Ты не для меня - Элена Макнамара

– Я тоже знаю немного, – пожимает плечами Олли. – Брайан уехал в Нью-Хейвен, но он же обещал всё рассказать, когда вернётся.

– Ты звонила ему?

– Да, я звоню ему постоянно, но он, вероятно, очень занят, потому что не берет трубку, – она поджимает губы с обидой.

– Да, на мои звонки он тоже не отвечает, – посмеиваюсь я.

Чёртов Брайан в своем репертуаре – умеет создать интригу.

– В любом случае, – Олли разворачивается ко мне всем телом, давит руками на грудь, вынуждая лечь на траву, – самое главное, что видео появилось так вовремя. Оно спасло много жизней.

Она ложится на меня сверху. Нежно целует в уголок губ.

– Ты права, эта девчонка спасла нас. Жаль, что я даже имени её не знаю.

– Тайлер, – тихо говорит Олли. – Брайан сказал, что её зовут Тайлер.

Милфорд, штат Коннектикут, пятнадцать лет назад

– Девять-один-один, что у Вас случилось?

Лоран громко сглатывает, дрожащей рукой сжимая телефон, и переводит взгляд на тело. Оно лежит на полу возле обеденного стола. Не двигается. Уже давно не двигается, слава Богу. Она ненавидит этот кусок дерьма…

Издевательства и побои, которые приходилось терпеть все те годы, что она была замужем, достигли предела её терпения, и судьба подарила ей Клинта. Лоран познакомилась с ним, когда в поисках поддержки и понимания отправилась в анонимное общество женщин, таких же, как она, терпящих издевательства от мужей. Клинт был её куратором. Он так сильно отличался от властного мужа, что Лоран без оглядки влюбилась. Сначала это были просто встречи, разговоры, пропитанные её отчаянием и его пониманием. Потом эти отношения перетекли в зависимость друг от друга и ошеломляющую страсть. Лоран была напугана, она не собиралась «играть в любовь» на стороне слишком долго, но и отпустить Клинта тоже не могла. Мечтала просто забрать Киллиана и уйти. Но от таких, как Саймон Шоу, не уходят. Либо бегут без оглядки, либо остаются, склонив голову, как над плахой, уповая на милость судьбы.

Саймон узнал о её маленьком рандеву, наверное, сразу же. Какое-то время молча позволял ей укрепить эту связь, чтобы падать в итоге было больнее. Чтобы разрушить её ещё больше. Он сам ей так сказал. Но Саймон не знал главного. Она не просто ненавидела мужа, она желала ему смерти. И была готова его убить…

– Вас не слышно! – настойчиво говорит диспетчер. – Повторите, что у Вас случилось!

Язык не подчиняется, тело словно онемело, и женщина продолжает сидеть на полу, прячась за кухонным островком.

Выглядывает, словно проверяя, что монстр находится там же, где и должен, и не поднимется с этого пола больше, потому что уже горит в аду.

Киллиан в безопасности. Она увезла его ещё этим утром. И теперь может просто сдаться властям. Она не знает, что её ждёт. Будет ли суд к ней милосерден, когда она расскажет обо всех издевательствах мужа. Отпустят ли её, невзирая на то, что она забрала чью-то жизнь. Пусть даже такого ублюдка, как Саймон Шоу. И она не хотела бежать, как предлагал ей Клинт. Не хотела скрываться всю жизнь. Потому что от Саймона не скрыться.

И ещё она ждала ребёнка, и ради него и Киллиана должна была попытаться избавить этот мир от монстра. От кого этот ребёнок, она не знала. Отдавала всю себя Клинту при свете дня в их короткие встречи. А потом, по ночам, терпела властные принуждения мужа, сгорая от стыда и отчаяния.

Яд, который достал Клинт на самый крайний случай, оказался весьма кстати. И Лоран вылила весь пузырёк в чашку утреннего кофе, а потом просто подала этот кофе Саймону. А он выпил. И сейчас лежит на этом полу.

Лоран глубоко вздыхает. Ей пора сдаваться…

– Я… – тихо шепчет она в трубку, – …кажется, я…

Вновь выглядывает из-за кухонного островка, и телефон выскальзывает из её рук. Потому что…

Потому что тела там больше нет…

* * *

Милфорд, штат Коннектикут, наши дни

Лив ошарашенно моргает и сильнее впивается пальцами в мою ладонь.

