Охота на гончих - Надежда Федотова

– Точно так, сударь, – склонила голову Тира. – Столько нужно всего сделать, а ведь Астрид, получается, старшая в доме, ответственность вся на ней! Да еще подготовиться толком не дали, конунг спешил…

Она нерешительно взглянула на него. Ивар ободряюще кивнул.

– Тяжеленький денек выдался нам тогда, – вздохнув, начала Тира. – Все ж одно за другим – сначала про данов узнали, про Ярен, что в осаде он, а после – что свадьбу конунг решил перед походом устроить. Астрид думала, что отложить должны, и Эйнар тоже думал, да и Гуннар мой… а поди ж ты! Коли Олаф себе чего в голову втемяшит – пиши пропало. Так и объявил – на день поход отсрочу, но чтоб все было честь по чести. О том, что свадьба – это не пирушка с дружиною, мужчины ведь думать не думают!.. Астрид, понятно, одной ни в жизнь было не управиться. Послала за мной среди ночи. Слуг нагнали, дом выскоблили, угощения наготовили. А что не успели, то в шесть рук вместе с вашей супругою уже после свадебного обряда доделали, пришлось с капища пораньше уехать. Я б лучше в доме осталась, да нельзя – жена ярла, должна присутствовать… Едва переодеться успела перед храмом. И то, стыдно сказать, до чего замоталась: платье-то лучшее надела, а сверху по привычке передник хозяйственный в запарке нацепила! – Щеки Тиры порозовели. Сколько бы ей там ни было лет, но она все равно оставалась женщиной, которой хотелось хорошо выглядеть. – Ну да ладно уж… Поженили, стало быть, молодых, приняли невестушку как положено, и то радость. Усадили мы с Астрид гостей, сами чашу-другую подняли и опять завертелись. За слугами, сударь, глаз да глаз нужен! Да и гостей уважить, чтоб довольными остались… Скальды чтоб не перепились – тоже важно, что за праздник без музыки да песен? Ох! Вот уж мы с Астрид набегались в тот день!..

– Охотно верю, – поддакнул советник. – Я вас обеих, кажется, за весь вечер ни разу толком не видел.

– Еще бы. Носились как угорелые. И еще конунг со своими бочонками! – она сердито нахохлилась. – Не мог хоть раз себя сдержать? Гостей полон дом, яблоку упасть негде, а они вон что удумали – топорами махать! Как дети малые, право слово. Весь пол в браге, танцоры об осколки ледяные спотыкаются, щепки в кашу летят… жену Ингольфа не покалечили едва!

– Даже так? – присвистнул Ивар. – Но я надеюсь, обошлось?

– Если по правде, – чуть поколебавшись, призналась Тира, – не так уж этой Альвхильд чего и грозило. Щепка над головой пронеслась, да всего-то и дел. Но вы ж понимаете, сударь, она ярлу супруга, гостья высокая, а тут такое! А ежели следующий раз невесте в лоб чего отскочит?! Нет уж, думаю, довольно, натешились! Поймала я Гуннара своего, когда он сызнова к сундуку за топором навострился, и давай ему мозги вправлять…

– Успешно?

– Где там! Я ему – отдай мне немедля ключи, дурья башка, пока беды не вышло, а он уперся, что твой баран – и ни в какую! Как лишку хватит, никакого с ним сладу.

– Так и не отдал? – с небрежным видом уточнил лорд.

– Отдаст он, как же! Отпихнул меня, медведь эдакий, едва ли не в самый огонь (мы тогда у очага стояли), а сам шасть к сундукам – и ключом в замок… Будто не жена я ему, а девка дворовая! – В голосе Тиры звучала горячая обида. – И при людях же, сударь, при Рагнаре, при сыне Ингольфа – стыд-то какой!

– Они тоже там были? У главной двери?

– Да… Рагнар как раз выходил, Ларс у перегородки мялся… Рагнар-то ладно, но уж при чужом-то человеке не мог постыдиться, бессовестный?! И, главное, как пошел из себя верного служаку корчить – я его за рукав дергаю, а он морду отворачивает и шею тянет…

Очевидно, она имела в виду как раз тот момент, когда ярл, обеспокоившись настроением сэконунга, оглянулся на высокий стол. Ивар кивнул и, сделав пометку на пергаменте, поинтересовался:

– А что же сын Ингольфа? Он все еще был там?

– У перегородки-то? Стоял, да. Будто ждал чего. На Гуннара все поглядывал. Может, спросить что-то хотел, не знаю, не до него мне было.

– Значит, грубо говоря, у сундуков вас было трое. Или больше, а?

– Там много народу топталось, сударь, – развела руками Тира. – Бойцы, что бочонок внесли, отдышаться встали. Дружинники Ингольфа окружили – он, верно, к свежему бочонку примеривался… И за плечом у меня вроде тоже кто-то прошел, по руке задел. Так ведь мы у дверей стояли, кто выйдет, кто войдет.

– Понятно, – не без сожаления в голосе отозвался лорд. – А что было дальше, госпожа? Ваш несговорчивый супруг вставил ключ в замок, повернул…

Тира, рассеянно глядящая в пол, подняла голову:

– Нет, сударь, повернуть не успел. Как вставил, так и вынул – и к высокому столу побежал. А я вздохнула спокойно да пошла искать Астрид. Поздненько было, хотела вместе с ней к Олафу подступиться, сказать, что пора молодых уж вдвоем оставить…

– Угу. А скажите, когда вы возвращались от двери, то проходили мимо перегородки?

– Конечно.

– И сын Ингольфа все еще находился там?

– Вроде бы… – Она задумалась. Потом уверенно кивнула. – Да, стоял прислонившись, точно!

– Вы искали Астрид. Нашли?

– Да, сударь. Там у высокого стола и нашла. Подхожу – что такое? У Олафа нос расквашен, Эйнар весь встрепанный, пьяный до ужасу, кулаком по столу стучит, Хейдрун, бедняжка, вся в слезах… Я, конечно, к ней – что да как? А она стоит как сосенка, молчит, только плачет. Астрид рядом была, но она больше на стол глядела, не на Хейдрун, – вы не подумайте, сударь, это я не в упрек Астрид, сердце у нее доброе, но детишками боги их с Рагнаром обделили, из пятерых ни один не выжил. А я же мать! У самой дочка…

Губы женщины задрожали.

– Ну-ну, – сказал лорд Мак-Лайон.

– В общем, – нашаривая платок в кармане передника, гнусаво проговорила Тира, – взялась я за молодую. Отвела в сторонку, личико ей отерла и говорю: пустое, милая! Мужик перебрал на радостях, несет ерунду, не бери в голову. И про соперницу думать забудь, ты Эйнару теперь жена, никуда он от тебя не денется… Завтра проспится, в ум придет, еще и прощения просить будет! Заживете, говорю, не хуже других. Чай, муж твой не первый, кому папенькина воля поперек глотки встала.

– И что Хейдрун?

– Успокоилась. Не сразу, конечно, этакую обиду разве двумя словами уймешь? Сначала плакать перестала, потом задумалась, потом и улыбнулась, а там уже Рагнар подошел. Брата ослом обозвал, Хейдрун позвал танцевать. Она и пошла – и правильно сделала, вот что я вам скажу! Не видела зато, как любимый супруг сивуху из бочонка хлестал и как под стол сполз… Когда мой Гуннар эдак-то набирается, я на него глядеть не могу, на бессовестного, и ведь это мы сколько лет с ним живем! А тут едва поженились – и уж муж на полу, мордой в объедках, слюни пускает!..

Широкое улыбчивое лицо Тиры горело от гнева. «Допек ее, видно, Гуннар своим пьянством, – невольно подумал Ивар. – Прямо как меня – Мак-Тавиши. Но тех я хоть выгнать могу… М-да. Что перед самым отплытием блестяще доказал». Вспомнив о непутевых близнецах, Ивар поморщился. Пускай они и бесили его частенько, но советник вынужден был признать, что в этот раз он все-таки перестарался. Уж надо думать, супруга ярла ограничилась бы разносом.