Гении исчезают по пятницам - Фридрих Незнанский

Утро для сыщиков началось в начале седьмого. Впрочем, этой ночью никто из них не ложился. Собрались на Петровке, в той же комнатенке, что и вчера, — Вячеслав Иванович выделил в безраздельное временное пользование. На этот раз присутствовали все, даже Макс вылез из своей берлоги.

Начали с итогов проверки барышень.

— Уверен, что Ломонос — это наш человек, — заявил Сева. — Она мне соврала. Когда я с ней встречался, она сказала, что познакомилась с Эренбургом случайно, что двадцать пятого июля ее фирма проводила презентацию где-то неподалеку от тех баров, в которых ежевечерне накачивался Эренбург, и потом они, мол, с коллегами зашли еще выпить, тут-то журналист ее и склеил. Туфта полная. Я успел вчера позвонить в ее контору и спросить про эту презентацию. Так вот никакой презентации не было ни двадцать пятого, ни вообще в июле. А фирма, между прочим, занимается оптовой торговлей лекарствами — вот вам возможность достать любые гликозиды и прочие яды. Называется «Росфармацея», и сидят они в районе площади Гагарина, а живет Ломонос в Орехове, так что случайно пересечься с Эренбургом на проспекте Мира у нее возможности не было. Значит, она вышла на него специально. Пересечений с Тороповым и Гудковым я не нашел, по крайней мере, один и тот же тренажерный зал и одну бильярдную они вроде бы не посещали. Но это ничего не значит, если они умело шифруются.

— Все это хорошо, — хмыкнул Щербак. — Но Альбина Яновна Зайцева нам тоже соврала. Познакомилась она с Эренбургом не за месяц до нападения на него, а двадцать шестого июля, то есть после его визита к Кропоткину. Я поднял с постели вначале тетушку Эренбурга, потом дантиста, у которого Эренбург лечился постоянно, и даже уговорил доктора среди ночи съездить к нему в стоматологический кабинет полистать журналы. Так вот выяснилось, что Эренбург ставил пломбу двадцать шестого июля, а до того появлялся только в марте, а после не появлялся вообще. А госпожа Альбина Зайцева к данному доктору наведалась впервые, и повода у нее особого не было — зубки в полном порядке, и в профилактическом осмотре и консультации она совершенно не нуждалась.

— Но у Ломонос была возможность достать любые лекарства, — не уступал Сева.

— А Альбина вывела нас на саентологов, под видом которых нас били Торопов и Гудков, — гнул свое Николай.

— Кончайте ругаться, — оборвал перепалку Денис. — Работаем с обеими.

— А у меня пока ничего, — развел руками Макс, поскольку теперь слово было за ним. — Телефоны и адреса Вудбриджа все не те. Ни Беспалова, ни Полянчикова, вообще никого пока из наших знакомых. Вудбридж на наше письмо тоже не ответил. Он его вообще еще не читал. Может, он уехал куда-нибудь и почту удаленно не проверяет?..

— Хреново, — сказал Вячеслав Иванович. Сыщики так увлеклись обсуждением, что не заметили, как он вошел. — И что будете делать?

— Действовать по ранее разработанному плану, — ответил Денис. — Сева и Николай идут каждый к своей барышне, показывают фотографии Торопова и Гудкова, сообщают, что эти люди арестованы по обвинению в убийстве Эренбурга, цепляют на барышень «жучки». Сделать это нужно, когда дамы пойдут на работу, но подальше от дома, чтобы у них не было возможности переодеться и лишить нас «ушей». Дальше слушаем и действуем по обстановке. Кроме того, Филя, приклеишься с Марии, Демидыч, — к Альбине, на случай, если им взбредет в голову молча зайти куда-нибудь и там оставить записку, или послать телеграмму, или сделать еще что-нибудь, чего мы не услышим.

— А если одна из этих дамочек закроется в своем кабинете и молча отправит боссу электронку? — поинтересовался Вячеслав Иванович.

— Я сейчас быстренько спишусь с сисадминами провайдеров, — пообещал Макс. — Думаю, в течение часа мы сможем взять это дело под контроль.

— Ну, хорошо, а потом? — не унимался Грязнов-старший. — Предположим, все получится. Вычислим одну из двух, она свяжется с боссом, доложит, пусть даже он, этот босс, открытым текстом перечислит, кого они уже на тот свет отправили и кого повременят отправлять, пока не найдут новых исполнителей. Что дальше? Прослушка несанкционированная. Предлагаете задержать замминистра или академика без ордера?

— Будем слушать, протоколировать, снимать на видео, все это сгружать в Генпрокуратуру, пусть заводят очередное дело, — сказал Денис. — И еще будем беречь даму-посредника. Как зеницу ока. Чтобы, не дай бог, с ней ничего плохого не произошло.

Сева встретился со своей барышней в 8.25 на автостоянке, откуда она забирала машину, чтобы ехать на работу. Показал фотографии, рассказал — все как договаривались. Мария Ломонос не выказала никаких признаков тревоги или волнения. Фотографии рассмотрела внимательно, но сказала, что никогда раньше этих мужчин не видела. Придерживая ее за локоток и помогая сесть в машину, Сева прицепил один «жучок» на легкий летний жакетик, второй — к подголовнику водительского сиденья.

Николай проделал те же манипуляции с той лишь разницей, что встреча произошла на час позже, и в машину «жучок» не понадобился, поскольку Альбина ехала на работу на такси. Она также не опознала Торопова и Гудкова и не выказала ни малейшего волнения.

Филя доехал за Марией до ее конторы на площади Гагарина, Демидыч проводил Альбину до Останкина. Ни одна из них не сделала попытки немедленно, после расставания с Севой и Николаем соответственно, связаться с кем-нибудь по телефону или заехать на телеграф.

Теперь оставалось только ждать.

Силы разделили поровну: Денис с Агеевым и Головановым окопались поблизости от «Росфармацеи», Щербак, Демидыч и Макс засели под Останкином. К последним присоединился и Грязнов-старший, которого это дело наконец увлекло настолько, что торчать в своем кабинете и ждать новостей у него не хватило терпения.

Мария Ломонос, поздоровавшись с коллегами, выпив кофе с какой-то Валей и поболтав о погоде в Амстердаме, из которого эта Валя недавно вернулась, удалилась в свой кабинет, и с того момента в наушниках сыщиков раздавался только шелест бумаг и стрекотание клавиш компьютера. Сева, набегавшийся за ночь, начал потихоньку дремать, Денис от скуки включил радио — никакие умные мысли все равно в голову не лезли. Как организовать прослушку у Беспалова и Полянчикова, он так и не придумал.

У второго экипажа дежурство шло веселей, но ничего достойного внимания тоже не происходило. Альбина вначале присутствовала на каком-то производственном совещании, и сыщики минут пятнадцать слушали вдохновенные тирады о борьбе за повышение рейтинга, потом пошли столь же профессиональные разговоры в какой-то студии, там что-то монтировали и ругались, что сюжеты бездарные, а порезать нельзя, так как тогда не хватит на передачу.

Время от времени сыщики перезванивались, делились неутешительными новостями.

После двух часов бесплодного сидения Денис уже начал подумывать о том, что они ошиблись и обе девушки не имеют отношения к убийствам.

По радио нудным голосом читали стихи:

…Гляжу в их зрачки глазастые.

И задыхаюсь…