без друга, как день не может существовать без ночи. Так воде нужен кто-то, кто ее выпьет, а усталому путнику необходима вода».

Тереза пока не знала, какое будет продолжение у сказки и тем более чем она закончится. Но теперь это ее история, и она сыграет свою роль.

8

Джерри возвращался домой в отличном расположении духа. Свидание с Пэрис прошло именно так, как он рассчитывал, пусть она и не совсем оправдала его ожиданий в постели. Пэрис просто лежала под ним и смотрела ему в глаза взглядом, который показался Джерри чересчур интимным. Когда он кончил, она укусила его за плечо и разрыдалась.

«Столько воспоминаний нахлынуло», — объяснила ему Пэрис позже, когда они закурили. Ей нужно время. Потом будет лучше. Джерри провел ладонью по ее пышным бедрам и сказал, что его и так все устраивает. Лишь бы проводить с нею время. Все время.

Он вошел в лифт, а его тело все еще помнило прохладную кожу и мягкие округлости Пэрис. Тем утром Джерри проснулся от того, что ее ладонь сжимала его член. Они снова занялись любовью, на этот раз без слез. Пэрис чудесна, он чудесный, все чудесно.

Верно, он совсем забыл об осторожности. Ни разу не вспомнил о Терез, с тех пор как переступил порог дома Пэрис. Но таковы новые обстоятельства: теперь пан или пропал. Ведь он влюбился впервые в жизни, и если все пойдет к черту, то и хрен с ним.

Однако, вставив ключ в замочную скважину и обнаружив, что дверь не заперта, Джерри разволновался.

— Терез! Терез? — закричал он, войдя в прихожую. — Ты здесь? Терез?

На журнальном столике в гостиной лежали обложки от DVD-дисков с фильмами «Пила» и «Хостел». Матрас с его кровати девочки перетащили в комнату Терез. На кухонном столе — хлебные крошки и пустая баночка из-под детского питания. Никакой записки они ему не оставили. Джерри рыскал по квартире и, будто следователь, пытался восстановить события, предшествовавшие их исчезновению.

Сев за кухонный стол, Джерри смел крошки в ладонь и съел их. Придется ждать — больше делать нечего. Он сидел, глядел в окно, и все это показалось ему сном. На самом деле Терез никогда не было. Всех событий последних лет — тоже. Неужели он стал бы жить вместе с четырнадцатилетней девчонкой, которая убила его родителей и которой официально не существовало? Абсурд, да и только.

Спустив рубашку с плеча, Джерри уставился на след от зубов Пэрис, алевший на его бледной коже. Хотя бы это не сон. И то ладно. Он поднялся, выпил стакан воды и задумался, как ему дальше быть, так и не найдя сносного решения.

Когда десять минут спустя раздался звонок в дверь, Джерри был уверен, что за ним пришли. Полиция или другие органы, но его счастливые деньки точно закончились. Однако за дверью стояли обе девчонки.