Звездочка - Йон Айвиде Линдквист

Они твердят, ты слишком молода,

Они твердят, их надо слушаться,

Соблюдая их запреты и правила.

Но все, у кого есть крылья, летают…

Отличная песня. Прямо-таки шикарная! Запись плоховата, и текст местами прихрамывает, но мелодия запоминается моментально, ну и голос Торы безупречен, разумеется. Слушая первый припев, Макс решил, что можно сэкономить и не заказывать песню профессионалу. Вот эта вполне сойдет, чтобы продемонстрировать потенциал Торы.

Однако нельзя показывать, что песня настолько впечатлила.

Макс вынул наушники, не дослушав до конца.

— Ну, ладно, это можно пустить в работу, — произнес он, пожав плечами. — Если записать в хорошей студии, то получится вполне приемлемый вариант.

Он достал контракт и положил на стол перед Торой.

— Осталось лишь получить от вас закорючку вот здесь. — Пролистав до конца, он ткнул пальцем в нужную строчку и протянул девочке ручку.

Тора посмотрела на бумагу, на ручку и спросила:

— А как мне сделать закорючку? Тереза, ты умеешь? — обратилась она за помощью к подруге.

Макс выдавил из себя улыбку, а левая ладонь вернулась в карман пиджака. Большой палец потерся о лицо Роберта.

— Подпись, мне нужна твоя подпись. Без контракта я не смогу с тобой работать.

— Нет, нам он не нужен, — отодвинула от себя бумаги Тереза.

Роберт снова залез в ладонь и вжался в ее мягкую плоть настолько, что казалось, сейчас лопнет кожа. Макс зажмурился, попытался сконцентрироваться на боли, и у него получилось успокоиться.

— Милая моя, — обратился он к Торе, — это твой шанс. Положись на меня, и я сделаю из тебя звезду. Ты заработаешь кучу денег, у тебя будет целая армия фанатов, но сначала нужно подписать контракт, иначе ничего не выйдет.

— Мне не нужны деньги, — ответила Тора. — Я хочу записать диск.

— Именно это мы и собираемся… — Макс вдруг осекся. — Что значит, тебе не нужны деньги?

— То и значит! — огрызнулась Тереза.

Еще несколько минут препинаний, и Макс выяснил: Торе не нужны контракты, акты и свидетельства о передаче прав. Макс спонсирует ее и действует от ее имени в качестве опекуна. Но на бумаге это никак не закреплено.

Рискованно. Макс тотчас бы отказался, если б подобная договоренность не сочеталась с его планом: «Хватай бабло и делай ноги». Он собирался сбежать с кругленькой суммой, прежде чем откроется, что никаких прав управлять средствами у него не было. Никому и в голову не придет заподозрить, что бумаги не в порядке.

— Ладно, согласен, — произнес Макс Хансен с таким видом, будто каждый день заключаются сделки, в которых агент и артист не связаны договором.

Макс спрятал обратно бумаги, едва удержавшись от того, чтобы не потереть ладони, и набросал девочкам примерный план действий. Тора наотрез отказалась иметь с ним дело в отсутствие Терезы, значит студию нужно бронировать на выходные. Он надеялся, что со временем этот уродливый придаток отвалится сам собой. Уж слишком девочка талантлива, чтобы таскать за собой тролля на цепи. Но пока придется терпеть.

Общаться они договорились по электронной почте, и это полностью устраивало Макса. Так он избежит ненужных объяснений с родителями, братьями, сестрами или кем-то там еще.

Они распрощались, девочки ушли, а Макс еще долго сидел за столом, уставившись в пустоту прямо перед собой. Затем он достал из кармана Роберта, прижал его к губам и прошептал:

«Отлично справился, дружок!» Подошел официант и поинтересовался, будет ли гость еще что-нибудь заказывать, тогда Макс попросил принести бутылку шампанского. Точнее, французского игристого. Вкус один, а цена — в два раза дешевле. Все как он любит.

11

В следующие выходные они встретились для записи демо в студии на улице Йотгатан, проведя неделю в переписке и приготовлениях. Кавер решили сделать на песню группы «АББА»

«Спасибо за музыку», а для песни «Лети» подготовили минусовку.

В тесных звукоизолированных комнатах студии Тереза почувствовала себя маленькой и потерянной. Она не знала, чем именно Макс Хансен объяснил ее присутствие продюсеру и звукорежиссерам, но те явно смотрели на нее как на помеху, которую придется потерпеть.

Отчасти подобное отношение к ней сложилось из-за Терез. Та и шагу ступить без подруги не могла, даже затащила с собой в кабинку записи. Терезе приказали замереть: не шелестеть, не двигаться, дышать еле слышно. В общем, сделать так, будто ее там нет.

После домашней записи Терез процесс был уже знаком, она понимала, как следует работать с наушниками и микрофоном. Насколько Тереза могла судить, подруга уже с первой попытки спела превосходно. А не дышать ее могли и не просить — у Терезы и так дух перехватывало, когда она слышала пение Терез. В динамике раздался голос продюсера, который попросил Терез сделать акцент на такой-то фразе, быть посдержанней в первом куплете и тому подобное. Терез точно выполнила все указания, и после еще двух дублей продюсер остался полностью доволен.

Спустя час был готов черновой вариант трека «Лети». Почему его называли «черновым», Тереза не понимала, ведь звучала песня уже так, будто ее играют по радио. Услышав первые строчки куплета, девочка подумала: «Это моя песня. Я написала эти слова». От этих мыслей мурашки побежали у нее по телу. Сотрудников студии результат тоже впечатлил, и они стали снисходительней глядеть на Терезу. Один парень лет двадцати даже подошел к ней и похвалил: «Недурной текст, кстати». Тереза уткнулась взглядом в пол, покраснев. Отвечать на злость она хорошо умела, а реагировать на дружелюбие и похвалу пока получалось плохо.

Песня продолжала играть и звучала гораздо профессиональней, чем раньше, но Терезе показалось, что по сравнению с той простой, домашней версией в ней чего-то не хватало. Песня будто что-то утратила в процессе переделки. Девочка не смогла бы объяснить, что именно, и не решилась сказать об этом вслух, понимая: от нее все равно отмахнутся. Эти люди, наверное, лучше ее понимают, что здесь происходит.

Затем настал черед кавера. Терез спела последнюю строчку, и все звукоинженеры застыли с открытым ртом за микшерным пультом. А потом продюсер включил динамик, выведенный в кабину записи, чтобы девочки услышали аплодисменты.

Макс Хансен был доволен проведенной работой и сказал, что теперь у них есть отличный материал. Тереза попросила, чтобы им дали диск с черновой записью, но Макс объяснил, что это невозможно. Они же не хотят, чтобы треки получили распространение преждевременно, верно? Лучше всего, если девочки удалят даже домашнюю версию со своего компьютера.

«Обязательно», — кивнула Тереза, и не подумав выполнить указания агента. Макс Хансен дал Терез пятьсот крон и обещал написать, когда все завертится.

Выйдя из тихой и спокойной студии, девочки вдруг очутились на оживленной улице: народ вышел на воскресную прогулку, в магазинах была толкотня. Тереза наполнила легкие прохладным воздухом и попыталась очистить голову от мыслей. Тут ей на плечо тяжело легла чья-то рука. Поймав движение краешком глаз, Тереза как раз успела повернуться, чтобы подхватить обмякшую Терез.