Выжившие - Влад Лей

Нет уж… эта гнида людей заживо сжигала. Не будет ему быстрой и легкой смерти…

— Бери «Жигуля» и давай к нашим, — ответил я Вове, — а я тут сам разберусь…

Вова просто кивнул, не став задавать лишних вопросов. Вот и славно.

«Жигуль» за моей спиной, пока я стоял и курил рядом с «Геликом», завелся, и я, услышав, как тарахтит мотор, поморщился — явно ведь троит…

Вова проехал мимо, покатил дальше к месту, где стояли «Ока» и «кореянка».

Я же остался на месте.

Раненый на переднем сидении «Гелика» заерзал. Явно уже понял, что ничем хорошим для него все это не закончится, но ничего поделать не мог.

Я же, докурив, побрел к своим, бросив бычок в лужу растекшегося под «Геликом» топлива.

Пламя тут же занялось.

В голову пришли слова из Библии: «И возмездие мое со мною, чтобы воздать каждому по делам его». Вот этому, в спортивном костюме, воздалось.

И как бы кто ни говорил, а я считал, что поступил правильно. Жег людей — гори и сам теперь.

* * *

Пока я шел к своим, заметил странность — у «Жигулей» сзади, под багажником, висел эдакий бурдюк. Когда подошел ближе, тут же указал на эту странность Вове.

— Это что еще за выпадение матки?

— Прогнило все. Хозяин не нашел ничего лучше, как мешок в багажник засунуть, закрепив на саморезах.

— Охренеть, — хмыкнул я, — машина-мечта…

— Какая есть, — пожал плечами Вова, — зато на заднее сидение можно накидать всего… Можно даже само сидение вытащить на фиг, чтоб места было больше…

Идея здравая, но пока что сидение пощадили. Нагрузили хабар прямо на задний диван.

Вова, к слову, от «Жигулей» меня сразу отвадил, заявив: «Ты 'Оку» хотел — вот и катай на ней. А мне «Жигуль». Так что я, Аня и Мегакиллер должны были ехать в малолитражке, ну а Вова с аськой в «Жигулях».

За последующие полчаса мы раскидали груз по двум машинам, слили топливо из «кореянки». Литров пятнадцать досталось «Оке» — там теперь, считай, полный бак. И около двадцати залили в «Жигуля» — к сожалению, сколько в нем топлива есть, понять было сложно — стрелка намертво стояла точно посередине, и когда доливали бензин — даже не пошевелилась.

Когда мы заканчивали с перегрузкой, то в небо над местом, где остался «Гелик» уже тянулся густой черный дым.

— Что это? — спросила Аня.

— Тачка горит разбитая, — ответил я.

— Это… вы ее?

— Водила сам в дерево влетел, — соврал я, глазом не моргнув. — Давайте, садитесь, поехали!

Аня не стала больше задавать вопросов и полезла в «Оку», а ко мне подошел Вова, так же рассматривающий дым в небе.

— Из деревни заметят, — буркнул он.

— И пусть, — пожал я плечами, — решат, что их «каратели» справились. Ну, или же ломанут сюда, проверить, что случилось. В любом случае к тому моменту мы отсюда уже уедем…

— А если они по трассе поедут?

— Не по встречке же, — ответил я, намекая на разделяющий полосы забор и невозможность переехать на нашу полосу, — проскочим как-нибудь… Ты мне лучше покажи, как этого монстра заводить. А то раскурочил там все, я в жизни не разберусь.

— Да без проблем, — пожал плечами Вова, — значит, берешь вот этот провод…

* * *

С горем пополам мне удалось вытащить «Оку» на трассу. Думал, что придется высаживать пассажиров, но обошлось. Вова на своем «Жигуленке» вскарабкался вообще без проблем.

Оказавшись на трассе, разогнались. Причем «Жигуль» шел впереди, забавляя меня своим бурдюком, висящим снизу под багажником.

Из «Оки» я старался выжимать все, что только можно, но… что с нее взять?

Вова, то и дело разгонявшийся, вынужден был притормаживать, чтобы нас дождаться, но как-то ехали ведь? А это главное.

На съезде к деревне я бросил быстрый взгляд на дорогу. «ЗИЛок» стоял далеко впереди, и я вспомнил об автомате, который должен был лежать рядом с его задним колесом.

Конечно, его уже почти наверняка нашли и подобрали. Ну и хрен с ним — мы и так неплохо трофеев взяли. А рисковать и лезть под пули ради «Ксюхи» что тогда, что сейчас глупо. Жадность или, правильнее, моя «гномовитость» — это, конечно, хорошее качество, но всему же есть предел…

Мы промчались мимо съезда, так и не встретив никого по пути.

Из-за горизонта появились первые лучи солнца, осветив все вокруг. Похоже, будет хороший день, солнечный. Ну и отлично. Всяко лучше, чем дождь и слякоть.

Я перехватил руль и уставился на дорогу впереди.

Теперь путь наш лежал к Бадатию…

* * *

Анька молчала почти что полчаса. Я был почти уверен, что «пытать» меня она начнет намного раньше, так что был очень благодарен хотя бы такой форе.

Мне не очень хотелось постоянно ей врать, но и правду говорить надо было очень дозированно, потому что у Ани в голове была четкая и гуманистическая картина мира, в которую вряд ли вписывалось все то, что произошло в деревне.

Придумать бы что нибудь с этим ее нежеланием понимания реалий, но… я не очень понимаю, что именно. Как человеку объяснить, что всему, к чему она привыкла, пришла жопа? Как заставить человека жить по-новому?

Аня оглянулась назад, убедилась, что Леха дрыхнет, и уставилась на меня. Ну, вот и началось…

— Джей? Ты не мог бы прикрыть окошко? Холодно, дует.

— Я курю, — буркнул я.

— И прекратить курить. Мне надо с тобой поговорить.

А-а-а… ненавижу такое начало беседы. Попытки давления всегда вызывали у меня агрессию и желание послать собеседника куда подальше. Причем всегда было глубоко плевать, кто именно был собеседником.

— А можно мне немного прийти в себя, успокоиться? Может, не надо начинать разговор с претензий? Бесит уже.

— Э… да какие претензии, я просто попросила….

Да, дорогая, именно так. «Просто попросила» в тоне приказа. Я и раньше это подмечал — ты не умеешь просить, ты всегда «отдаешь приказания». Интересно, откуда это в тебе?

— Так о чем ты хотела побеседовать? — я вышвырнул бычок на дорогу и не без труда закрыл окно с помощью тугой крутящейся и скрипящей ручки.

— Тебе не кажется, что ваше с Вовой поведение ненормально? — спросила она тоном сердитой учительницы.

О, сейчас будет детальный разбор полетов. Не-не-не, на фиг, это надо сразу пресекать!

— Нет, — ответил я.

— Что значит «нет»? Ты меня даже не дослушал, что именно…

— Нет, не кажется, — оборвал я ее. — Ты задала вопрос: «Не кажется ли мне». Я ответил. Наше поведение с Вовой продиктовано ситуацией, в которой мы