Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния - Кент А. Кил

Закончив, он посмотрел на меня своими невыразительными глазами. Я знал, что он старается, но не может. Брайан, видимо, был неспособен осознать тяжесть совершенных деяний. Даже после десяти лет работы с психопатами мне по-прежнему было очень сложно принять этот факт.

Я еще около часа расспрашивал Брайана о подробностях его жизни, о том, что он думает о людях, о его преступлениях. Он был очень настроен на сотрудничество. Он позволил мне понять многое о том, как действуют и думают психопаты. Я исписал десятки страниц.

Выйдя из кабинета, я пошел в помещение с томографом. Тодд и два помощника шерифа склонились над компьютером, глядя на снимки мозга Брайана.

Я услышал, как Тодд сказал:

– Это выглядит несколько странно… ой, подождите. Это не аномалия. Ничего особенного. Извините.

После этих слов все трое в унисон отодвинулись от экрана.

– НАШЛИ ЧТО-НИБУДЬ? – громко спросил я, напугав всех троих.

– Господи! – воскликнул Тодд. – Разве можно так подкрадываться к людям, когда в здании серийный убийца?

Мы все засмеялись.

Когда Брайана забирали, я спросил Тодда, нашел ли он что-нибудь ненормальное в его мозге.

– Нет. Выглядит вполне нормально. Жду не дождусь, что покажет BOM-анализ.

BOM – это значит воксель-базированная морфометрия, анализ плотности, который производили мои компьютеры в Нью-Мексико в тот самый момент, когда мы говорили.

– Я тоже, – отозвался я.

На следующее утро, дожидаясь в аэропорту обратного рейса, я залогинился на сервере, чтобы проверить статус анализа данных Брайана Дугана. Анализ плотности мозга приближался к завершению; четыре анализа данных функциональной томографии были сделаны всего на 30 процентов. Я потягивал эспрессо и смотрел, как планка на шкале анализа плотности паралимбической системы ползет к концу.

Тут, к сожалению, объявили посадку на мой рейс. Придется ждать до приземления в Нью-Мексико, чтобы узнать результат. Но прежде чем выключить компьютер, я написал одной из своих аспиранток, Лоре Коуп, и попросил ее заняться этим случаем. Я сказал, где находятся данные, и попросил ее проделать независимый анализ, чтобы проверить результаты.

Во время обратного полета я работал над расшифровкой записей, которые наскоро делал во время разговора с Брайаном. Я собирался перенести все в компьютер, пока они еще были свежи у меня в голове. Я поставил ноутбук на колени, а листы с заметками воткнул в карман на переднем кресле.

Я неплохо продвигался вперед, но тут девушка, сидевшая в середине, встала и задела мои старательно заправленные заметки, рассыпав их по полу. Она поспешно извинилась и направилась в хвост самолета к туалету.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы разобрать листы и снова взяться за работу. Я как раз собирался начать, когда стюардесса объявила о скорой посадке. Я закрыл ноутбук и убрал в сумку.

Шасси коснулись земли, я включил смартфон и пошел посмотреть, что на сервере. Анализ плотности был закончен. Мне не терпелось добраться до дома и узнать результаты. Я чуть не бегом выскочил из самолета и понесся прямо к выходу на парковку, где стояла моя машина.

Проходя металлодетектор, я почувствовал, что кто-то крепко сжал мою левую руку. Я повернулся и оказался лицом к лицу с полицейским в форме. На его лице изображался сущий ужас. В растерянности я стал оглядываться, пытаясь узнать, что могло вызвать такой страх.

– Не могли бы вы пройти со мной, сэр? – спросил он.

– А что случилось? – Он меня озадачил.

– Не могли бы вы пройти со мной? – повторил он.

– Мм, конечно, – проговорил я.

Мне очень хотелось поскорей оказаться дома и посмотреть на результаты сканирования Брайана. Но я знал, что лучше не связываться с полицией аэропорта.

Мы прошли в небольшой кабинет, где полицейский жестом велел мне сесть на стул. Я заметил, что он сел на стул, ближайший к двери. В комнату вошел второй полицейский, гораздо крупнее первого.

– Позвольте посмотреть вашу сумку, сэр, – сказал он.

– Пожалуйста, – ответил я.

Здоровяк подошел, открыл мою сумку для ноутбука и достал вещи. Я немножко барахольщик. У меня там скопились всякие счета из разных научных поездок, которые я еще не отдал в бухгалтерию для возмещения расходов, журналы с недочитанными статьями и много страниц с заметками из интервью с Дуганом. Когда полицейский доставал бумаги из моей сумки, несколько листов упали на пол. Я тут же инстинктивно потянулся, чтобы их подхватить, и оба полицейских разом отпрянули.

Здоровяк выставил руку вперед, как бы блокируя атаку, а тот, что поменьше, шагнул к двери. Неловкий получился момент.

Я снова сел на стул и спросил:

– Что происходит, ребята?

– Сэр, прошу вас сидеть неподвижно, пока мы не закончим досмотр, – сказал здоровяк, и только.

Я сел поудобнее и постарался успокоиться.

Здоровяк протянул пачку бумаг из моей сумки маленькому, потом достал из нее флакон с таблетками. Это был миорелаксант на случай, если заболит спина. Он внимательно осмотрел флакон, убрал в сумку и продолжил обыск.

Маленький встал и вышел из комнаты с моими записями. Я не возражал; я решил, что он хочет проверить их на взрывчатку или еще что-нибудь.

Здоровяк закончил обыскивать мои сумки и поставил их на стул, где я мог их взять. Он вышел из комнаты, и я остался там один.

Прошло несколько минут.

Вошел новый полицейский и сел; у него с собой были мои записи. За ним вошли двое других и встали у стены подальше от меня. Они скрестили руки на груди в позе силы.

– Пожалуйста, назовите свое имя, сэр, – сказал новый полицейский.

– Доктор Кент Кил, – ответил я.

– Я бы хотел спросить вас о содержимом этих записей, – сказал он. – Пассажир, летевший на вашем рейсе, уведомил власти, что вы печатаете признание в нескольких убийствах. Мы хотим спросить, не желаете ли вы признаться.

Я делал заметки от первого лица, в тех же словах, в каких говорил Брайан. Он рассказывал мне подробности убийств и других преступлений.

Женщина со среднего кресла, наверное, прочитала, что я печатал, на экране. Тут до меня дошло, что она так и не вернулась на место.

У полицейских был такой вид, будто они только что арес товали преступника века.

Мои подробные записи читались как признание, и в них было гораздо больше улик, чем обвинение могло выставить против тех двоих неправедно осужденных.

Я медленно показал полицейским, что собираюсь сунуть руку в карман, – не хотел опять их напугать. Я медленно достал бумажник и визитку Стива Гринберга, подвинул ее полицейскому через стол и сказал: