Пока не взошла луна - Надя Хашими

Он улегся под каруселью и проснулся на рассвете. Сигналили машины. Город оживал. Салим отряхнулся и свернул на тротуар. Предстояло спланировать следующий шаг.

Мимо проходили женщины. Они несли сумки с покупками и вели маленьких детей. Магазины выглядели знакомыми, а язык казался чужим. Все изменилось и в то же время осталось прежним. Салим не терял бдительности, выискивая взглядом людей в форме. Чтобы добраться до Англии, следовало тщательно продумать маршрут. В Турции удавалось ездить на автобусе. Салим подумал, что и тут это может получиться. Набравшись смелости, он обратился к сгорбленной от старости женщине и на мешанине из греческого с английским спросил, как найти автовокзал. Раздраженно взглянув на него, старушка отмахнулась и побрела прочь, постукивая палочкой.

Потом он заметил седоволосого мужчину. Тот сидел на летней площадке кафе и как раз сложил газету. Салим подошел и постарался как можно более внятно повторить свой вопрос.

Мужчина кивнул. Бóльшую часть его лица скрывали широкие поля шляпы. Голос, слегка охрипший от прожитых лет, звучал мягко:

– Ля стасьоне? Си, си!

Мужчина долго жестами показывал дорогу. Следовало идти по главной улице, а потом свернуть налево. Он повторялся и объяснял медленно и терпеливо, пока не убедился, что Салим правильно понял направление.

Приложив руку к груди, Салим склонил голову в знак благодарности – вспомнил, что так выражал признательность падар-джан. Наконец-то стало ясно, куда идти.

Уличные указатели ничуть не помогали. Салим дошел до перекрестка и растерялся, не зная, здесь ли нужно поворачивать налево. Пройдя еще немного, он оказался перед большим строением. Весь его фасад состоял из дверей с выгнутыми арочными сводами и богато разукрашенных окон. На улице, огибавшей это здание, показались два автобуса. Увидев впереди полицейского, прихлебывавшего кофе, Салим испугался и свернул в переулок. Через два квартала он снова вернулся на главную улицу и пошел к вокзалу. Полицейский теперь остался далеко позади.

Автовокзал казался целым городом в городе. Там кипела жизнь.

Салим огибал прохожих, пробирался сквозь толпу и наконец нашел стену, на которой висели четыре большие карты разного масштаба. Салим рассмотрел схему местных автодорог и перешел к карте Италии.

«Но где я сейчас?»

Где-то у моря. Недалеко от Греции. Его взгляд остановился на красной точке на восточном побережье Италии.

«Так, значит, я здесь? Как добраться до Англии?»

Салим оглянулся и, убедившись, что никто за ним не следит, принялся изучать карту. Кратчайший путь – через Францию. Но как это сделать?

Салим вспомнил, как все получалось до этого: «Один шаг за раз. В больших городах легче прятаться. Маленькие – это ловушки, в них лучше не попадать. Рим».

На карте этот подписанный самыми большими буквами город располагался чуть выше. Он выглядел как переплетение дорог, которые вели к нему, чтобы снова разойтись. Выехав из Рима, ему следовало пересечь Францию, а затем Ла-Манш.

Салим пощупал шнурок на поясе. Там висел мешочек с деньгами. И туда же он засунул бумажку с адресом, который нашла Роксана. Его место назначения. У него больше ничего не было. Ни телефонного номера, ни карты, ни фотографий. Только адрес.

Салим осторожно прошел к ряду, где за окошечками из оргстекла сидели служащие. Он остановился перед пожилой женщиной, которая, едва взглянув на него, что-то сказала. Салим не понял ни слова.

– Можно билет на автобус до Рима?

«Господи, сделай так, чтобы она говорила по-английски», – попросил он.

– До Рима? – переспросила женщина, отрывая взгляд от монитора.

Она внимательно смотрела на него поверх очков, а Салим пытался понять по выражению ее лица, нужно ли убегать.

– Знаешь, в Рим лучше ехать на поезде.

Салим кивнул. Она говорила спокойно и буднично.

– Автобус – это дорого. Больше подходит для местных.

Она объяснила, как дойти до железнодорожного вокзала. Оказалось, это близко. Там Салим снова осторожно осмотрелся и подождал, пока из поля зрения не исчезнут все полицейские.

Потом подошел к кассе. Ему удалось купить билет до Рима на поезд, который отправлялся через два часа. Когда началась посадка, Салим тоже вошел в вагон.

Почти в десять вечера поезд остановился на вокзале в Риме. Прежде чем решиться выйти наружу, Салим на миг напрягся. Он смог сделать шаг вперед, но хорошо знал, как легко его может отбросить на два шага назад.

Салим

47

Он перевел отцовские часы, ориентируясь по висевшим на вокзале, и вышел в знакомую ночь незнакомого Рима. Предстояло найти место для ночлега. Ему не терпелось отыскать кратчайший путь во Францию, но он убеждал себя, что не стоит пытаться пересечь границу второпях.

На улице было зябко, и Салим засунул руки поглубже в карманы. Он шел, опустив голову, зорко поглядывая по сторонам.

Таща за собой тележки и чемоданы на колесиках, люди протискивались в узкие, словно бутылочные горлышки, выходы с вокзала. Салим свернул на освещенную улицу, менее людную, чем та, по которой шли почти все.

Примерно через четверть часа он увидел их – трех девушек, стоявших у витрины какого-то магазина. Мини-юбки еле прикрывали их ягодицы, а облегающие кофточки подчеркивали грудь. При свете фонаря волосы двух темнокожих, африканок, отсвечивали рыжим. А у третьей волосы были каштановые и кожа светлее, чем у Салима. Девушки прохаживались взад-вперед и, сложив руки на груди, переминались с ноги на ногу, изо всех сил стараясь согреться. Салим пошел медленнее, внимательно глядя на них. Он чувствовал, что на них лежит хорошо знакомая ему печать безысходности.

Поравнявшись с ними, некоторые машины останавливались. Тогда девушки выставляли одну ногу вперед и, склонив голову набок, смотрели на водителя. Когда затормозил маленький хэтчбек, одна из африканок подошла к окну со стороны пассажира, положила руку на бедро, тряхнула головой и нагнулась. Водитель тронулся с места, не заботясь о том, успела ли она отпрянуть. Свет фар быстро исчез вдалеке. Девушка что-то злобно крикнула вслед.

В лагере в Патрах говорили о том, что есть районы, где можно заплатить женщине. Когда мальчишки шутили на эту тему, Салим смеялся вместе со всеми, но сам никогда не видел ни таких мест, ни таких женщин. Теперь, похоже, речь шла именно об этом. Но здесь стояли девушки… Молодые девушки! Салим даже начал сомневаться. Он подошел ближе: нужно было спросить дорогу, но и любопытство одолевало.

Когда он поравнялся со светлокожей, она отступила на несколько шагов и прислонилась к стене. Двое других, стоявших на несколько шагов дальше, снисходительно взглянули на него и продолжали болтать.

Салим не мог отвести от девушки глаз. Его взгляд скользнул от ее туфель на десятисантиметровых каблуках вверх, по обнаженным ногам и на бедра, туда, где начиналась – или заканчивалась, в зависимости от точки зрения, – ее черная юбка. Одежда обрисовывала худенький силуэт. Спину и грудь прикрывала только паутинка узеньких лямочек.