Три недели с принцессой - Ванесса Келли

– Я… я даже не знаю, что сказать… – запинаясь, проговорила Лия. Всего несколько фраз – и все ее представления о семье Истон (или по крайней мере о какой-то ее части) перевернулись с ног на голову. – Я действительно не знала о ваших чувствах.

Анна пожала плечами.

– Моя мать выдумала удобную для себя историю о нашей семье, и что бы ни говорили мы с Джеком, ничто, похоже, не сможет этого изменить. К несчастью, обвинения в адрес вас и вашей бабушки – часть этой истории. Однако на самом деле вина лежит на моем отце. – Она немного помолчала, разглядывая Лию. – И на вашей матери.

Лия нахмурилась.

– При чем тут моя мать?

– О, я так и думала. – У Анны вырвался вздох, и, как ни странно, в нем слышалось облегчение. – Вы и правда не знаете, что произошло.

«О нет. Мама, что же ты наделала?»

Лия невольно съежилась: ей вдруг открылась горькая, неприглядная истина, от которой не было спасения.

– Что вы хотите сказать?

Анна смотрела на нее спокойно, почти с грустью.

– Это случилось вскоре после того, как вы с бабушкой переехали в Стоунфелл вместе с моим дядей. Думаю, вам тогда не исполнилось еще и трех лет, верно?

Лия кивнула, чувствуя, как сердце бьется где-то у горла, а язык будто прилип к гортани, так что невозможно проронить ни слова.

– Вскоре после того, как вы покинули город, мой отец и ваша мать вступили в любовную связь, а моя мать, к несчастью, узнала об этом. – Анна печально улыбнулась. – Вот почему, моя дорогая, леди Джон Истон будет всегда ненавидеть всякого, кто носит фамилию Кинкейд.

– Мисс Кинкейд, вы хорошо себя чувствуете? – спросила Анна, с тревогой глядя на Лию.

– Пожалуйста, зовите меня Лией. – Ответ прозвучал глупо, но, казалось, она утратила рассудок.

– Да, конечно. – Сестра Джека схватила со стола стакан с лимонадом и вложила в руки Лии. – Вы вдруг страшно побледнели, и неудивительно: после такого ужасного известия, что я на вас обрушила. Простите меня.

Лия дрожащей рукой взяла стакан и поднесла к губам. Напиток оказался тепловатым, но кислый вкус лимонов помог ей прийти в себя.

– Вам не нужно извиняться. Как вы заметили, наши родители сослужили нам скверную службу. Но это… – Она с отвращением покачала головой. – Не могу поверить, что моя мать отнеслась с таким постыдным безразличием к чувствам ваших близких.

Хотя история эта случилась давным-давно и многие прегрешения стоило бы простить и предать забвению, Марианна Кинкейд поступила низко и неразумно, выбрав себе в любовники лорда Джона Истона. Ничего ужаснее вообразить было нельзя.

– Неудивительно, что ваша матушка так ненавидит нас, – продолжала Лия. – Сначала ваш дядя поселил мою бабушку в родовом поместье как свою содержанку, а затем моя мать вступила в скандальную связь с еще одним мужчиной из семейства Истон. Должно быть, мы действительно стали для вас проклятием, сущей чумой.

Анна кивнула.

– Вы довольно точно описали отношение к этому моей матери, особенно теперь, когда Джек, похоже…

– Спутался со мной, – закончила фразу Лия: теперь выходка леди Джон на балу стала видеться ей иначе. – А Джек знает об этой любовной связи?

– Нет. Очевидно, скандал почти тотчас замяли. Моя мать узнала об интрижке и потребовала, чтобы отец положил этому конец. Дядя Артур ее поддержал. – Анна поморщилась. – Вообразите, какая поднялась бы шумиха, если бы все открылось. Мужчины из семьи Истон и женщины из рода Кинкейд – настоящее пиршество для острословов и сплетников. Даже мой дядя, отнюдь не поборник строгой морали, не вынес бы такого позора.

– Уверена, моей бабушке это тоже не доставило бы радости. Она хотела, чтобы забылся скандал вокруг ее прошлого. Ради меня, да и ради себя самой. Вот почему она так стремилась укрыться в Стоунфелле и вести тихую, уединенную жизнь.

Лию не удивило, что бабушка никогда не заговаривала об этой постыдной короткой главе семейной истории. Связь матери Лии с отцом Джека не делала чести ни Истонам, ни Кинкейдам. Даже малейшее упоминание о ней могло вызвать чувство неловкости.

– Дядя настоял, чтобы никто не смел упоминать об адюльтере, – объяснила Анна. – Дядя Артур даже пригрозил лишить моего отца содержания, если он проронит хоть слово или, чего доброго, снова встретится с вашей матерью.

– Если об этом никогда не говорили, то как узнали вы? – спросила Лия, поставив стакан на столик.

– Спустя несколько лет после той истории я подслушала, как ссорились родители. Дядя Артур хотел, чтобы Джек провел школьные каникулы с ним в Стоунфелле. Моя мама возражала и требовала, чтобы Джек остался с ней дома. Она боялась, что общение с вашей бабушкой окажет на него дурное влияние, учитывая… – Анна помолчала, словно подбирая нужные слова. – …учитывая историю прошлого Кинкейдов. Мой отец сказал маме, что ее опасения – чистый вздор, всему виной расстроенные нервы, и он не собирается уступать из-за ее нелепых страхов.

Лия почувствовала, как к горлу подступает тошнота.

– Как это ужасно для нее.

– Потом я слышала, как мама плакала у себя в комнате. Когда я пришла ее утешить, она заставила меня поклясться на семейной Библии, что Джек ничего не узнает о связи отца. – Анна покачала головой. – Поверьте мне, я часто потом жалела, что дала такую клятву.

– Но, рассказав обо всем Джеку, ваша матушка вызвала бы его сочувствие, разве нет? Они ведь очень близки.

– Вы должны понять: моей матери пришлось годами терпеть унижения. Ее гордость и достоинство были уязвлены. Она не могла вынести даже мысли о том, что Джек станет ее жалеть. Что он узнает, как жестоко оскорбил ее наш отец, заставив страдать от горечи и стыда. – Анна печально улыбнулась. – Она не хотела, чтобы Джеку пришлось делать выбор между матерью и отцом. Думаю, она боялась, что Джек выберет папу, – это бы ее уничтожило.

– Джек совсем не похож на отца, – тихо произнесла Лия. – Леди Джон, конечно же, это понимает.

– Умом – да, но не сердцем. В душе она боится. А теперь еще больше, чем прежде.

– Из-за меня.

Лии с трудом удавалось сохранять спокойный тон: чудовищная тяжесть давила на грудь, стесняя дыхание, – и Анна кивнула.

– Чего же вы хотите от меня, миледи? Чтобы я рассказала обо всем Джеку или же просто ясно дала понять, что мы навсегда останемся лишь добрыми знакомыми, а иные отношения между нами невозможны?

Как ни удивительно, Анна отрицательно покачала головой.

– Моя дорогая, это решать не мне. Как я уже сказала Джеку, вам самим предстоит выбрать, какой жизни хотите. Я знаю, как вы дороги моему брату, а потому не желаю становиться у него на пути и мешать его счастью, если он действительно будет счастлив рядом с вами, – но решила, что вам следует знать, с какими трудностями придется столкнуться вам обоим, учитывая все последствия: финансовые сложности и реакцию общества. – Она понимающе вскинула брови. – Независимо от того, какую форму примут ваши отношения в будущем.