Поцелуй смерти - Лорел Гамильтон

Сделанная на заказ кровать Жан-Клода была с такими же четырьмя столбами, как прошлая, но тяжелые деревянные столбы и перекладины были слишком толсты для полога, который превращал ее в уютное гнездышко. К тому же на раме и столбах там и сям имелись мощные точки крепежа, а сама рама была из усиленной стали. Когда занимаешься бондажем с вампирами и оборотнями, приковывать их цепями надо к чему-то солидному. И еще эта кровать была побольше, чем двуспальная удлиненная, мы ее называли теперь многоспальной.

Я сидела, прислонясь спиной к горке черных и белых подушек посреди спинки. Нефрит устроилась на подушках пониже, ткнувшись головой мне чуть ниже пояса, одной рукой обнимала мне бедра, другую подвернула под себя, касаясь пальцами моей икры. Я одной рукой держала ее за плечи, перебирая эти почти скользкие сияющие волосы. С другой стороны от меня расположился Жан-Клод. Он обнимал меня за плечи, так что я спиной упиралась ему в бок. Свободная рука лежала у него на бедре, поглаживая шелк и мышцы под ним. Ашер даже не пытался залезть с нами на кровать. Во-первых, я еще на него злилась, и он это знал. Во-вторых, Нефрит его недолюбливает. Она ему не доверяет, и правильно делает. Что-то в ее поведении абсолютной жертвы манило Ашера и подмывало сделать с ней что-нибудь нехорошее – не больно сделать, а что-то вроде бондажа и подчинения. Но Нефрит недостаточно здорова для таких игр и развлечений; может быть, и не будет никогда. Но сам ее страх перед Ашером манил его ее соблазнить – не обязательно связать ее и делать с ней что хочется, но заставить ее сказать «да». У него свои тараканы, у нее свои, и они вместе плохо сочетаются.

Ашер расхаживал со стороны изножья, как большой кот в клетке: много энергии и мало для нее места. Я погладила теплоту волос Нефрит и приткнулась к твердости и силе мышц Жан-Клода. Их прикосновение и мое к ним помогали как-то рассеять нервную энергию, которую выделял Ашер.

– Если бы я догадался, что ты будешь заниматься с Никки любовью несколько раз с таким коротким интервалом, я бы тебя предупредил, – сказал Жан-Клод.

– Я знаю, что он невеста, но я думала, для него опасно только мое тяжелое ранение. Тогда я могу случайно выпить невесту до смерти. Так ты мне говорил.

– Да, ma petite, но…

– Я же не была ранена так сильно.

– Не была, но невеста защититься не может. Она отдает все, что хочет от нее хозяин.

– Я в первый раз не включила ardeur. И не ощущалось, будто я его включаю. – Я попыталась обдумать все это. – И я достаточно исцелилась, чтобы во второй раз взять Никки в рот.

– Я тебя сильно порвал, – сказал Ашер, останавливаясь возле кровати. – Если секс не был магическим, то заживление требовало усилий.

Я посмотрела на него, наморщив лоб.

– Я знаю, что ardeur может истощить до смерти, если слишком часто питать его на одном и том же любовнике, но исцеление путем секса никогда вроде бы не требовало такой цены – если не вызывать ardeur.

Жан-Клод прильнул щекой к моим волосам.

– Белль Морт истощала невест, чтобы поднять собственную силу – как раз перед тем, как вместе с нами пошла во дворец одного вельможи, чтобы всех там соблазнить.

– Я ничего не делала, кроме как исцелялась сексом и питала ardeur.

– Первый раз, когда она убила невесту, отобрав всю энергию, это было случайно, – сказал Ашер.

Мы обернулись к нему.

Он скрыл за волосами почти все лицо, не только шрамы – будто не хотел нас видеть, когда рассказывал.

– В первый раз все было именно так – просто секс. Но не существовало современной медицины, чтобы запустить его сердце. Он умер и остался мертвым, но она не расстроилась. Ей понравилось такое проявление силы, и она отметила это где-то в своей темной памяти. Когда Жан-Клод появился при ее дворе, она это сделала элементом своей власти.

– Ты никогда об этом не говорил, – сказал Жан-Клод.

– Я не думал, что Анита будет на это способна. Она же не настоящий вампир. Она…

– Ашер, я здесь мастер. Ты должен был мне сказать, а я бы уже решил, должна ли об этом знать ma petite.

– Теперь я понимаю, – сказал Ашер и поднял голову. Голубое сияние его глаз стало еще синее от цвета халата. – Я прошу прощения.

Он протянул к нам руки жестом капитуляции, и при этом на секунду раскрылся его халат, мелькнуло тело, бледное и красивое. Открылась только неповрежденная сторона – как половина лица из-под волос. С волосами, я знала, это продуманно и нарочно, с халатом так же? Не мог ли он сделать это нарочно, чтобы мелькнуло тело, чтобы напомнить нам – мне, на самом деле, – от чего мы хотим отказаться? У Жан-Клода только что был с ним секс, это не его Ашер хотел соблазнить снова.

Я повернулась так, чтобы видеть лицо Жан-Клода, для чего пришлось чуть податься назад:

– Ты же не пошел на попятный?

– В каком смысле, ma petite?

– Ты не сказал ему, что он может не уезжать? Он должен уехать? Как бы ни был хорош секс, он должен уехать из города не меньше чем на месяц. Это так?

– Я не говорил иного.

Такая формулировка мне не понравилась. Нефрит потерлась лицом о мою талию – как большая кошка, каковой она бывает в другой своей форме. Это она меня успокаивала.

– Син мог сегодня погибнуть. Ашер управляет гиенами лучше нас, это зверь, над которым ни у кого из нас нет власти, и он заставил Ареса напасть на другого охранника. Ашер думал, что это у Никки будет сломана рука, и так далее… и если бы с самого начала Ашер меня не ранил, не было бы такого, что я едва не убила Никки. Это нельзя оставить без последствий, Жан-Клод. Нельзя.

– Сегодня уже слишком близок рассвет, чтобы ему уезжать, но завтра же ночью он уедет, как приказано.

– Я заслужил изгнание на месяц, – сказал Ашер, подвигаясь к краю кровати, и теперь он стоял напротив нас. Халат раскрылся и служил сейчас красивым вышитым обрамлением для тела. Рука скользнула по краю халата, и естественно было проследить за ней взглядом, а двигалась рука так медленно, что это было как экскурсия по груди, по плоским равнинам живота, краю бедер, потом паха. Впрочем, пока Ашер снова не получит кровь, он не готов заняться сексом. Хотя с вампирами как раз есть возможность насладиться тем ощущением, с которого все и начинается…

Нефрит развернулась и стала сползать с кровати по другую сторону.

– Куда ты? – спросила я.

– Я не могу.

– Чего не можешь?

– Ты любишь его жестокость, я нет. Прошу тебя, не приказывай мне остаться.

– Никто не заставит тебя делать то, чего ты не хочешь. Мы с Жан-Клодом оба тебе это пообещали.

– Я вам верю, но… можно я уйду?

Я вздохнула.

– Да, но мы сейчас не собираемся заниматься с ним сексом.