Потерявшиеся в мирах - Валентина Ульянова

Профессор непонимающе посмотрел на неё.

— А это мысль! — поддержал её друг, и его глаза заблестели восторгом. — Отец, ведь возможны и другие причины того, что не все могут пройти временной барьер…

— Ну да, — скептически хмыкнул Николай Иванович. — Мол, рад бы в рай, да грехи не пускают?! — шутливо добавил он и вдруг осёкся.

Его глаза расширились, и он ошеломлённо пробормотал:

— А ведь и впрямь!.. Это может быть! Ведь и возвращение определяется фактором благодати…

Ребята растерянно смотрели на него. Потом Сергей, почему-то виновато, повторил:

— …грехи не пускают?..

Профессор подвинул к себе вертящийся офисный стул и опустился на него с таким видом, точно ноги внезапно перестали его держать. Невидящими глазами он смотрел куда-то в пространство. Потом горько пробормотал:

— Да… всю жизнь без веры, без покаяния… — и он о чём-то глубоко и грустно задумался.

Но вскоре обернулся к притихшим детям и невесело улыбнулся:

— Ну что же, друзья мои, похоже, ещё одну загадку мы разгадали! Что загрустили?! Всё прекрасно! Мы точно знаем теперь, когда и для кого поворачиваются ключи от времени. В обе стороны! Не зря же наши предки называли трудные дни безвременьем! Однако, давайте готовиться к приходу отца Стефана. Книги, и многое другое, он, конечно же, принесёт с собой, а вот кое-какие продукты мы ему соберём. Мало ли что бывает в пути! Сергей, вот деньги, сбегайте в магазин. А я приготовлю темо к новому перемещению. Надо проверить расчеты… — и профессор энергично склонился над полукруглым пультом, мигающим разноцветными огоньками.

В этот момент на лестнице раздались шаги, и за дверью кто-то негромко спросил:

— Есть кто дома?

— Да-да! — Николай Иванович вскочил. — Отец Стефан, заходите! Как Вы быстро!

Дверь отворилась и в кабинет вошёл высокий русобородый монах в широкой мантии и клобуке. На груди его блестел серебряный крест.

— Мир дому сему! День добрый! — ласково улыбнулся он сразу всем, и от его мягкого, светлого взгляда у Аси сразу стало тепло на душе.

Профессор поклонился священнику и попросил благословения. Вслед за ним под благословение подошли и ребята. Радко, несмело стоявший в углу, не сводил с иеромонаха глаз. Он, казалось, не в силах был стронуться с места.

— А где же Глеб, почему он не с Вами? Неужели вы разминулись? — догадался профессор.

— А он поехал ко мне? — понял отец Стефан. — Да, выходит что так, разминулись… Но я к Вам с серьёзным делом. Вы позволите?

— Да-да, я Вас слушаю, батюшка, — с готовностью отозвался Николай Иванович.

— Видите ли, после того, как вы мне рассказали о Вашей машине, о том мире, где были эти дети, я много об этом думал. Люди там бедствуют, не зная истинной веры. Кто-то должен отправиться к ним, почему не я? Владыка благословил…

— Батюшка, Вы уже говорили с епископом? — невежливо вмешался Сергей и тут же смутился: — Ой, простите…

— Да, — отец Стефан кивнул несколько раз и застенчиво, но твёрдо добавил, взглянув на профессора: — Видите ли, мне кажется, что я пройду через время… ну что там ещё, пространство? Надеюсь… Ведь это дело — ради Бога! Вы, Николай Иванович, не возражаете против того, чтобы мне попробовать отправиться к ним?..

— Да ведь Глеб и поехал это Вам предложить! — видимо поражённый, отвечал Николай Иванович. — Как всё сошлось!

— Вот и чудесно! — просиял отец Стефан, и так заразительна была его тихая улыбка, что все вокруг заулыбались тоже. — У меня и вещи уже с собой: там, внизу, рюкзак с книгами и чемоданчик со всем, что необходимо для литургии. Так что могу отправляться, когда прикажете.

