Войти в тень - Ольга Волоцкая

Камни продолжали сыпаться на нас, как исполинский град, еще немного – и наш купол просто был бы продавлен навалившейся сверху массой. Казалось, рушится небо, и его осколки хотят, чтобы никто не смог рассказать о том, что видел здесь.

Я, почуяв готовность их сцепки, потянулся к щупу Кая, выброшенному в мгновение ока по направлению к входу в пещерный лабиринт, как тонкая игла, чующая направление. Потянулся, ведя с собой длинный язык пламени, который медленно, но верно вырастал из груди Джонаса. Как бы наматывая огонь спиралью на эту направляющую линию, которая, постепенно раздуваясь изнутри, становилась все больше и шире, начинала походить на трубу. Достаточно широкая, чтобы поместить нас, и как бы заостренная впереди, чтобы пробить камнепад. И на острие ее запульсировало огненное неистовство Дара ирландца.

И тут оно взорвалось! Пирамида за нами пошла трещинами, земля вокруг нее вспучилась волной, подталкивая нас под пятки. И почти одновременно с этим взорвался Даром Джонас О'Келли. Закручивающиеся языки пламени ворвались в силовую трубу телекинетика и, несомые, подталкиваемые его силой, пошли вперед, прожигая и выжигая все на своем пути. Камень горел. Лава разлеталась клочьями, не достигая нас, находящихся внутри силового поля.

Оскар подхватил Кая на руки – мальчишка выкладывался весь, до дна, – и пошел вперед, быстро переходя на бег. Нам надо было успеть раньше, чем все каменное небо решит отдохнуть у нас на головах.

Я заставил Джонаса сделать шаг, потом еще один, а потом и побежать, вслепую, гоня впереди себя очищающее пламя на острие силового стержня-снаряда телекинетика, прожигая каменный хаос, беснующийся вокруг. Сам я держался за ирландцем, предоставляя Лукасу полную свободу, которой тот быстро сообразил, как воспользоваться. Он не отставал от меня ни на шаг.

Горели камни, горел воздух. Мне казалось, что сейчас вспыхнет и загорится кончик моего носа, но этого так и не случилось, потому что телекинетики никогда не ошибаются в направлениях. Силовой тоннель Кая уперся точно в отверстие пещеры, спасения, пути отсюда. Острие дыхнуло внутрь огнем и остановилось. Я перекрыл ментальные каналы выхода нашему пирокинетику. Песок и глина оплавились от жара, но выдержали и не обрушились, пропуская нас внутрь. Я вошел последним.

…Джонас в полной прострации сидел около стены на полу и, запрокинув голову, пустыми глазами смотрел в потолок. Нормальный откат после такого всплеска Дара. Оскар приводил в порядок Кайто, тот все-таки потерял сознание и вел свою партию исключительно на инстинкте и автоматизме. Лукас прижимал к себе коробку и в ужасе переводил взгляд с одного на другого.

– Нам надо убираться отсюда как можно скорее. Волна землетрясения может нагнать нас.

Я вымотался так, что заговорил вслух. Просто сил не было уже ни на что.

– Приводи в порядок Джо, и идем.

Голос Стаковски был глухим и как будто забитым пылью. Кай не приходил в себя. Я сжал зубы и коснулся сознания телекинетика.

– Все в порядке, шеф, он просто переутомился и без сознания. Нам быстрее добраться бы до озера, а там, глядишь, вода, воздух и все такое…

Я еще не договорил, когда в мои ноги ударилась складка вспучившийся земли. Свет в проеме начал быстро тускнеть, и я почувствовал, как все бешенство земли проходит под нашими ногами, под землей.

Я даже не стал хлопать Джонаса по щекам, приводя в чувство, и не вспомнил о нашатыре в аптечке, а просто поднял своего ведомого в состояние зомби и погнал перед собой по начинающему медленно сотрясаться лабиринту. Оскар с Каем на руках бежал за мной. А впереди, обогнав нас, мелькал фонарик господина Лукаса, который рванул с места, как только услышал от меня о продолжении земного канкана.

