Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года - Николай Платошкин

В Санто-Доминго ходили упорные слухи, что за этой акцией стоят члены семьи Трухильо, которые в тот момент находились на Гаити. Говорили, что Дювалье вместе с трухильистами разработал план покушения на Боша. Унижение от рук «традиционного врага» – гаитян – должно было дать доминиканской армии и полиции желанный предлог для свержения излишне «мягкотелого» Боша.

Однако президент Доминиканской республики проявил неожиданную твердость. 28 апреля 1963 года Бош публично назвал Дювалье сумасшедшим тираном (каковым тот, в сущности, и являлся) и потребовал в течение 24 часов «исправить ситуацию», пригрозив в противном случае применить силу. Вооруженные силы и флот Доминиканской республики вместо того, чтобы свергнуть Боша, были выдвинуты к гаитянской границе. В таких условиях переворот выглядел бы как пособничество гаитянам, и от него решили временно отказаться.

Бош обратился с жалобой на Гаити в ОАГ, обвинив Дювалье в нарушении мира в Западном полушарии (такие же обвинения в 1960 году были предъявлены Венесуэлой Трухильо). Венесуэла выступила с обещанием оказать Доминиканской республике военную помощь в случае вооруженного конфликта с Гаити. США быстро направили к острову боевые корабли (якобы для эвакуации своих граждан в случае конфликта). Дювалье пришлось согласиться с требованиями доминиканской стороны, и находившимся в посольстве Доминиканской республики гаитянам позволили выехать из страны (вместе с ними бежали еще около 500 человек).

14 июня 1963 года ЦРУ представило руководству США меморандум о внутриполитических позициях правительства Боша[372]. В документе признавалось: «Президент Доминиканской республики Хуан Бош правильно считает, что у него есть мандат народа на проведение радикальной трансформации политических, социальных и экономических условий в Доминиканской республике». Бош хочет добиться этого, отмечала американская разведка, с помощью аграрной и налоговой реформ, привлечения иностранных инвестиций и более справедливого распределения доходов среди различных групп населения.

Далее ЦРУ совершенно справедливо констатировало: «В настоящее время проводится срежиссированная кампания по дискредитации Боша, который обвиняется в том, что он тайный коммунист, стремящийся установить коммунистическую диктатуру, или в том, что его неспособность приведет к взятию власти коммунистами в Доминиканской республике. Эта кампания совершенно явно представляет собой реакцию тех, чьим привилегированным интересам угрожают революционные цели Боша. Она также отражает искренние опасения относительно слишком явного терпимого отношения Боша к коммунистической деятельности».

ЦРУ признавало, что Бош с полным на то основанием видит для себя главную опасность в противодействии реакционных групп. Он не мешает деятельности коммунистов просто потому, что они ему не противостоят. К тому же Бош считал, что если загнать коммунистов в подполье, то они перейдут к партизанской (в том числе, и городской) войне. «Бош понимает, что безопасность его режима в конечном итоге зависит от продолжения поддержки со стороны США, особенно в качестве сдерживающего фактора в отношении доминиканских военных». С другой стороны, Бош «националистичен и эгоистичен» – под этим ЦРУ понимало явное нежелание президента выглядеть «американской марионеткой». «Следовательно, он не очень дружественно воспринимает американские советы относительно его политики в связи с коммунистической деятельностью».

Зачем Бошу преследовать коммунистов, было, видимо, непонятно даже самой американской разведке, которая признавала в своем меморандуме: «Коммунистическая опасность в Доминиканской республике не является актуальной, скорее потенциальной… Если Бошу не удастся удовлетворить чаяния доминиканских масс или если он будет свергнут в результате реакционного переворота, у коммунистов появится возможность захватить в свои руки руководство народным движением. Это не означает, что они непосредственно придут к власти: у доминиканских военных есть воля и способности предотвратить подобную угрозу в обозримом будущем».

В августе 1963 года, опять же по совету Мартина, Бош решил «умиротворить» реакционные группы и произвел перестановки в своем кабинете министров. Министром иностранных дел был назначен правый политик Эктор Гарсия Годой. Социальные реформы были свернуты, практически так и не начавшись.

Однако реакционные оппоненты Боша расценили новую линию как проявление слабости, и их решимость убрать ДРП от власти окончательно приобрела осязаемые формы. Реакция абсолютно верно считала, что логика требований широких народных масс все равно заставит Боша рано или поздно пойти на радикальные преобразования.

Пребывание Боша у власти в августе 1963 года практически зависело уже от нахождения некого модус вивенди в отношении состава будущего правительства между военными и НГС, которые не доверяли друг другу. Роль антиправительственного авангарда в этих условиях взяла на себя «третья сила» – Независимая доминиканская ассоциация (испанская аббревиатура АДИ), в которую входили ведущие бизнесмены страны и иерархи католической церкви[373]. На деньги олигархии формально «неполитическая» ассоциация начала проводить по всей стране «христианские антикоммунистические» митинги и демонстрации. Хотя руководство церкви официально не поддержало эти демонстрации, католические священники принимали в них самое активное участие. К АДИ примкнул и Национальный совет предпринимателей (CNHE)[374].

Лидеры АДИ установили тесные контакты с реакционно настроенным высшим офицерством. Летом 1963 года АДИ и генералы стали разрабатывать конкретный план переворота. Центром заговора стала основная база элитных военно-воздушных сил – Сан-Исидро, а лидерами заговорщиков в военной среде – генералы Вессин-и-Вессин[375] (начальник центра переподготовки вооруженных сил – CEFA) и Мигель Аттила Луна – главком ВВС.

Однако армия была неоднородна: молодые офицеры, не связанные лично с кланом Трухильо, сочувствовали демократическому эксперименту Боша. Адъютант Вессин-и-Вессина подполковник Рафаэль Томас Фернандес Домингес предупредил Боша о планах переворота. Подполковник предложил помощь молодых офицеров в чистке армии от генералов-заговорщиков. Однако Бош не хотел провоцировать вооруженные силы (от чего отговаривали его и американцы) и боялся, что превентивные меры приведут к гражданской войне.

О готовящемся перевороте знали в США. В августе 1963 года посол в Доминиканской республике Мартин подготовил один из своих, как обычно, слишком пространных меморандумов, в котором описал целых шесть возможных вариантов развития обстановки в стране. Из них два представлялись Мартину предпочтительными.