— Приблизительно через час, — что-то прикинув в уме, с готовностью ответил профессор и обернулся к сыну: — Сергей, быстренько в магазин!

Сергей кивнул, махнул Асе и Радко, и друзья спустились на первый этаж. Радко восхищённо озирался вокруг.

— То ли ещё ты увидишь! — засмеялся Сергей, взглянув на него. — Целый мир! У нас тут чудеса на каждом шагу!

— Да уж, — улыбнулась Ася. — Вот одно произошло только что! — все невольно подняли глаза на дверь кабинета профессора.

— Я никогда не видел таких людей, как отец Стефан, — робко ответил Радко. — Он… совсем особенный…

— Да, — взволнованно подтвердил Сергей. — Он — Божий человек…

— Божий… — тихим эхом откликнулся Радко и добавил: — Знаете, вам, наверное, в это трудно поверить, но у меня такое чувство, будто я только теперь начинаю жить…

— Знакомо, — понимающе хмыкнул Сергей.

Асе стало удивительно хорошо. Вот, ещё один человек нашёл свою радость, — подумала она.

— Пойдёмте, однако, в магазин, нас же ждут! — спохватился Сергей и ринулся к выходу.

Ася и Радко весело поспешили за ним.

Всё самое интересное было, как всегда, впереди.

Тихая тёплая ночь укрыла весь мир сонным очарованьем покоя. Звёзды в бездонном небе сияли и переливались и завороженные ими цикады возносили им восхищённую, неумолчную песнь. Воздух поймы, напоенный сладкими ароматами трав, тихо и ласково, словно баюкая, овевал лицо, усыплял тревогу.

— Да это всё бабьи басни! — сказал Добродей жене, видя, как она снова придвинулась поближе к костру, испуганно озираясь на тёмную стену далёкого леса. — Всё тихо и мирно, как всегда, и никакой нечисти, никакого Мруста, у нас в Светодолье и в помине нет. Да и быть не может! Зря ты и пришла. Спала бы себе сладко дома. Вон, смотри, и кони совершенно спокойны!

Кони, которых он вывел сюда в ночное, и впрямь паслись себе мирно в высокой траве, слегка помахивая хвостами. Их спокойствие утешило Звенку гораздо больше, чем все уверения мужа.

— Наверное… ты прав… — с облегчением вздохнула она. — Но я всё же побуду с тобой сегодня. Мне так легче, здесь, возле тебя!

Добродей пожал широкими плечами и только собрался сказать: «Воля твоя», — как что-то насторожило его. Он огляделся и прислушался. Ничего не было слышно. Ничего. Ничего! Ни стрекотанья цикад, ни шелеста листвы, ни пофыркивания лошадей. Он вскочил. Ночь изменилась. Теперь она дышала угрозой, близящимся неведомым ужасом.

Звенка молча, дрожа всем телом, прижалась к коленям мужа: она была не в силах подняться на ноги.

— Не бойся, — сказал Добродей, выхватил из костра горящую длинную палку и поднял её перед собой как оружие. — Ничего не бойся!

И тут странный звук прошелестел над поймой: «Мру-у-у-с-с-с-с-т…» И тотчас кони, отчаянно заржав, бешеным галопом поскакали прочь. Звенка всхлипнула и упала в траву, потеряв сознание. Добродей поднял свой факел повыше и обернулся к тёмной зубчатой линии леса. Два горящих глаза пристально смотрели на него из далёкой тьмы. Потом снова раздался тот же странный хрустящий звук, красные огни немигающих глаз описали дугу и приблизились. И тогда Добродей, похолодев, разглядел глыбу чудовища, чёрный гигантский искорёженный силуэт, огромными зависающими прыжками скачущий к нему — и бросился вперёд, навстречу ему, размахивая горящей веткой. «Надо уйти подальше от гаснущего костра, — вспыхнуло молнией в его голове. — Может быть, Мруст не заметит тогда лежащую Звенку! И как хорошо, что сын сейчас дома, там безопасно! А что же будет с ними потом?!» Добродей почти не надеялся победить. Но ему было за что сражаться. Он защищал жену. А что потом? Если… Когда его уже не будет?..