Мы бежали.

Я не помню всего точно. Хрустящие песок и пыль на зубах и под ногами помню. Помню осыпающиеся стены и обваливающийся позади потолок. Как тащил ирландца чуть ли не за шиворот, потому что тот потерял направление и двигался, как и положено тупому зомби, по кругу, тыкаясь в стены. Помню белое, как мел, запрокинутое лицо Кая на руках у оракула. Помню, как с удовольствием отвесил пинка запнувшемуся на повороте клиенту. Помню рухнувший за нами выход и струйки песка, потекшие по каменному склону, испещренному дырами ложных проходов. И как через некоторое время входы стали исчезать, один за другим, медленно осыпаясь.

Каменный крокодиломост ходил ходуном, или мне это только казалось, потому что волны расходившегося от землетрясения озера плескались, как чай в стакане у человека с тремором рук. Мне на мгновенье почудилось, что каменная морда все-таки открыла глаза и вперилась в нас голодным взглядом. Ничего. Это всего лишь отблеск одного из наших фонарей отразился от водяных брызг.

Джо упал у самой кромки берега головой в воду. Я успел ухватить его за воротник, не давая захлебнулся. Через минуту О'Келли начал вырываться и отфыркиваться, а когда я услышал длинное витиеватое ругательство на ирландском, я готов был пуститься в пляс от радости.

Оскар растирал руки Кая, приводя того в сознание. Без его помощи мост нам было не перейти. Во всяком случае, в полном составе. Не факт, конечно, мы ведь ничего не знали о том, как будут работать механизмы при возвращении обратно. Но слишком большая вероятность не позволяла действовать без страховки.

Кай сел на песке и откинул с лица мокрые волосы. Свою застежку, стягивавшую их в хвост, он где-то потерял, а может, она просто перегорела, когда мы бежали по огненному коридору.

К слову, мой ремешок тоже, видимо, перегорел, и теперь растрепанные волосы изрядно мешали, когда я бежал. Засовывание их за воротник, чтобы хотя бы не лезли в глаза, делу помогало мало.

– Все нормально. – Кай ощупал свой кейс, все-таки уцелевший, благодаря цепочке, прочно связывавшей его с хозяином. – Я сейчас.

Оскар помог ему подняться. И Кай привычным жестом вскинул руки…

Мы прошли этот мост все. Целые и невредимые. И, Оскар был прав, на обратном пути ловушки тоже работали. Землетрясение их, увы, не повредило.

Оставался расписной коридор. В него нас буквально загнали волны вышедшего из берегов озера. Вокруг царил такой хаос, что бояться просто не было ни сил, ни времени. Мы работали, как автоматы. Нас не зря называли одним из лучших квартетов. Вот уже три с лишним года в нашей команде никому не надо было искать замену. Две четкие пары – два ментальных штурмана и два мобила. Мы были продолжением друг друга в рабочих ситуациях.

Коридор осыпался за нами метр за метром. Создавалось впечатление, что это место просто выдавливало нас из себя, как организм чужеродное тело. Да мы и были чужие. И если уж нас не удалось ассимилировать, как ту команду революционеров, то следующим шагом, естественно, стало изгнание. Впрочем, никто из нас не был против того, чтобы убраться. Даже господин Лукас не скулил над своими потерянными шедеврами. Даже в мыслях.

В место, с которого началось наше приключение, мы влетели в авангарде клубов пыли, песка и краски. Сзади гремел обвал, и я, задрав голову, проверяя целостность потолка над головой, едва успел отпрыгнуть от здорового куска камня, упавшего сверху и перекрывшего проход в обжитой коридор. Мы оказались в ловушке. Старик у стены, увидев нас живыми, грязными и удирающими, как из преисподней, похоже, понял все и, сотрясаясь всем телом, залился глухим старческим смехом. Мальчишка, кажется, спал. Хотя как можно спать при таком грохоте, мне было непонятно.