Закон отражения - Анна Клименко

* * *

… – Ваше Величество! Милорд!

Голос министра доносился откуда-то издалека.

– Милорд, очнитесь…

В ноздри ударил резкий запах, тело скрутила судорога.

– Милорд. Хвала Дэйлорону, вы живы.

– Странно… слышать… это от тебя… Каннеус…

Легкие жгло, будто воздух раскалился. Шениор приоткрыл глаза – и увидел высоко над собой чудесный, весь в мраморных цветах, потолок. Скрипнув зубами, Шениор повернул голову.

Оказывается, он лежал в постели, а рядом, сжав в руках какую-то склянку, стоял вездесущий министр.

– Отравить меня вздумал? – прохрипел Шениор, – так же, как Селлинора?

Каннеус пожал плечами.

– Нет, милорд. Это всего лишь пахучая соль, чтобы привести вас в чувство. Народ ждет, пока вы покажетесь на балконе… ну и представление вы устроили!

– Рассказывай.

– Нет, – Каннеус покачал головой, – сперва вы покажетесь народу, и только тогда я расскажу все, что видел. Давайте, я помогу вам подняться.

Шениор приподнялся на руках, но тут же, к своему ужасу, понял, что не сможет подняться. По крайней мере, сейчас.

– Милорд, вы позволите?

И вдруг крепкие руки министра сгребли его в охапку и поставили на ноги.

– Идемте, осторожно, – Каннеус, тяжело дыша и отдуваясь, дотащил Шениора до балкона.

Внизу гудела, плескалась толпа.

– Помашите им рукой, милорд, и улыбайтесь, улыбайтесь! Вы добились того, чего хотели – теперь все только и говорят, что о настоящем короле. Да еще о воле Дэйлорона. А теперь… осторожно… идем обратно…

Задыхаясь, Шениор упал на кровать.

– Каннеус… Если ты полагаешь, что своими заботами заставишь меня забыть… то, что хотел со мной сделать…

– Не беспокойтесь, милорд, – сухо отозвался министр. Его глаза превратились в щелочки, и без того тонкие губы вытянулись в нитку. – Благородный д’Эвери заверил меня, что, если я посмею причинить вам вред, он самолично мной займется. И еще он хотел, чтобы я за вами приглядывал, пока вы не поймете, как и что нужно делать. К слову, вы мудро поступили, что не прогнали рабынь Эбберна – в противном случае он бы оскорбился… Так вы хотите послушать, что произошло на озере?

Щениор молча кивнул – насколько ему позволяла подушка.

– Я не видел вас под водой, милорд, но через некоторое время веревка в руках благородного д’Айки натянулась, задергалась. Я ненароком подумал, что так задыхающийся дэйлор бьется, пытаясь освободиться – я слишком сомневался в силе Озера.

«Тащите обратно,» – сказал я. Но никто и не думал слушаться. Эти олухи ждали чуда… А потом веревка вдруг замерла, обвисла, и я понял, что сумасшедший король захлебнулся.

«Тащите!» – я оттолкнул д’Айки, начал тянуть – и каков же был мой ужас, когда я вытащил срезанный конец веревки! Нас было четверо в лодке, мы стояли и беспомощно смотрели друг на друга, не понимая, что произошло – и где теперь искать тело короля.

Один из гребцов решил нырнуть, но мне эта затея казалась безнадежной – Поющее Озеро слишком глубокое, чтобы донырнуть до дна… Помня о предупреждении вампира, я сел у борта, не представляя как такое могло случиться. В тот миг я думал, что жизнь моя закончится уже после заката. Но вдруг кто-то крикнул – «смотрите, свет!».

И правда – я бы никогда не поверил, если бы не увидел – озеро светилось, из глубины. Я увидел… это было так странно… белоснежные пещеры глубоко под водой, чистые, как снег на вершинах Драконовых гор. Видение длилось недолго – а потом пропало. И вдруг толпа на берегу взорвалась криками, мы пригляделись – и оторопели: из воды преспокойно выходил король Дэйлорона, то есть вы, милорд. И руки, и ноги были свободны.

«На берег, живо!» – скомандовал я. Но, когда нам оставались считанные шаги, ваше величество вдруг упали на песок.

Когда я выскочил из лодки, вы пребывали в глубоком обмороке. Мне ничего не оставалось, как отнести вас сюда, в вашу будущую спальню – и пообещать толпе, что не пройдет и часа, как вы выйдете на балкон – живой и здоровый.

Он замолчал, буквально сверля Шениора взглядом.

– Как вам это удалось, милорд? Необычайной ловкостью надо обладать, чтобы освободиться! К тому же, вы превосходный ныряльщик, если смогли так долго плыть под водой…

– И ты полагаешь, что я раскрою тебе свои секреты? – Шениор холодно улыбнулся, – я не доверяю тебе, лорд Каннеус.

Министр вздрогнул, но глаз не опустил.

– Как сочтете нужным, милорд. Разрешите мне вас оставить?

– Да, сделай одолжение.

– Что ж… Отдыхайте, Ваше Величество, – дэйлор поклонился, и его недобрый взгляд еще раз на миг прилип к лицу короля, – до восхода двойной звезды вы будете полностью предоставлены самому себе. Обед вам принесут… После восхода двойной начнется церемония коронации, и я настоятельно рекомендую вам на ней поприсутствовать.

Еще раз отвесив глубокий поклон, лорд Каннеус вышел за дверь и аккуратно прикрыл ее за собой.

…Шениор лежал тихо, не шевелясь. Мысленно он тянулся к Поющему Озеру, но оно не пускало его, отталкивая мягко, но решительно. Голос Дэйлорона тоже молчал, будто выжидая.

«Что же со мной случилось?» – думал дэйлор, – «я знаю, это было что-то важное. Но это исчезло, провалилось куда-то во мрак – и я даже не припомню, как выходил из озера!»

Это и в самом деле было так. Все, что запомнилось Шениору – это ощущение леденящего холода, пронзившего легкие… А потом – дэйлор, падающих на колени, протягивающих к нему руки в надежде коснуться – и получить каплю благословения священной земли… По словам же Каннеуса выходило, будто он ухитрился развязаться, обрезать груз, обрезать веревку, которая обвязывала его за пояс, под водой проплыть до берега и с должным эффектом явиться своему народу.

«Чепуха какая-то…» – хмуро подумал Шениор, – «я не мог этого сделать, просто не мог… Даже в мыслях такого не было! Да и почему на этот раз все было иначе, чем тогда, ночью?..»

Вконец измучив себя догадками и попытками вспомнить, Шениор наконец плюнул на свои потерянные воспоминания. Конечно, не насовсем – он еще вернется к этому вопросу, но чуть позже, когда уляжется суета, и когда у него будет возможность просто побродить по берегу, прикоснуться ладонями к черной глади, а мыслями – к тому, что составляло непознанную еще никем сущность Озера…

Он прислушался к своему телу: силы быстро возвращались, слабость таяла, как туман на солнце. А это значило, что, предоставленный до коронации сам себе, он сможет спокойно побродить по дворцу, а заодно и посмотреть, что к чему…

Ведь не зря же —

Ухоженные, изящные пальцы короля аккуратно сворачивают исписанный пергамент. Одно нажатие на неприметный завиток – и деревянная панелька резного бюро легко сдвигается.