Жених напрокат - Эмили Гиффин

Джеймс возвращается с льняными салфетками для коктейля, двумя кружками пива и маленькой стеклянной миской, в которой лежат орехи. Все аккуратно расставлено на квадратном оловянном подносе. Кейт его неплохо выдрессировала.

— Спасибо, — говорю я, потягивая пиво.

Сидим бок о бок на диване и болтаем о работе. Не очень уютно, но и не так уж плохо. Возможно, потому, что мы оба в тупике. Никаких надежд. И мы никогда не преодолеем эту неловкость даже после того, как искренне поговорим. В беседе возникают паузы. Так обычно бывает на втором свидании, когда оба должны наконец решить, идти им дальше или же следует остановиться. Конечно, мы с Дексом никакой неловкости не испытывали. Еще кое-что важное относительно Декса. Сначала мы были просто друзьями. Не думай о Дексе. Живи сегодняшним. Сегодня ты с Джеймсом.

Джеймс приподнимается и целует меня. Грубовато — слишком сильно, кругами, водит языком; от него слегка пахнет сигаретами (странно, потому что при мне он не курил). Может быть, сейчас выкурил одну на кухне. Я тоже его целую, с притворным энтузиазмом. Даже слабо постанываю. Непонятно зачем.

Сколько раз мне приходилось терпеливо сносить чужие поцелуи на первом свидании? Хотя Дарси и говорит, что скучает по этому элементу свободной жизни, мне он совершенно не нравится. Исключая наш первый поцелуй с Дексом, который был просто потрясающим. Интересно, скучает ли Джеймс по Кейт так же, как я по Дексу? Спустя довольно долгое время рука Джеймса проскальзывает мне под блузку. Я не сопротивляюсь.

Его прикосновения вполне терпимы, и я думаю: почему бы нет? Пусть проверит, какова на ощупь грудь американки.

Через полчаса ничего не значащих ощупываний Джеймс предлагает мне провести с ним эту ночь, но говорит, что не хочет со мной спать — точнее, хочет, но не настаивает. Я почти соглашаюсь, а потом узнаю, что у него нет соленого раствора. Спать в контактных линзах не могу, а очки оставила дома. Значит, быть по сему. Забавно, что стопроцентное зрение Джеймса удержало меня от рискованного шага.

Мы снова целуемся, слушаем музыку. Песня напоминает мне о том, как я заканчивала юридический факультет, встречалась с Натом и потом рассталась с ним, точнее — он меня оставил. Слушаю и думаю о грустном.

Звуки и запахи всегда — вернее, чем что бы то ни было — возвращают тебя в прошлое. Удивительно, как много может быть связано с несколькими нотами или слабым ароматом. Песня, на которую ты раньше не обращала внимания, и место, где раньше, как тебе казалось, ничем не пахло. Интересно, что однажды напомнит мне о Дексе и нашей короткой совместной жизни? Может быть, голос Дайдо. Или запах шампуня «Аведо», которым я пользовалась все лето.

Когда-нибудь наш роман станет давним воспоминанием. И от этого мне тоже грустно. Как будто кто-то умер. Поначалу всегда кажется, что хуже уже не будет. Но с течением времени становится все печальнее и печальнее, и ты понимаешь, как много потеряла. Чего лишился мир.

Провожая меня к Итону, Джеймс спрашивает:

— Хочешь поехать завтра в замок Лидс? Со мной и с Итоном?

— Что такое замок Лидс? — Подозреваю, что это все равно как спросить, что такое нью-йоркский небоскреб.

— Это старая норманнская крепость. Резиденция шести средневековых королев. Чудесный замок. Поблизости летний театр. Там всегда полно туристов, но ведь, в конце концов, ты тоже турист, а?

Начинаю замечать, что англичане любят прибавлять к каждому предложению вопрос, как будто ожидая подтверждения.

И я подтверждаю:

— Конечно, турист.

Говорю ему, что замок Лидс — прекрасная идея. В самом деле прекрасная. Все, что я делаю, все, с кем встречаюсь, отдаляют меня от Декса. Время лечит, особенно если это время ты проводишь весело.

— Узнай у Итона, что он по этому поводу думает. И позвони мне. — Он записывает свой номер на обертке от жвачки, которую я нахожу в сумочке. — Я буду дома.

Благодарю его за приятный вечер. Он целует меня, обняв за шею.

— Обниматься с другим сразу после разрыва с прежним. Любишь — не любишь? — спрашивает он.

Смеюсь:

— Люблю.

Джеймс ухмыляется:

— Согласен.

Открываю дверь и думаю: солгал ли он так же, как и я?

На следующее утро Итон, заспанный, вваливается на кухню, где я наливаю себе апельсинового сока.

— Ну как? Понравился тебе Джеймс?

— Безумно.

Он почесывает затылок.

— Серьезно?

— Нет. Но было весело.

Понимаю, что даже не могу в точности припомнить, как Джеймс выглядит. Вместо него передо мной встает образ одного парня с юридического факультета, с которым мы вместе ходили на лекции по экономике.

— Он предлагал встретиться сегодня. Сходить всем вместе в какой-то замок или дворец.

— Какой-то замок или дворец? Знаешь ли, в Англии их множество.

— Лидс, или что-то такое.

Итон кивает:

— Да, замок Лидс красив. Ты хочешь туда поехать?

— Не знаю. Почему бы и нет? — говорю я.

Пустая трата времени, конечно, и всего лишь еще одна попытка завязать отношения с Джеймсом, но в любом случае я ему звоню, и в результате мы на целый день едем в Лидс. К нам присоединяются Феба и Мартин. Очевидно, друзья Итона составляют себе рабочее расписание исключительно на основании собственных предпочтений, потому что ехать они согласились не задумываясь — и это в среду. Думаю о том, как разительно отличается от этого моя жизнь в Нью-Йорке, где надо мной даже в выходные витает тень Лэса.

День теплый, по лондонским понятиям — даже жаркий. Мы осматриваем замок и прилегающие угодья, затем устраиваем пикник на траве. Феба спрашивает у меня (достаточно громко для того, чтобы было слышно всем), как сложилось с Джеймсом. Я смотрю на Джеймса, тот таращится на Фебу. Улыбаюсь и говорю ей в той же манере, что он был бы хорош по всем статьям, живи он в Нью-Йорке. От того, что я скажу комплимент, хуже не будет. Если я ему действительно нравлюсь, он будет рад это слышать. А если нет — почувствует себя в безопасности.

— Так почему бы тебе не переехать в Лондон? — спрашивает она. — Итон говорит, ты терпеть не можешь свою

работу. Отчего бы не перебраться сюда и не подыскать что-нибудь здесь? По-моему, это была бы неплохая смена обстановки.

Смеюсь и говорю, что не получится. Но когда мы сидим у живописного озера и любуемся сказочным замком на фоне английской природы, мне приходит в голову, что я и в самом деле могла бы это сделать. Может быть, единственное, что остается, если ты бросила кости и проиграла, — это подобрать их и бросить еще разок. Воображаю, как Лэс получает от меня заявление об уходе. Я была бы полностью удовлетворена. И мне не пришлось бы почти ежедневно видеться с Дарси и Дек- сом. Интересно, как бы хороший психолог охарактеризовал этот поступок — бегство от проблемы или поиск нестандартного решения?