Журналист для Брежнева или смертельные игры - Эдуард Тополь

Конечно, лучше всех была бы Наташа Хотулева, это было бы именно то, что нам нужно, не зря же он втюрился в нее с первого взгляда в Бакинском аэропорту. Если бы она не погибла позавчера…

– Нам нужно что-то вроде этого! – и Светлов в сердцах стукнул кулаком по скамейке. – Может быть, Лена Смагина?

Я поморщился. Конечно, эта котласская любовница Акеева недурна, но вряд ли наш Белкин клюнет на что-то заурядно-провинциальное.

– Хорошо! – сказал Светлов. – В конце концов, в картотеке МУРа сорок тысяч проституток. Нужно выбрать кого-нибудь из валютных блядей лет семнадцати и поручить ей эту операцию.

И тут меня осенило. Не знаю почему, но именно это упоминание валютных проституток, работающих в «Метрополе», «Национале» и других интуристовских отелях, подсказало мне решение задачи. Я встал.

– Пошли, – сказал я Светлову. – Я, кажется, придумал.

И, не дожидаясь его, направился в сторону кабинета главврача Галинской Ж.Ф. Там, не обращая внимания на зареванную Жанну Федоровну и совещавшуюся с ней партийного вождя психбольницы Элеонору Шпигель, я снял телефонную трубку, набрал телефон дачи Генерального прокурора Руденко – в исключительных случаях нам это разрешено.

– Роман Андреевич? Извините, что беспокою, это Шамраев. Нами найден Белкин, он жив, но в тяжелом состоянии.

– Что с ним?

– Они его прятали в психбольнице и кололи аминазином. Это наркотик – не смертельно, но требует времени, чтобы отвыкнуть.

– Сколько? – спросил он.

– Я буду знать это через несколько часов. А пока… Я хотел бы сообщить вашей внучатой племяннице, что он жив. Вы говорили, что она к нему неровно дышит, помните?

На том конце провода была секундная заминка, потом Генеральный хмыкнул:

– Вы хотите сами ей об этом сказать?

– Да. Если вы разрешите.

– Ну, я разрешу, почему нет? Пишите: ее телефон – 455-12-12. Оля Руденко. Записали? 455-12-12. Это раз. Второе: желательно, чтобы поменьше посторонних знали, где и как вы его нашли. Вы меня поняли?

– Не столько понял, сколько догадываюсь, – сказал я.

По всей видимости, Генеральный пытался дать мне понять, что состояние Белкина нужно скрыть пока от ЦК. Мы его нашли – это главное. Я дал отбой и тут же набрал телефон Оли Руденко.

Она приехала на своей машине – в белой «Ладе». Я ее с трудом узнал – так она изменилась в стенах МГУ.

Такой красивой шлюхи я не видел ни в «Интуристе», ни в «Метрополе», ни в «Праге». Правда, я предупредил ее по телефону, что хотелось бы, чтобы она хорошо выглядела, но я не думал, что влюбленные бабы способны сделать с собой такое. Она выглядела Аэлитой – бархатные глаза вразлет, золотые волосы собраны сзади в тугой узел, а какой-то воздушно-невесомый балахон вместо платья только подчеркивает стройно-тростниковую фигуру.

Я встретил ее у ворот психбольницы, сел в машину и сказал:

– Оля, я хочу вам кое-что объяснить. Он в невменяемом состоянии. Они кололи его лошадиными дозами наркотиков, и он теперь не в себе. Я боюсь, как бы вы не разочаровались. Вы прекрасно выглядите, я бы сам в вас влюбился, и я уверен, что в нормальном состоянии он бы втюрился в вас с первого взгляда, но…

– Но что? Договаривайте.

– Нет, я просто боюсь, что когда вы увидите его, вы раздумаете, откажетесь…

– Игорь Есич, – она улыбнулась. – Извините, сколько вам лет?

– Сорок два. А что?

– У вас было много женщин?

– Ну-у…

– Я могу поспорить, что вы не спали ни с одной из них в психбольнице. Верно?

Да, эти молодые умеют называть вещи своими именами, подумал я. И улыбнулся:

– Ну, допустим.

– У меня это тоже первый опыт. И это уже интересно. Поехали! Я уже хочу! – ее глаза смеялись открытым, почти хулиганским вызовом и озорством. Я даже позавидовал в эту минуту Белкину. – Кроме того, под наркотиком секс вообще потрясающий! – она нажала сигнал, из проходной больницы высунулся вахтер, и я жестом велел ему открыть ворота. Оля лихо вкатила на территорию психбольницы.

Мы стояли у двери палаты номер 18 и слушали рев и крики Белкина. Он бил кулаками по стене, по двери, шмякался об эту дверь всем телом и орал, будто скандировал:

– У-кол! У-кол! У-кол!

Оля прильнула к глазку, наблюдала.

Белкин бегал по палате, как зверь, потом снова набрасывался на дверь, грохотал кулаками и ладонями:

– У-кол! У-кол!

И отбегал от двери, чтобы опять броситься на нее всем телом.

Неожиданно Оля отошла от глазка, одним жестом сдернула с себя свой воздушно-невесомый балахон и осталась только в узеньких трусиках, даже без лифчика. Еще одно движение рук вверх – и золотые волосы, скрепленные в узел, упали на ее загорелые плечи и крепкую грудь.

– Открывайте! – приказала она растерявшемуся, обалдевшему дежурному санитару.

Я нажал кнопку, автоматическая дверь со скрипом поползла вбок. Разъяренный Белкин ринулся из глубины палаты к двери и… остолбенел. Впервые за все это время глаза его стали осмысленными.

Она вошла к нему в палату, как укротитель к еще не укрощенному, но уже сраженному зверю.

– Закройте дверь, – приказала Оля. – И принесите какой-нибудь матрац, черт вас побери!

Затем регулярно через двадцать-тридцать минут они требовали еду, коньяк, чистые простыни и сигареты.

– Кажется, вы правы, – сказал мне доктор Кунц. – Она его если не вылечит до конца, то успокоит.

Из сообщения ТАСС:

15 июня с.г. из Москвы в Вену для встречи с Президентом США Дж. Картером отбыл Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л.И.Брежнев. Во время встречи предстоит подписание договора между СССР и США об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2), а также будет проведен обмен мнений по принципиальным вопросам двухсторонних отношений между СССР и США… В аэропорту тов Л.И. Брежнева провожали члены Политбюро ЦК КПСС Ю.В.Андропов, В.В.Гришин, А.П.Кириленко, А.Н.Косыгин, А.Я.Пельше, М.А.Суслов, кандидаты в члены Политбюро П. Н.Демичев, В.В.Кузнецов, члены ЦК КПСС Б.П.Бугаев, Н.А.Щелоков, кандидаты в члены ЦК КПСС С.К.Цвигун, Г.К.Цинев, член Центральной ревизионной комиссии КПСС Ю.М.Чурбанов… С тов. Л.И.Брежневым в Вену вылетел также заведующий отделом ЦК КПСС Л.М.Замятин и группа аккредитованных журналистов.

Из Приказа № 156с Генерального прокурора СССР от 15 июня 1979 г.:

За выполнение правительственного задания, связанного с раскрытием в кратчайший срок особо опасного преступления, и отмечая высокое профессиональное мастерство и оперативность, Приказываю присвоить внеочередные классные чины следующим сотрудникам прокуратуры: ШАМРАЕВУ Игорю Иосифовичу – чин старшего советника юстиции, ПШЕНИЧНОМУ Валентину Николаевичу – чин младшего советника юстиции.