Война послезавтра - Василий Головачев

Борис, управляющий аппаратом со своего планшета, что-то быстро проговорил, добавил торопливо:

— Включил!

Ничего не изменилось, ни в салоне, ни вокруг «Ила».

Самолёт продолжал мчаться сквозь холодную воздушную пустоту, помеченный на экране красной звёздочкой, точно через середину ионосферной линзы, но генератор неймса работал бесшумно, изменения в консистенции воздушных масс были незаметны глазу, и догадаться, что происходит над самолётом на высоте двадцати-пятидесяти километров, было невозможно.

— Ни фига не видно… — пробормотал Витюша.

— Костя, возвращаемся, будем ходить галсами, как на море, туда-сюда…

Самолёт повернул, и Афанасий сразу увидел впереди оседающее сверху облачко искр, засверкавшее в лучах солнца.

— Оба-на! Снег?! — удивился Витюша.

— Олег, мы видим нечто вроде облака инея.

— Ну, я не знаю…

— Началась рекомбинация! — взволновался Борис. — После распада молекулярных связей газов воздуха атомы снова начинают образовывать молекулы, газы как бы самовосстанавливаются, хотя уже с остаточной ионизацией.

— Понятно. А как излучение взаимодействует с куполом ПВД?

— По идее, должно происходить гашение электромагнитных фронтов, поле купола должно таять и выбрасывать струи ионов…

Что-то сверкнуло в небе над самолётом.

— Молния! — вскрикнул второй пилот.

Сверкнуло ещё и ещё раз.

— Мы видим слабенькие электрические разряды.

— Значит, наши расчёты верны! — обрадовался Борис. — Д-излучение нейтрализует линзу!

— Быстрее «Коршуна», однако, — донёсся голос Дохлого. — В прежние разы мы летали несколько часов, чтобы получился результат, а тут всего полчаса крутимся.

Костя обернулся к Афанасию, в его глазах загорелся азарт.

— Командир, вот бы в самом деле лупануть по беспилотнику!

— Успокойся, майор, когда-нибудь лупанём, да как бы он сам не дербулызнул из акустрона. Не зря навис сверху, сволочь.

— «Сто седьмой», беспилотник над вами, — предупредил Центр.

— Он сможет достать нас со своей орбиты?

— Минуту, уточню.

Через минуту заговорил Семёнов:

— «Сто седьмой», по моим сведениям Х‑37 может посылать акустическую «пулю» на расстояние до двухсот километров, будьте готовы к атаке. Наши «сушки» близко.

— Пока всё тихо.

— Его скорость около восьми километров в секунду, — заметил Костя, — он ограничен в маневре. Если и выстрелит, то один раз.

— Нам этого хватит.

— Выдерживали же мы его атаки раньше!

— А если они увеличат мощность импульса?

Костя задумался.

— Нырнём пониже, сманеврируем и выкрутимся.

Самолёт повернул ещё раз.

— Олег, что у тебя?

— Похоже, мы и в самом деле пробили в линзе дырку, если судить по ионолитам и смене ветра. Струи начали разбегаться во все стороны, температура в зоне похолодания начинает подниматься.

— Может, добавим ещё импульса «Коршуна»?

— Я бы не стал торопиться, а то нарушим процесс рекомбинации.

— Хорошо, ждём.

Напряжение в кабине сгустилось. Летающий над зоной искусственного климатического антициклона американский беспилотник с «несуществующим» для общественности оружием на борту нервировал всех, и Афанасий всё время ждал удара головокружения и слепоты, несмотря на обнадёживающие сообщения из Центра о российских перехватчиках, чьи ракеты способны были сбить Х‑37 и на такой высоте.

Но время шло, а тошнота не наступала, в кабине операторов царила деловая атмосфера, даже Дохлый не отвлекал своими вопросами и шутками, и Афанасий слегка расслабился, подумав, что американцы, видимо, поняли, что русские ответят на атаку их аппарата, и рисковать машиной не стали.

— Х‑37 уходит, — сообщил дежурный.

— Зас…л, — хмыкнул воинственно настроенный Витюша.

— Всё понял, альфа, продолжаем работать, зона контроля скукоживается, всё приближается к норме.

— Жду на базе, — коротко бросил Семёнов. — «Сушки» через полчаса вернутся, будьте внимательнее.

— Есть. — Афанасий снял шлем, пригладил ставшие мокрыми волосы, потрепал Костю по плечу. — Крутимся ещё час — и домой.

В кабине его встретили вопросительными взглядами.

— Беспилотник отвалил, — весело сообщил он. — Побоялся связываться. «Изделие Д» работает, и это самое главное на сегодня.

— Надо бы обмыть, — потёр ладонь о ладонь Дохлый.

— Обязательно — на базе! — не стал его одёргивать Афанасий. — Обещаю банкет. Не отвлекайтесь, полёт ещё не закончен.

Сев на место, он подумал было позвонить Дуне, однако мобильная связь из Казахстана с Россией, да ещё на такой высоте, вряд ли поддерживалась местными радиосистемами, оставалось только грезить о встрече с женой дома, отчего сердце начинало танцевать самбу и лететь впереди него.

Город Чанша расположен на реке Синцзян, в шестистах километрах от восточного побережья Тайваньского пролива и в сорока километрах от озера Дунтинху. Он известен как крупный железнодорожный узел, включающий вокзал высокоскоростных поездов, торговый центр и место расположения полусотни фабрик и заводов, производящих химикаты, сельскохозяйственную технику, резину, керамику, бумагу и многое другое.

Кроме того, на его окраине расположен Центр климатического и геофизического контроля территории Китая и прилегающих государств, где в трёх новейших корпусах трудится около тысячи сотрудников: метеорологов, климатологов и учёных, специалистов в области геофизики.

Средние месячные температуры в окрестностях Чанша колеблются на уровне четырёх градусов Цельсия в январе и до тридцати градусов в июле. Лето здесь продолжительное и жаркое, с обильными осадками, зима засушливая и короткая — с середины декабря до середины февраля. В силу быстрого разрастания города экология его ухудшилась к двадцатым годам двадцать первого столетия настолько, что шапка смога над ним была видна издалека, практически не развеиваемая ветрами.

Известен был Чанша и своим «пиратским» парком Angry Birds, и самым высоким в мире восемьсоттридцативосьмиметровым и двестидвадцатиэтажным небоскрёбом Sky City.

Вечер второго октября для жителей столицы, разъезжающихся по увеселительным центрам и домам, начался со странного похолодания. Ветра не было, однако на город вдруг опустилась изморозь с чистого неба, и температура упала сразу до минус восьми градусов с плюс четырнадцати, чего не бывало даже зимой.