Чужая корона - Алексей Изверин

— Украли его. — Доложил Подснежник.

— Что? Это ещё что такое? КАК?

С утра в канцелярию постучались, и подбросили письмо. Классика. Ежели хочешь увидеть своего друга живым, принц, так раскошелься мало — мало…

В Малом тронном зале я вертел в руках то самое письмо, а вокруг меня собрались соратники мои. Виктор, Феликс, мастер Иштван, Волин, граф Нидол Лар.

"Ежели Ваше Величество король Седдик Четвертый желает вновь увидеть своих друзей ростика Урия — Вихора и ростика Ирину — Кашеварку в добром здравии и без печалей, то пусть нищий на Могиле Колдуна, что около Костяного Леса, станет богаче на пять тысяч полновесных золотых. Ночной Король Альрони".

— Сколько? — Вопил я. — Сколько, мать твою за ногу? Пять тысяч золотых? Да поубиваю тварей к той самой… — Дальше я уже ругался матом по — русски. Минут десять точно. Меня все вежливо слушали.

Когда заметил, что стал повторяться, и остановился, мастер Иштван склонился в поклоне.

— Ваше Величество, какие будут указания?

— Да какие тут могут быть указания‑то? Графа Слава ко мне. — Вздохнул я. — Пойдем вызволять. Что за Могила Колдуна?

— Это в дороге через Костяной лес. Когда они там обещали, завтра в полдень нищий около Костяного леса? Вывесить синий флаг на башне? Вот и вешайте. А завтра посмотрим, будет ли там тот нищий. Деньги отдадим только когда увидим моих друзей.

Вот так‑то вот. Днем деньги ваши, а ночью уже наши.

Проснулся я рано утром, чуть ли не раньше всех. Смотрел бездумно в белый потолок, ничего не соображая. Дико болела голова, как после тяжелейшего похмелья. Надо же, всего одну бутылку пива выпил, а как развезло‑то!

На моем плече посапывала Александра.

Что за имена у них тут, Анастасия, Александра! Нет бы что попроще, Настя, Саша. Так же красивее, или мне только так кажется?

Блин, что же голова‑то так раскалывается?

Вспомнил вчерашний день. Господи да ты же боже мой! Я же, дурак такой, её… Какой же я дурак!

Александра дышала легко и свободно, в занавешенное до половины окно заглядывало уже летнее солнце. Было тепло, даже жарко.

Осторожно приподнялся, огляделся. Вот футболка моя, на спинке старого металлического стула без сидушки. Там же трусы и куртка, рюкзак там же. Ботинки разбросаны по комнате, один в одном углу, другой в другом. А мобилка где, сколько время‑то? В штанах была вроде бы. В чехле на поясе. А штаны‑то где?

В стороне штаны.

Дотянулся до ремня, подтащил к себе джинсы, вынул мобилу.

Шесть пропущенных вызовов, кто это? Так, вот это из дома. Мамка беспокоиться, все никак не может привыкнуть, что я теперь большой мальчик. Так, а вот ещё пять вызовов… Маша!

Наверное, я дернулся чуть сильнее обычного, Александра на моем плече застонала во сне. Повернулась поудобнее, устраивая голову на моем плече, протянула голую руку через мой торс. Теплая крупная грудь уперлась мне в ребра.

Так она голая, что ли? Ну конечно же. Забыл, что вы с ней ночью вытворяли, аж пол скрипел? И не один раз, и даже не два, а половину ночи! Еле — еле уснул, да и сейчас времени‑то уже сколько? Двенадцать сорок три, вот сколько. Ещё удивительно, что проснулся‑то так рано, мог бы и до четырех утра спать.

Как мог осторожно я вытащил своё плечо из‑под девушки, подложив ей под голову подушку, судорожно натянул штаны и футболку, накинул легкую куртку, бросил голые ноги в кроссовки, а носки — в рюкзак.

Надо срочно думать, что соврать Маше. Вечером мы с ней встречаемся, а позвонить я ей обещал ещё с утра, а сам проспал тут не знаю сколько! Где Михалыч‑то, мать его так?

Мишка обнаружился в соседней комнате, где он спал в одном спальнике со своей ненаглядной Анастасией.

Я решительно потряс его за плечо. Тот вяло отмахнулся, пошевелился. Выглядел он не лучшим образом, бледный, уставший, словно он эту медовуху всю ночь хлестал напополам с Анастасией. Под глазами мешки, на лбу небольшие капельки пота.

Одежда его и Анастасии вокруг в беспорядке, видать, торопились очень.

Мишка, сука. Развлекался тоже.

— Мих, вставай давай. Домой надо. — Решительно сказал я.

— А? Что?

— Домой надо, говорю. Ты едешь, или я без тебя?

Мишка осторожно потряс Анастасию, та что‑то сонно ему сказала и отвернулась.

— Уже уезжаете? — Это Александра, сонная, от двери. Из одежды на ней только футболка, которая ей немного коротка. Видны черные кружевные трусики, почти что прозрачные. Интимная стрижка тоже видна. И странные небольшие точечки на внутренней стороне бедра, комары вчера покусали, наверное.

Я равнодушно скользнул по ней взглядом, прислушался к своему телу.

Тело равнодушно зевнуло и напомнило парочку приемов, которые я разучивал со своими гвардейцами.

Вот и хорошо.

Александра что‑то засмущалась, пошевелила ногами, скрывая одну за другой.

— Да, Александра. У нас завтра контрольная по электротехнике… — Вралось как никогда вдохновенно. — Миш, ты собираешься, или нет? Давай, мешать не будем… — Я подтолкнул к нему ногой один ботинок, наградил злобным взглядом, нежно вытеснил Александру в коридор, обнял за плечи, достал сотовый. — Александра! А ты мне свой номер… Телефона… У тебя сотовый есть?

Анастасия с Мишкой не поехала, осталась там. А номер Александры… Записал как "Александр", притворился, что больше букв в строку не вмещается, да и ладно с ним. Не приведи нелегкая Маша заметит, мало ли.

До станции нас не провожали, но я молчал, копил злость. На станции закупились пивом, "Балтикой — три". После первых же глотков пойла стало ещё хуже, но хоть гадость во рту прошла.

А в электричке я просто насел на Мишку.

— Михалыч, ты спятил, наверное? — Как можно дипломатичнее спросил я, хотя на язык просились совершенно иные слова, крайне нецензурные. — Ты что, совсем спятил? На кой было с ними оставаться‑то? Михалыч, что молчишь?

Тот вел себя как вялая кукла. Кивал, соглашался, что‑то даже пытался ляпнуть извинительное.

— Ну так решил‑то ты что?

— Не знаю. — Пожал плечами Мишка. — Слушай, спрашивали они очень о тебе активно… Под вечер ещё. Может, ещё раз сходим?

— Нет уж на фиг! — С чувством сказал я. — Мих, у меня девушка есть. Я её люблю. Так что вообще никому ни слова! Понял?

— Понял. — Хмуро сказал Мишка. — Слушай, да я могила, точно. Не было ничего. Не видел. Один спал, в одиночку…