Три недели с принцессой - Ванесса Келли

Лия невольно вздрогнула: похоже, Джек не сказал сестре, что сделал предложение, – и должно быть, сомневался в своем решении – это единственное объяснение. И разве можно его за это винить? Только законченный болван вообразил бы, что можно жениться на ней и не поплатиться за это.

– Я понимаю, – проговорила Лия. – И благодарю вас за откровенность. Уверена, вам это далось нелегко.

Анна ответила ей прелестной кривой усмешкой: очарованием сестра не уступала брату. Лия с горечью и сожалением подумала о том, сколь многого лишилась по злой прихоти судьбы. Сложись все иначе, они с Анной могли бы дружить с детства и до сих пор.

– Да, – согласилась Анна. – Но я подумала, вам следует знать правду: вы этого заслуживаете, хотя мне искренне жаль, что пришлось раскрыть вам глаза.

– Должна признать, я потрясена. Но вас с вашей матушкой нельзя ни в чем винить.

Анна подняла было руку, но тотчас уронила на колени.

– Вы очень великодушны, Лия. Хотела бы я… – Она оборвала себя и покачала головой.

– Вам не стоит беспокоиться, – отозвалась та. – Теперь я точно знаю, что делать.

Она почувствовала, как сердце наполняется тоской и отчаянием. Кто-то должен был искупить вину перед семьей Истон, перед ее женщинами, на которых обрушилось столько бед. И это предстояло сделать ей, Лии.

Джек без лишних церемоний передал Джиллиан в руки мужа и направился к реке, туда, где под высокими дубами сидели Анна и Лия. Глазам случайного путника предстала бы прелестная картина: две очаровательные молодые женщины, одетые в летние платья пастельных цветов и изящно отделанные лентами шляпки, пили лимонад и беседовали под деревьями, пятна солнечного света дрожали на их тонких фигурах. Едва ли можно было представить себе зрелище прекраснее.

Но Джека не обманула кажущаяся безмятежность этой сценки. Отчужденное, рассеянное выражение лица Лии показывало, что она чем-то огорчена. Хоть Анна и уверяла, будто поддержит любое его решение в отношении Лии, но со всей определенностью заявила, что лишь безумец стал бы заключать брак, который заведомо разрушит его жизнь. В ответ Джек резко осадил сестру и велел не вмешиваться, если она не хочет вызвать его гнев. Похоже, угроза подействовала так, как можно было предвидеть. Иными словами, не подействовала вовсе. В упрямстве сестра не уступала самому Джеку – эта черта досталась им в наследство от матери.

Анна вполне способна была явиться к Лии одна под благовидным предлогом – якобы принести извинения, – поэтому в конце концов Джек неохотно согласился позволить сестре сопровождать его. Держась рядом, он мог сгладить губительные последствия неизбежного столкновения двух женщин.

Сестра его при всей своей доброте и терпимости была бесконечно предана матери и хорошо понимала, как осложнится жизнь всей семьи, если Джек назовет Лию своей невестой. К сожалению, он так и не решил пока, как лучше сообщить эту новость матери. Строго говоря, в женитьбе на Лии не было выгод: во всяком случае, этот брак не сулил ни финансового благополучия, ни высокого положения в обществе.

Пусть достоинства его невесты и казались эфемерными, Джек ценил их куда больше всех земных благ. Спокойствие, проницательность, мудрость Лии, жизнерадостность, способность найти слова ободрения и поддержать его в любых жизненных испытаниях были драгоценным даром, о котором, возможно, знал лишь он один.

Но если бы он сказал матери, что страстное желание обладать Лией не дает ему спать по ночам, та сорвала бы со стены охотничье ружье и пристрелила его на месте.

Джек подошел к дамам, и те удивленно подняли головы: так увлеклись беседой, что не заметили его приближения. Он смерил сестру сердитым взглядом, затем опустился на свободное кресло и взял Лию за руку.

– Надеюсь, моя надоедливая младшая сестренка не слишком тебе докучала, дорогая.

Глаза Лии изумленно расширились. Джек в самом деле ее удивил. Похоже, он не видел смысла притворяться, будто между ними ничего нет.

– Э… нет, – отозвалась она. – Все хорошо.

Она отняла руку, и Джек неохотно выпустил ее пальцы. Анна же ободряюще улыбнулась брату.

– Мы просто болтали, только и всего.

– О погоде? Или об оформительском мастерстве леди Пекуорт? – язвительно осведомился Джек.

Его сестра покраснела, надо отдать ей должное.

– Ну ладно, мы говорили о семейных делах, но клянусь, я не сказала ничего такого, что могло бы отпугнуть мисс Кинкейд.

– Надеюсь. В противном случае ты за это ответишь передо мной.

– Ах как страшно! – нахально усмехнулась Анна. – Я прямо вся дрожу.

– Ты бесстыжая негодная девчонка. А теперь, будь добра, уйди, чтобы я смог поговорить с Лией. К тому же леди Пекуорт хотела тебя видеть. Она буквально сгорает от нетерпения показать тебе весь дом.

– О, чудесно. – Анна поднялась, отряхнула юбку от опавших листьев и улыбнулась Лии: – Спасибо, что поговорили со мной. Надеюсь, у нас скоро будет случай побеседовать снова.

Лия тоже встала.

– Благодарю вас, миледи. Я признательна вам за откровенность.

Джек почувствовал тревогу.

Анна порывисто обняла Лию, и Джек изумленно замер. Лия тоже удивилась, судя по выражению ее лица. Сестра на мгновение сжала руку Джека и быстро зашагала по лужайке навстречу леди Пекуорт.

– Не забудьте попросить ее светлость показать вам кухню, – крикнула Лия ей вслед. – А главное – новую плиту.

Анна помахала ей рукой и вскоре удалилась настолько, что не могла уже слышать ее голос.

– Она расстроила тебя, верно? – заговорил Джек. После болезни к Лии еще не вернулся прежний здоровый деревенский румянец, но сейчас она выглядела даже бледнее обычного. – Клянусь, я своими руками швырну ее в Темзу, хоть она и моя родная сестра.

В глазах Лии мелькнули насмешливые искры.

– Твоя сестра очень милая. На самом деле она сказала мне, что сожалеет о том, что мы не стали подругами. И еще что она завидовала мне, можешь поверить?

– Вообще-то могу. Наша мать привыкла видеть в Анне опору, когда та была еще ребенком, и это стало для нее слишком тяжким бременем.

– Так она и сказала. Мне очень жаль, Джек. – Лицо Лии мучительно исказилось. – Прости меня за все.

Джек сжал ее ладонь – маленькую, много меньше, чем у него, – но сильную и крепкую, ладонь девушки, которая не боится работы.

– Тебе не за что извиняться, любовь моя. Ты за всю свою жизнь никого не обидела.

– Да, но мои близкие больно ранили твоих. И меня это мучает.

– Большая часть вины лежит на мужчинах моего рода, а не на женщинах твоего, – сухо возразил Джек. – Наш мир устроен так, что у твоей матери и бабушки не было выбора. Они делали все возможное, чтобы выжить и защитить своих детей.

Лия вырвала руку и отступила на шаг. Она стала вдруг бесконечно далекой, словно между ними пролегла пропасть в сотню ярдов шириной.