Как в первый раз - Дженнифер Доусон

– Нет. Я поговорю с ней сама. – Она повернулась к Эвану. – Не теряй веру. Я привезу ее назад.

Эван молча кивнул. Ему только и оставалось, что надеяться. Он всегда думал, что футбол – это единственное, без чего он не сможет жить. Но теперь стало ясно, что он ошибался. Он не сможет жить без Пенелопы.

Пенелопа с подозрением следила за Сэмом, наливавшим ей порцию из бутылки со скотчем. Наморщив носик, он заявила:

– Я не люблю скотч.

Сэм улыбнулся, и его голубые глаза, так похожие на глаза сестры, засверкали.

– Поверь мне, тебе понравится. Я всегда держу его под рукой для вас, Донованов.

Пенелопа нахмурилась.

– А шампанского у тебя нет?

Сэм засмеялся.

– Милая, ведь это – Ривайвл.

– То есть нет? – пробурчала Пенелопа; она находилась в сквернейшем расположении духа.

– Нет. – Сэм покачал головой.

Пенелопа взяла стакан и заявила:

– Но я – не Донован.

Сэм пожал плечами.

– Так сразу и не скажешь…

Пенелопа разглядывала коричневатую жидкость у себя в стакане, заранее зная, что ей это не понравится. Но Сэм настаивал, так что она осушила стакан одним глотком. Скотч обжег пищевод, стремительно обрушился в желудок, и по животу растеклось приятное тепло. Пенелопа закашлялась.

– Мерзость какая…

Сэм указал на бутылку.

– Еще?

Она молча кивнула, и он снова налил. А она снова выпила. После чего Сэм в третий раз наполнил стакан.

– Может, хочешь поговорить? – спросил он.

– Я не особо разговорчивая.

Сэм отставил бутылку и уперся ладонями в барную стойку.

– А может быть, все-таки поговорим? – спросил он.

Из-за жары – да еще и на голодный желудок – алкоголь ударил прямо в голову. Пенелопа окинула Сэма долгим оценивающим взглядом. Высокий худощавый блондин, он выглядел очень даже неплохо. Подпирая ладонью подбородок, она пробормотала:

– А ты и впрямь красавчик…

Сэм ухмыльнулся.

– Не уходи от темы, красавица.

– Где твоя девушка?

– Где твой парень? – парировал Сэм.

При мысли об Эване сердце чуть подскочило в груди. Пенелопа схватила стакан и быстро осушила его. Она не хотела думать о своих дурацких проблемах. Следовало сосредоточиться… на чем-нибудь, и Сэм для этого вполне подходил. Все равно вокруг больше никого нет.

– Тебе кто-нибудь нравится? – спросила она.

Сэм хохотнул и налил ей еще одну порцию.

– А что? Хочешь передать ей записочку от меня?

– Нет-нет. – Пенелопа покачала головой. – Просто мы с тобой никогда не разговаривали, и я подумала, что это – упущение.

Сэм поскреб пальцами щетинистый подбородок.

– Думаю, это и есть наша с тобой проблема. Видишь ли, мы оба хотим слушать, а это – не самое лучшее условие для серьезной беседы.

Пенелопа помотала головой – перед глазами все поплыло, – затем кивнула и пробормотала:

– Да, верно… Драму я оставляю им. – Она махнула в сторону двери. – Им это нравится, и они в этом куда лучше разбираются, чем я.

– Логично, – отозвался Сэм.

Пенелопа ткнула пальцем себе в грудь.

– Видишь ли, я – женщина-логик.

– Я слышал, – с улыбкой сказал Сэм.

– Ты наверняка знаешь, о чем я… Ты же вырос с Грейси. Вот она – та самая женщина, которая умеет устраивать сцены.

Сэм поднял бутылку.

– Налить еще?

– Да, пожалуйста. – Пенелопа склонила голову к плечу. – А ты когда-нибудь от этого устаешь? – спросила она.

– Ты имеешь в виду, что они – всегда в центре внимания?

Пенелопа кивнула, почему-то даже не удивившись, что Сэм в точности знал, о чем она говорила. Когда-то она слышала от Сесили, что он якобы обладает своего рода шестым чувством. Вообще-то – абсурд. Но в данный момент она в это почти верила. Хм… как странно… Она готова поверить в ЭСВ[12], но почему-то не могла поверить в Эвана?

– Не особенно, – ответил Сэм, пожав плечами. – Я никогда не относился к любителям привлекать к себе внимание. А излишек драматизма действует мне на нервы. Но самое главное не в этом. Ведь кто-то всегда должен оставаться спокойным, верно? Так вот, мне нравится быть именно этим человеком – спокойным.

На сей раз Пенелопа сделала маленький глоточек скотча. И где-то на полпути к желудку он превратился из ужасного в восхитительный.

– Раньше Джеймс был на нашей с тобой стороне, но Грейси его переманила, – сообщила Пенелопа.

Губы Сэма дрогнули, затем растянулись в улыбке.

– А вот в этом я не уверен. Джеймс ее поддерживает, и понимает, и ужасно любит, но я никогда никому не говорил, что он… – Сэм осекся и, скорчив гримасу, окинул взглядом бар – как будто опасался, что кто-то прячется в тени.

Пенелопа тоже осмотрелась, потом подалась вперед; она любила чужие секреты. А Сэм с заговорщическим видом перегнулся через стойку и тихо проговорил:

– Грейси меня убьет, если узнает, что я это тебе сказал, но я-то уверен, что ты всегда будешь держать рот на замке.

Пенелопа энергично закивала.

– Да-да, конечно, буду.

– Так вот, Джеймс потакает ей, потому что понимает, что ей нужно. Но будь уверена, он крепко держит ее в руках. И он – единственный известный мне человек, который сумел укротить мою сестру.

Пенелопа покусала нижнюю губу.

– Кажется, я никогда не думала об этом… с такой точки зрения.

– Людям вроде них нужны такие, как мы с тобой. Равновесие, понимаешь?

– Но что мы получаем взамен?

– А разве ты не знаешь?.. – удивился Сэм.

Знает ли она? В голове у нее плыл туман, а где-то в уголках сознания прятался ответ на этот вопрос, и она никак не могла до него добраться. Пенелопа покачала головой и ответила:

– Нет, не знаю.

Сэм взял полотенце и начал вытирать барную стойку. Потом вдруг спросил:

– Ты можешь назвать что-нибудь, что дает тебе Эван?

Эван?.. Она вздохнула.

– Ну… Я люблю его с шести лет. Я его боготворила, ты это знал? Он воплощал в себе все, что должно быть в мальчике, но дотянуться до него было невозможно.

– Насколько я понимаю, не так уж он и далеко.

Она со вздохом покачала головой.