Смерть по заказу - Леонид Кудрявцев

И все же он приехал.

«Так что, – поглядывая в окно машины на проносившиеся мимо дома, думал Андрей, – назвался груздем – полезай в кузов».

И все же было еще не поздно попросить таксиста вернуться на вокзал, сесть в поезд… и забыть, забыть все…

Он едва не поддался этому искушению, но потом поборол его, изгнал из своего сознания. За Виктора надо было отомстить. И еще… разобраться, разобраться с Мамой… Конечно, это было безумие. Не таким, как он, разбираться с этими Мамашами. Скорее уж, наоборот. Но все же… это надо было сделать, и он решил, что это сделает. По крайней мере попытается.

Такси привезло его к гостинице.

Устроившись в нее по фальшивому паспорту, Андрей взял себе на три дня одноместный номер. Ему хотелось люкс, но человек, заказывающий люкс, неизбежно привлек бы к себе внимание. А это было ему не на руку. Пришлось удовлетвориться обычной одноместкой.

Дежурная читала книгу. Получая ключ, Андрей взглянул на обложку. «Санта-Барбара».

Почему-то его здорово обрадовало, что это не Чейз. Хотя какое ему было до этого дело? Ну пусть бы и Чейз. Его-то это как касается?

Отпирая дверь своего номера, он вдруг понял, что, если бы дежурная читала Чейза, это слишком бы уже напоминало Азинск.

«Бред какой-то! – покачал Андрей головой. – Приятель, уж не становишься ли ты суеверным?»

Номер оказался вполне милым. Небольшое зеркало было расположено напротив кровати, так что лежавший на ней мог себя в нем видеть чуть ли не полностью.

Андрей понял это почти сразу, поскольку первое, что сделал, войдя в номер, достал из сумки книжку Пембертона и, сняв ботинки, лег на кровать.

«Интересно, – подумал он. – Кто же это такое придумал? Случайно получилось или кто-то побеспокоился о тех любовниках, которые будут этот номер снимать? Подражание тлетворному Западу? Ну-ну…»

После этого он занялся Пембертоном и посвятил ему около часа, с увлечением следя за приключениями железного пирата.

В поезде ему толком отдохнуть не удалось. Соседи попались шумные и глупые, какие-то мелкие бизнесмены, которые массированно пили водку и неумело пытались соблазнить проводницу, кстати и некстати демонстрируя ей толстые пачки денег. Проводница им мило улыбалась, но соблазняться не соглашалась.

Угомонились они уже под утро. Таким образом, Андрею удалось поспать всего часа два, не больше. Да и то этот сон был не крепким, поскольку он все время ждал, что вот-вот откроются двери купе и в него полезут либо мальчики Дипломата, либо, что более вероятно, милиционеры.

К счастью, обошлось.

Почувствовав, что глаза его слипаются, Андрей аккуратно загнул уголок страницы, положил книжку под подушку и почти моментально заснул…

Он проснулся в полной, как ему показалось, абсолютно мертвой тишине и лежал несколько секунд, пытаясь понять, где находится и почему так тихо.

За окном медленно, но неотвратимо умирал день. В комнате было почти темно. С Андреем что-то происходило, вернее говоря, уже произошло.

Что именно?

Он провел ладонью по лицу и вдруг понял, что оно мокрое. Слезы? Да, во сне он плакал. Почему? Что приснилось ему там, в этом нереальном мире, в который любой человек уходит каждую ночь?

Он не знал этого, потому что дверь уже захлопнулась, потому что он вернулся в реальный мир и связь с тем, что жило у него глубоко в подсознании, разрушилась. А память…память, как обычно, сыграла с ним одну из тех штук, которые проделывает почти каждое утро, заставляя людей забывать, что с ними было там, за пеленой сна, ограждая их от чего-то, убирая воспоминание об очередном путешествии в мир темноты, из которого они явились и в который обязательно уйдут.

Может быть, это было нужно? Может быть, не будь этого милосердного свойства памяти, человечеству грозило бы всеобщее безумие?

Он услышал, как за окном загудела машина, и это словно прорвало висевшую вокруг завесу тишины. Гудок машины потонул в разноголосице уличного шума, за стеной заплакал ребенок, кто-то прошел по коридору, тяжело ступая и радостно хихикая.

Все, пора.

Он прошел в ванную комнату и сполоснул холодной водой лицо. Потом он долго тер его полотенцем, словно стараясь избавиться от каких-то невидимых следов, оставленных на нем этой ночью.

Вернувшись в номер, он понял, что чувствует себя гораздо лучше, закурил сигарету и вдруг страшно обозлился.

«Разнюнился, как баба, – сказал он себе. – А тебе нужно действовать. И именно сегодня, через пару часов. Нет, ты сначала сделай все, что решил сделать, и лишь потом, вернувшись к себе на Урал, сиди и тоскуй хоть до потери пульса. Сейчас тосковать и сомневаться некогда. Сейчас нужно действовать, да так, чтобы кое у кого глаза на лоб вылезли».

Прежде всего надо было что-то съесть. И подготовиться.

Он сходил в ресторан при гостинице и плотно пообедал. Кормили, в общем-то, неплохо, но все же…

«Нет, с домашней пищей всю эту ресторанную кормежку не сравнишь, – решил он, покончив с громадной, словно чебурек, котлетой и запив ее апельсиновым соком. – Здорово, вкусно, много. Но все же что-то не то… Словно бы – синтетика. Словно бы все это сделано не из мяса, а из синтетики, из поролона, что ли?»

Вернувшись в номер, он вытащил пистолет и, разобрав его, тщательно почистил, протирая детали салфетками из стоявшего на журнальном столике пластмассового стаканчика. Патронов в обойме осталось всего два.

Это было скверно. Два выстрела, и он без оружия.

«Ничего, – успокоил он себя. – У Виктора на квартире наверняка что-то есть. Там я и пополню свой арсенал. Если, конечно, меня к этой квартире подпустят. Может быть, ребята Мамы попытаются перехватить меня еще в подъезде… Тогда придется стрелять».

Он собрал пистолет, вогнал в рукоятку обойму и быстро дослал патрон в патронник.

«Вот так. Чтобы без всяких проволочек, – успокоил он себя. – Стрелять, скорее всего, придется через карман куртки».

Это он умел, это ему приходилось делать.

Наумов выглянул в окно. Там, на улице, было уже совершенно темно. Стало быть, пора выходить.

Он надел куртку, сунул пистолет в карман и, выйдя из номера, запер дверь. Ключ от номера сдавать он не собирался. Пусть дежурная думает, что он где-то здесь, может быть, в ресторане, может быть, в комнате компьютерных игр.

Дежурная на него даже не взглянула, целиком погрузившись в мир «Санта-Барбары».

«Вот и хорошо, вот и правильно», – подумал Андрей, спускаясь в лифте.

Рядом с ним стояли три низкорослых японца и о чем-то чирикали по-своему. Судя по их строгим черным костюмам, они приехали в Москву представителями от какой-то фирмы. Очевидно, завязывать экономические отношения.