– Это просто ужасно, – шепчет она. – Значит, Саймон выпил яд, но не умер? Как такое возможно?

– Он его не выпил, – отвечаю я и всего на секунду забираю свою руку, чтобы завести машину. – Точнее, он выпил тот кофе, но яда там не было. Саймон нашёл его намного раньше, чем мама решила им воспользоваться. Он вылил яд и налил в пузырёк воды.

– Боже! – глаза Лив округляются. – И она ждала тогда ребёнка!? Что он сделал с ней после того, как встал с пола?

– Ничего хорошего он с ней не сделал, – брезгливо выплёвываю я и стискиваю челюсти.

Выкручиваю руль влево и отъезжаю от дома. Возвращаю руку на колени Олли, и она тут же вцепляется в неё обеими руками.

Она нервничает. Так я объясняю себе её странное поведение, которое началось этим утром. Скорее всего, она переживает из-за скорого знакомства с моей мамой. Ну и, конечно, рассказ о её нелегкой судьбе тоже взбудоражил девушку. Я старался, как мог, избегая этого разговора. Но именно сегодня нас ждёт Лоран, и Лив впервые увидит её, поэтому должна знать всю историю от меня. Для беседы с мамой можно найти более приятные темы.

– Что было дальше? – сдавленно шепчет Лив, и я бросаю на неё короткий взгляд.

– Мама потеряла тогда ребёнка, – бормочу себе под нос и тут же отворачиваюсь, сосредотачиваясь на дороге.

Не хочу объяснять, почему она его потеряла. Это очевидно…

– Он избил её, да? – спрашивает Лив неживым голосом.

Её руки отклеиваются от моей, и я вновь смотрю на девушку. Она прижимает их к животу, с её лица вмиг сходит вся краска. Моя нога ложится на педаль тормоза, и я скидываю скорость до минимума.

– Что такое, Лив?

– Это мерзко даже для него, – всхлипывает Олли.

Её руки начинают поглаживать живот, но она словно не замечает своего странного жеста. Я останавливаю машину, паркуясь на обочине.

– Мой отец – монстр, – уже не знаю, в какой раз я повторяю это. – Он мерзкий, опасный ублюдок. И он за решёткой… Теперь он за решёткой… И там он за всё ответит.

Не сразу, но её щеки вновь розовеют, а учащённое дыхание приходит в норму. Однако её руки всё ещё прижаты к плоскому животу.

– У тебя что-то болит? – стеляю взглядом вниз.

Она часто моргает и отклеивает руки от живота. Вновь кладёт их на мою ладонь.

– Нет, – отвечает чересчур поспешно. – Я в порядке, поехали.

Некоторое время я вглядываюсь в её совершенно нечитаемое лицо, а потом всё-таки хватаюсь за руль и трогаюсь с места.

– Твоя мама не виделась с тобой десять лет, – вслух размышляет Лив. – Чем Саймон её шантажировал? Как он вообще её отпустил?

– Он не отпускал её, Лив, а изгнал. Запретил ей со мной видеться, а если бы она ослушалась, то неминуемо попала бы за решётку. Но мама не боялась тюрьмы. Скорее, она боялась того, что за её непослушание он отыграется на мне. Она не искала со мной встреч, лишь наблюдала издалека. Ублюдок Саймон не позволял ей покидать Милфорд, наверняка получая удовольствие, видя её страдания. И она страдала… Мечтала отомстить ему или выкрасть меня из его рук. А потом неожиданно забеременела и родила Рэйчел… Вот тогда у неё появилось то, что она боялась потерять. Саймон запретил ей ко мне приближаться, и она подчинилась, опасаясь за жизнь дочери. Мама ушла из моей жизни, в то время как я продолжал искать её. Постоянно спрашивал отца о ней, о том, где она. И он понимал, что рано или поздно я её найду. Отец сфабриковал документы, из которых я узнал, что он будто бы платил ей десять лет. А я сделал неправильные выводы. Думал, что она получала вознаграждение за то, что отказалась от меня…