Затерянные в Эльдорадо - Светлана Нарватова

Тучи опустились на вершины деревьев. Но дождь чего-то ждал. Я лежала на земле. На боку. Мое плечо перевязывал изрядно помятый Эндрю.

– Где они? – спросила я осипшим голосом.

– Ушли, Келли, – ответил Эндрю.

Руки его были в крови. Одежда была в крови. На лице были кровавые разводы.

– Вы тоже ранены?

– Нет, это ваша кровь, – помотал он головой. – Пуля прошла навылет, крови было много. К сожалению, они забрали вашу подвеску, Келли. Решили почему-то, что она ценная. И карта теперь у них.

Подвеску было жаль. Красивая была вещь. И ценная, несомненно. Для меня ценная вдвойне как подарок отца. Но разменивать ее на жизнь я бы не стала. Это точно. С картой было проще.

– Черт ней, с картой, – буркнула я, с трудом сдержав рвотный позыв. Меня тошнило и трясло мелкой дрожью. Хотя за болью в плече эти недомогания были не столь заметны. – Я ее всё равно бы отдала. А как они влезли в телефон? Он же был заблокирован.

– Палец прижали, – пояснил Додсон. – И по блютусу скинули, если я правильно понял.

– Хорошо, что бандиты теперь технически продвинутые. – Я пыталась хоть как-то отвлечься от ощущения, что кто-то забыл во мне раскаленный штырь. – Могли бы забрать телефон и палец отрезать.

– Телефон не реагирует на мертвый палец135, – успокоил меня Эндрю и завязал бинт, сделанный из чистой рубашки.

Американец помог мне сесть. Я уложила руку на живот перед собой и покачивалась вперед-назад.

– Слава богу. Палец мне нужен. – Пересохшие губы слушались плохо. – Есть что-нибудь попить? Желательно сладкого, насколько я помню. При кровопотере. И в рюкзаке у меня таблетки есть.

– Нельзя заниматься самолечением, – сообщил мне Додсон.

– Нельзя, – согласилась я. – Но нужно. C открытой раной, без антибиотиков и противовоспалительного, я здесь сдохну раньше, чем до врача доберусь.

– Будем надеться на милость Божью, – возразил Додсон.

– По его милости у меня с собой всё, что нужно. Не будем его гневить, – ответила я.

Таблетка начала действовать минут через пятнадцать. Боль стала глохнуть. В котелке, непонятно зачем, но очень кстати оставленном нашими проводниками, закипела вода. Я выпила горячего чая и нашла в себе силы убедить американца перебинтовать меня заново. Теперь – с раскрошенной на рану таблеткой. Поместив руку в перевязь, я чувствовала себя практически человеком. В смысле, желания лезть от боли на стены уже не было. Лишь слегка хотелось выть.

Я огляделась.

Нашествие бандитов на наш лагерь фатальным назвать было нельзя. Палатки на лоскуты не порезали, походную печку не разломали, бутылки с водой не проткнули. В общем, обошлось без вандализма. Единственное, что пострадало всерьез, – шкатулка с папиным наследством. Его любимый кубок за греблю был растоптан чьим-то кривым копытом.

На глаза набежала слеза. Прости, папа. Я опять не оправдала твоих надежд. Не смогла защитить то, что ты считал самым ценным, от грязных лап. Я наклонилась, чтобы поднять осколки.

И застыла.

Из-под пластиковой позолоты кубка проглядывала настоящая. Я сдвинула обломок и с трудом сдержала смех. Вот же папа, вот шутник! В галстук он спрятал карту. А в кубок – странный иезуитский крест вроде того, который я видела на брате Августине.

Эндрю неверно истолковал мой смешок.

– Вам плохо? – поднялся он со стульчика.

– Нет. Смотрите, что я обнаружила.

Он подошел. Посмотрел. И изменился в лице. Додсон опустился на колени у моей руки и истово перекрестился.

– Эта вещь так важна для вас? – спросила я, потрясенная реакцией весьма уравновешенного человека.

– Вы действительно не знаете, что это такое? – спросил Эндрю, не отрывая жадного взгляда от крестика.

_________________________________

135 - На самом деле, свеже-мертвый палец активирует смартфон. Современные датчики построены на разнице в проводимости биоэлектричества между бороздками и возвышенностями кожи. Мертвое тело постепенно теряет электрический потенциал и, соответственно, разблокировать телефон. Более старые модели реагировали на оптический образ отпечатка, там не важно было, мертвый палец или живой.

– Клянусь, я впервые его вижу, – искренне ответила я и тут же поправилась. – Вживую.

– Я понимаю, что ваш отец запретил вам об этом говорить… Можно, я возьму?… – Он поднял на меня взгляд.

Я кивнула.

Он бережно взял крест кончиками пальцев обеих рук.

– … Но теперь его нет, – продолжал Додсон. – Вы можете быть честны.

– Да я честна! – я слишком резко дернулась и зашипела от вспышки боли в плече.

– Тогда откуда вы знаете, как он выглядит, и историю брата Августина? – Эндрю вцепился в меня взглядом, как американский бультерьер – в кость. Берцовую. Вору.

– Вы хотите сказать, что такой человек действительно существовал?

Это никак не укладывалось у меня в голове.

– Ладно. В конце концов, вы действительно можете не знать, кто он, – как-то успокоился Эндрю. – Можно, я его пока подержу?

Я хотела пожать по привычке плечами, но вовремя сообразила, что это плохая затея. Поэтому просто кивнула. Крест был довольно крупным для нагрудного, но умещался в мужской ладони. Додсон осторожно сжал его в кулак, будто внутри находился живой жучок.

– А кто он? – заинтересовалась я.

Не каждый день выясняешь, что тебе снится реальный человек. В смысле, реальный человек, который жил несколько сот лет назад, и которого ты в глаза не видела. И в уши не слышала.

– Я думаю, – засуетился вдруг американец, – может, нам стоит попробовать отсюда выбраться? У вас рана. Я не уверен, что не будет осложнений.

– Эндрю, посмотрите на небо, – попросила я. – И оглядитесь вокруг.

Он сделал, как я сказала.

– Вы видите где-нибудь автомобиль? Я с такой раной, под дождем, до человеческого жилища километров тридцать, неизвестно в какую сторону. Пойдемте лучше ко мне в палатку, расскажете про своего брата Августина. То есть не вашего… И что такого ценного в этом иезуитском кресте.

Я осторожно поднялась, разминая затекшие конечности.

Эндрю посмотрел на меня долгим взглядом.

Потом тоже поднялся.

– Хорошо, – согласился он. – Я сейчас быстро заварю еще чая, а вы пока устраивайтесь. Вам помочь?

– Справлюсь, – я помотала головой.

Пока мой спутник воевал с печкой, я быстро удалилась в кустики. И действительно кое-как справилась. Одной рукой.

Потом забралась в шатер палатки и нагребла себе из спальника какую-никакую опору под бок.