Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния - Кент А. Кил

Я всегда чувствовал какое-то облегчение, когда мои сотрудники вздрагивали, если я заставал их врасплох. В конце концов, психопаты практически не пугаются. Это было что-то вроде моей маленькой проверки на психопатию.

Оправившись, Лора посмотрела на меня и сказала:

– Паралимбическая система мозга, который вы мне прислали, самая атрофированная из тех, что мне доводилось видеть.

За последние годы Лора проанализировала мозг сотен психопатов. Она была одним из ведущих мировых экспертов по анализу плотности их мозга.

– Я вам кое-что рассчитала, скоро пришлю. И к концу дня будут готовы результаты функциональной визуализации, – сказала она.

Результаты выполненных Брайаном заданий во время функциональной томографии подтвердили мои ожидания. Как и у других психопатов, у Брайана недостаточно задействовались паралимбические структуры во время обработки эмоциональных стимулов. Вдобавок в oddball-задаче у Брайана не задействовалась система ориентировочного рефлекса, которая включает большую часть паралимбической, и эти результаты согласовывались с научной литературой по психопатам.

Анализ мозга Брайана показал, что он сильно отличается от обычных людей. Да и характер результатов различных анализов его мозга поразительно четко совпадал с последними данными науки о психопатах.

Я составил отчет и отправил его адвокатам Дугана, подчеркнув, что данные визуализации мозга Брайана соответствуют известным аномалиям у психопатов. Затем я подготовил презентацию, чтобы просветить присяжных по новейшим научным данным о психопатии и о том, что баллы по Перечню психопатических черт и снимки мозга Брайана полностью вписываются в эту картину.

Во время процесса над Брайаном судья разрешил мне присутствовать, когда защитники излагали историю Брайана. Все данные о психическом состоянии Брайана были представлены на рассмотрение присяжных. Психолог дал показания о поведенческих и аффективных проблемах подсудимого в детстве. Доктор Джим Кавана высказал свое профессиональное мнение об эмоциональных проблемах Брайана. Присяжные выслушивали показания много дней подряд. Последним должен был выступить я со своей презентацией.

В утро моего выступления перед присяжными я рано встал и пошел в кофейню, чтобы выпить эспрессо. Одевшись и еще раз просмотрев свою презентацию, я направился в вестибюль гостиницы, где встретился с Гринбергом. Мы вместе поехали в суд, который находился неподалеку.

В зале суда я подключил ноутбук к проекционной системе, на которой мою презентацию увидят присяжные. Там огромный экран, крупнее, чем в университетах. Я еще раз просмотрел слайды и удостоверился, что все в порядке. Судья пригласил присяжных в зал.

Меня вызвали на свидетельское место, и я выступил. Присяжные внимательно слушали, как я рассказывал им о новейших данных науки о психопатах. Один молодой человек в первом ряду что-то быстро записывал.

Я объяснил, что данные нейровизуализации у Брайана совпадают с тем, что известно о психопатах. Несколько членов жюри кивнули в унисон.

Кажется, все в зале понимали, что с психопатами и с Брайаном что-то не в порядке.

В конце презентации адвокат задал мне вопрос: почему я как ученый решил заниматься психопатами?

Я искренне ответил:

– Чтобы найти для них наилучшую терапию и не дать им совершить преступления.

Когда я спустился со свидетельского места и присяжные удалились, ко мне подошел прокурор и пожал руку, говоря, что из меня получился прекрасный судебный эксперт и, если я захочу зарабатывать этим на жизнь, я добьюсь успеха.

Я сказал ему, что по возможности предпочел бы никогда не давать показаний ни по одному аналогичному делу. В моем идеальном мире Брайана бы стали лечить еще ребенком, и, может быть, очень хотелось бы верить, мы смогли бы вообще предотвратить его преступления. Прокурор кивнул, соглашаясь.

После дачи показаний защита и обвинение выступили с заключительными речами. Судья велел присяжным удалиться, чтобы обдумать вердикт. Судебный пристав увез их в фургоне в неизвестную гостиницу.

Команда защитников встретилась на последнем ужине, чтобы поздравить друг друга с окончанием тяжелого труда, который они проделали за последний год. Уверен, что команда обвинителей поступила так же.

Один из адвокатов сказал, что в округе Ду-Пейдж никогда не было такого, чтобы присяжные обсуждали дело со смертной казнью дольше двух часов. Фактически, сказал он, присяжные никогда не заменяли казнь на пожизненный срок за убийство на сексуальной почве.

Я вернулся в Нью-Мексико на следующее утро, когда у присяжных пошел второй день обсуждения. На третий день я получил СМС от Гринберга с одним словом: «Казнь».

Мы ожидали такого вердикта.

Было одиннадцать вечера, примерно шесть часов спустя после того, как присяжные вынесли смертный приговор Брайану Дугану, когда зазвонил мой телефон – это был Гринберг.

– Здравствуйте, Стив, – сказал я.

– Вы не поверите! – воскликнул Стив. – Завтра мне придется вызвать в суд для дачи показаний самого судью, который вел процесс Дугана, – заявил он.

– О чем вы говорите? – спросил я.

– Вы разве не видели новостей? – спросил он.

– Нет, простите. А что случилось? – снова спросил я.

– Один присяжный по делу Дугана сказал репортеру, что подписанный вердикт с пожизненным приговором был отдан бейлифу и передан судье. Но судья так и не сказал об этом вердикте.

– О господи, – сказал я.

– Вот именно! Завтра пойду и заставляю судью предъявить вердикт. Представить не могу, чтобы такое случалось еще когда-нибудь в истории права, – сказал Гринберг.

Я так и видел, как он качает головой.

– Просто невероятно, – продолжал он. – Все это дело будет отменено, и нам придется начать сначала. Штату это обойдется в миллионы.

Последовали новые интервью с присяжными, из которых следовало, что сначала четверо из двенадцати выступили за пожизненное заключение для Дугана. После многих часов обсуждения присяжные подписали вердикт, в котором двое воздержались, двое проголосовали за пожизненное и восемь за казнь. Этот вердикт передали бейлифу, который потом отдал его судье.

Суд округа Ду-Пейдж, готовясь к финалу этого дела длиной двадцать пять лет, превратился в учреждение с максимально строгим режимом допуска. Адвокатов провели внутрь здания под вооруженным конвоем через охраняемый вход. В зале установили пуленепробиваемые стеклянные щиты, которые защищали присяжных и юристов на случай, если кто-нибудь пронесет оружие через металлодетекторы. Сотни протестующих собрались у здания суда.