Дискорама - Алекс Орлов

Ферлина интересовало все, ведь он так долго был от этого оторван.

День закончился обычно — неспешным ужином, больше похожим на посиделки никуда не торопящихся джентльменов. Потом пришел Шепард и объявил, что подъем планируется на два часа раньше.

— Кто идет, сэр? — спросил Лозе.

— Все идут…

— Как так?

— А очень просто. Завтрашнее задание не операция, а легкая прогулка, точнее — экскурсия.

— То есть едем без оружия? — уточнил Ферлин, откладывая журнал.

— А вот и не угадал. Не просто с оружием, а по самой тяжелой категории. Шлемы, броники, боезапас по максимуму, пайки, вода, медблоки…

— Ничего себе, — сказал Рауль и почесал в затылке. — Это все для музея, сэр?

— На месте узнаешь. А сейчас идите спать, завтра подъем в пять.

Делать было нечего, и все разошлись по кубрикам, однако заснул Ферлин не сразу, ему мешал вой шакала в лесу.

По ночам они выбегали к самому ограждению, иногда заставляя срабатывать охранные системы, тогда двое дежурных громыхали ботинками по коридору и уносились выяснять причины тревоги.

Ферлина в наряд не ставили. Ни его, ни Лозе, ни Рауля и еще пару ребят из «стареньких». В этом была какая-то высшая начальственная мудрость, за что Ферлин был Шепарду благодарен.

Поначалу он даже удивлялся, почему это полковник не притащил сюда всех ребят, ведь их было не пятеро, а гораздо больше, но начал вспоминать — и все стало ясно: из тех, кого он когда-то знал, в живых остались лишь те, что были здесь, кроме двух-трех камрадов, крепко прикипевших к гражданской жизни. Они построили свой бизнес, обзавелись семьей и уже не захотели возвращаться в прошлое.

Прежде чем в голове у Ферлина нарисовалась эта столь очевидная картина, ему пришлось двое суток думать, вспоминать, анализировать, и в конце концов он пришел к выводу, что прятался сам от себя, стараясь забыть самые страшные моменты своей службы, когда терял товарищей.

Вот почему «старичков» здесь было так мало, хотя помнил Ферлин очень многих.

— Как ты думаешь, что задумал полковник? — спросил Перкинс, который тоже не спал.

— Да чепуха какая-нибудь, — сказал Ферлин, отворачиваясь к стене. — Будь что серьезное, провел бы инструктаж, поездил бы по ушам, заставил выучить карту.

— В прошлый раз ничего такого не было…

— Не было, потому что он и сам не знал, что будет. Его подставили, как и всех нас.

— А где гарантия, что и в этот раз не подставят?

— Нигде. Просто спи, парень. Вспомни, сколько тебе платят, и сразу станет легче.

— Платят вчетверо больше, чем у корпорантов…

— Вот тебе и мотивация. Много денег, домик у моря, жена-красавица и дети.

— Я хочу двоих.

— Хорошо, пусть у тебя будут мальчик и девочка. А теперь спи.

107

Наутро к метеорологической станции прибыл гражданский винтокрылый борт — обшарпанная лошадка для перевозки грузов. Когда вся группа в двенадцать человек загрузилась внутрь, оказалось, что сесть не на что, и бойцы, как могли, стали оборудовать себе пространство на ребристом полу.

Некоторые роптали, высказывая претензии по адресу Шепарда, но тот, похоже, и сам был удивлен не меньше других.

— Да они здесь что, скот возили? — не выдержал он, когда наступил в какую-то гадость. Однако делать было нечего, полетели на том, что было.

Через сорок минут болтанки борт приземлился на какой-то заброшенной площадке, где помимо разошедшихся от времени бетонных плит имелась диспетчерская вышка и покрытый копотью челнок с четырьмя обгоревшими дюзами.

Группа высадилась из транспорта, и не успел Шепард построить бойцов в шеренгу, чтобы придать своей команде солидности, как из башни выскочил офицер и побежал им навстречу:

— Полковник Вольф?! — крикнул он на бегу.

— Да, это я!

— Капитан Шквор! — представился офицер, подбегая и отдавая честь. — Я дежурный диспетчерской смены, сэр! Вашу группу давно ждут, грузитесь в «шмеля» немедля, начальство про вас каждые десять минут запрашивает!

— А почему не связались напрямую?

— Говорят, срыв стандартной частоты… Ваш рапид включен?

— Ну да, — кивнул полковник и показал висевший на поясе прибор, на котором горел сигнальный огонек.

— Действительно включен, — пожал плечами капитан. — Значит, это у них что-то с частотной выборкой. У нас недавно начали срочное переоборудование, так не поверите, новые сервера выбрасываем, потому что вводится скоростной стандарт «трифик-четыре»! Только переучились — и снова переподготовка!

На челноке лязгнули бортовые створки, и на бетон разложился трап.

— Все, сэр! Идите! А как стартуете, я доложу, что вылетели!

— Хорошо, капитан, — кивнул Шепард и, повернувшись к своим, скомандовал: — Группа, на погрузку — марш!

Бойцы рысцой направились к челноку, а Шепард пошел следом. Ему не нравились все эти тайны, недосказанности, опасные экспромты и откровенные накладки. На что уж в корпоративных армиях экономили каждый ливр, однако даже тамошняя структура управления казалась образцово-показательной по сравнению с системой министерства обороны. А все почему? А потому, что корпоранты воевали уже много лет, а министерство обороны, почитай, никогда. В том смысле, что на памяти Шепарда ничего такого не случалось, а глубокая история не в счет.

В полминуты вся группа оказалась на борту, после чего трап сложился и створки встали на место.

— Всем пристегнуться! — приказал Шепард и сам взялся за трехточечный ремень. Судно было небольшое, значит, маневренное, ждать от него можно было чего угодно.

С громким хлопком запустились двигатели, корпус челнока вздрогнул, за бортом полыхнул огонь, но сейчас же угас, и ему на смену пришло равномерное шипение стартовых дюз.

— Внимание, мы стартуем! — прогремело в охрипшем динамике. — Всем, кто жует, — выплюнуть, всем, кто спит, — проснуться. Ну и так далее…

Шипение дюз перешло в рев, потом в грохот, и наконец звуковые эмоции перехлестнули даже зрительное восприятие, и челнок стартовал вверх, словно выброшенный из катапульты.

108

Четверть часа сильнейшей болтанки и перегрузок вперемежку с периодами невесомости закончились. «Шмель» вышел на орбиту, включил гравитационные соленоиды, и бойцы смогли наконец перевести дух и посмотреть в узенькие засаленные иллюминаторы.

С одного борта там была чернота с россыпью звезд, а с другой — зеленоватая поверхность планеты.

— Вон они, вон! — задергался Марш, тыкая пальцем в иллюминатор и загораживая его головой. Ферлину было любопытно, куда тот указывает и куда смотрят еще шестеро из их команды, но ему следовало вести себя солидно — что нужно, покажут, а остальное его не касалось.