По зову сердца - Виктория Холт

Отправив письмо, я почувствовала облегчение. Как будто с меня сняли какую-то часть ответственности, хоть я и знала, что пройдет несколько недель, прежде чем мое послание попадет в руки Реймонда, и еще несколько недель, прежде чем я получу ответ. Но все же я что-то сделала. Я предприняла шаг, а от этого я всегда чувствовала себя лучше.

В тот день удача была на нашей стороне. В полдень в дом вернулся один животновод. Это был молодой колонист, изучавший, как в Австралии разводят овец (таких здесь называли «джекеру»), и главной его задачей было объезжать хозяйство и проверять, не случилось ли чего-нибудь с овцами, ибо пастбища здесь были огромными, а овец великое множество.

Молодой человек со свежим лицом лишь недавно прибыл из Англии и был очень усерден в познании науки овцеводства, очевидно, питая надежду когда-нибудь заиметь собственное хозяйство. Еще до нашего приезда он выехал на очередной осмотр в компании с Уалу, аборигеном, которому было поручено заниматься обучением молодого человека. Уалу, как я узнала позже, считался одним из самых надежных работников и проработал в хозяйстве уже три года, что для аборигена срок немалый. Говорили, что все аборигены были наделены врожденной тягой к странствиям. Они называли это «прогулками» и имели привычку неожиданно бросать все свои дела и уходить неведомо куда, с тем чтобы вернуться через несколько месяцев, а то и вовсе безвозвратно.

Уалу уехал с молодым овцеводом и неожиданно решил «погулять». Он оставил молодого человека в незнакомом месте, предоставив ему самому о себе позаботиться. Поэтому он так долго не возвращался.

Уильяма Грэнвилла очень встревожил его рассказ. Молодой джекеру мог не ориентироваться на местности, но прекрасно знал овец. Он обнаружил, что некоторым животным нужна срочная помощь, без которой те попросту издохнут, более того, в некоторых местах ограда требовала серьезной починки, чего он в одиночку не мог сделать.

Это обернулось для нас неожиданным везением, потому что Уильям Грэнвилл собрался ехать с тремя своими людьми и молодым овцеводом восстанавливать ограду и спасать овец и посчитал, что домой вернется не ранее, чем через неделю.

Я обрадовалась. Неделю без него! Значит, ненадолго можно отложить принятие мучительного решения. А тем временем мое письмо будет все ближе и ближе к Реймонду.

Уильям Грэнвилл уехал в тот же день, я провела глазами небольшую группу со счастливым замиранием в груди.

С Фелисити произошла удивительная перемена. Она словно ожила, и я только сейчас поняла, какой страх она испытывала. Я с ужасом думала о том, что ей приходится терпеть в браке.

Той ночью я спала как убитая. Не нужно было ждать, пока он уйдет в свою спальню. Не нужно было бояться.

На следующее утро мы поехали кататься. День выдался чудесный. Обогнув поселок, мы направились к недавно открытому нами оврагу. Это было прекрасное место, оазис посреди широких зарослей невысокого кустарника. Журчащий ручеек поблескивал на солнце, в отдалении в мерцающем солнечном свете потусторонне темнели призрачные эвкалипты.

– Можно было бы любоваться этой красотой, но… – не подумав, сказала я.

Фелисити прибавила:

– Но не те обстоятельства.

Я помолчала, а потом продолжила:

– А мне бы хотелось исследовать. Хотелось бы найти Голубые горы и исследовать их. Я слышала, когда-то давно местные жители верили, что в горах живут злые духи, которые не позволят никому из людей пересечь их. А с другой стороны гор находится Батерст… и волшебная страна овец.

– Да, – сказала Фелисити. – Я бы тоже хотела их исследовать.

Она с тоской посмотрела на горизонт. Я собиралась заговорить с ней о своем отъезде, когда она будет более-менее спокойна, но сейчас поняла, что не смогу испортить этот прекрасный день… День, когда мы впервые оказались свободны. И у нас впереди была целая неделя.

– Может, когда-нибудь мы это сделаем, – произнесла я.

– Но вы собираетесь уезжать.

Она сама затронула эту тему, поэтому разговор откладывать было бессмысленно.

– Ну, когда-нибудь мне все равно придется уехать, правда же? Это не мой дом.

– Наверное, вы вернетесь в Англию и выйдете за Реймонда. Я думаю, вы самый счастливый человек на земле.

– Кто знает, как все сложится?

– Анналиса, что мне делать?

– С чем?

– Со всем. С жизнью. Я больше не смогу здесь находиться. Я больше не вынесу… его. Я не знала, что жизнь в браке такая. Не знала…

– Хотите поговорить об этом? – мягко спросила я.

– Я не могу себя заставить говорить об этом. Это ужасно… Каждую ночь…

– Прошлой ночью… – начала я.

– Прошлой ночью? – быстро переспросила она.

Я продолжила:

– Я знаю. Я слышала, как он выходил из вашей комнаты. Он был у миссис Макен.

Фелисити кивнула.

– А я обрадовалась. Я благодарила Господа. Анналиса, вы не представляете…

– Думаю, представляю.

– Я никогда не думала, что…

– Это было как пробуждение ото сна.

– Если бы я знала! Я думала, это прекрасно… романтично… Но я никогда не хотела Уильяма.

– Я знаю. Вы говорили, что любили другого человека.

– Он бы никогда такого не сделал. Иногда мне кажется, что я сойду с ума. Я просто не выдержу этого.

– Попытайтесь успокоиться. У нас есть недельная передышка. Давайте подумаем, что можно сделать. Завтра мы можем поехать в поселок. Мы можем сесть на дилижанс до Сиднея… Мы можем уехать из этого места.

– Он мой муж, Анналиса. Я вышла за него замуж.

– Это не означает, что вы должны терпеть унижения.

– Но я его жена.

– Хорошо, и что вы намерены делать? Оставаться здесь и терпеть?

– У меня нет другого выхода. Иногда я думаю, что привыкну… И есть еще миссис Макен.

– Неужели вы готовы это принять?

– Мне придется.

– Я бы не стала с таким мириться. Я ушла бы. В первый же день.

– Он не отпустит меня.

– Я бы не сказала, что он обезумел от любви.

– Меня он презирает. Думаю, презирал с самого начала.

– Тогда почему…

– Он приплыл в Англию, чтобы найти жену. Ему была нужна женщина покорная и с деньгами. Думаю, я просто подошла ему.

– Деньги! – воскликнула я.

– Отец оставил мне довольно большое состояние. До сих пор я особо не задумывалась о деньгах. Уильям хочет получить мои деньги. Он планирует развивать свое хозяйство. Вся эта земля принадлежит ему. Я не знаю, где проходит граница. Он хочет вырубить кустарник. Он думает, что здесь есть золото и хочет разбогатеть на нем. Видите, я могу быть полезна в некоторых отношениях… Хотя в других я полная невежда.