Схватка гигантов - Александр Больных

Битти отреагировал на сообщения Гуденафа и Фэри поворотом на обратный курс, хотя он задержал этот поворот до 16.40. Только когда он сам увидел на юго-западе I на расстоянии 11 миль дымы и мачты линкоров Шеера, адмирал приказал поворачивать. Как и ранее, когда пришло сообщение "Галатеи", Битти повернул свою эскадру последовательно. Это было очень рискованно, так как концевые корабли его эскадры могли попасть под сосредоточенный огонь Флота Открытого Моря. К счастью, Хиппер был занят боем с 5-й эскадрой линкоров. Битти повезло еще в одном – концевой корабль его колонны "Нью Зиленд" завершил поворот раньше, чем показались линкоры Шеера.

Но линкорам Эван-Томаса пришлось гораздо хуже, причем снова по причине глупости командира эскадры. Битти поднял флажный сигнал, приказывающий поворачивать, в 16.40. Однако его не различили ни на "Барэме", который находился в 7 милях от "Лайона", ни на "Тайгере". Опять отличился флаг-офицер Битти лейтенант Сеймур, который не удосужился продублировать приказ прожектором. И в который раз ЭванТомас решил тупо ждать приказа, двигаясь прямо навстречу главным силам германского флота. В этом бою командир 5-й эскадры линкоров выказал прямо-таки патологическую боязнь самостоятельности, превратившись в простой транслятор приказов старшего начальника, но зато транслятор в золотых эполетах. Через 6 минут после поворота Битти повторил сигнал, и опять-таки флагами. 5-я эскадра сумела разобрать его, лишь когда "Лайон" оказался прямо на траверзе у "Барэма". А потом Эван-Томас совершил еще одну ошибку, тоже приказав поворачивать последовательно, а не все вместе. Битти надеялся, что 5-я эскадра отвлечет на себя огонь линейных крейсеров Хиппера и облегчит положение его собственных кораблей. Однако Эван-Томас решился поворачивать только в 16.57 и попал под огонь линкоров Шеера. Германская 3-я эскадра линкоров сосредоточила свой огонь на точке поворота, и под обстрел поочередно попали "Барэм", "Вэлиант", а потом "Уорспайт". Первый и третий получили повреждения, но "Вэлианту" повезло. Зато когда пришел черед поворачивать "Малайе", "точка поворота стала очень горячим местом. Снаряды сыпались градом, и крайне сомнительно, чтобы нашему кораблю, замыкавшему строй, удалось избежать повреждений, если бы командир [капитан 1 ранга Бойл] по собственной инициативе не повернул раньше". Хотя 5-я эскадра линкоров отвлекла на себя огонь противника от крейсеров Гуденафа, этот поворот следует считать грубой тактической ошибкой, в которой в равной степени виноваты Битти и Эван-Томас.

Британские линкоры спасла от гибели их толстая броня и меткая стрельба. Круто отвернув, чтобы уклониться от атаки 13-й флотилии, Хиппер продолжал следовать на юг, пока в 16.45 с мостика "Лютцова" не заметили линкоры Шеера. Через 12 минут Хиппер совершил ту же самую ошибку, что и Битти – он повернул вправо на 16 румбов последовательно. Его линейные крейсера попали под огонь "Барэма" и "Вэлианта" и могли пострадать еще больше, если бы "Уорспайт" с "Малайей" не перенесли огонь на головные линкоры Шеера. Самое интересное, что этот ошибочный маневр Хиппер и Эван-Томас выполнили одновременно. Старший помощник "Уорспайта" так увидел все это: "Вскоре после поворота я внезапно увидел на правой раковине весь Флот Открытого Моря. По крайней мере, я видел мачты, трубы и бесконечную цепь оранжевых вспышек вдоль всей колонны. Шум их снарядов, падающих недолетами и перелетами, оглушал. Все время раздавалось леденящее "Бах! Бах! Бах!" Я почувствовал один или два сильных толчка, но даже не подумал, что мы получили попадания. Мы достаточно быстро выполнили поворот "Зеленый 120" (поворот вправо на 120°). Я отчетливо различил, как 2 наших залпа попали в головной германский линкор. Столбы желтого огня поднялись выше мачт. На носу и корме у него начались сильные пожары".

В это время попадания получили "Кениг", "Гроссер Курфюрст" и "Маркграф".

Буквально через минуту после того, как были обнаружены вражеские линкоры, Битти отозвал эсминцы Фэри. Дивизионы "Обдюрейта" и "Нарборо" выполнили приказ.

Сначала решили отходить и "Нестор" с "Никейтором". Один из офицеров "Никейтора" вспоминал: "По пути назад мы прошли мимо остановившегося беспомощного "Номада". Мы запросили его, нуждается ли он в помощи, но капитанлейтенант П. Уитфилд сказал нам, чтобы мы шли дальше. Заметив слева по носу колонну линкоров, я воскликнул: "Теперь все в порядке, это Пятая эскадра линкоров". Но это заблуждение длилось не более секунды. Более внимательный взгляд показал, что это были немцы, и "Нестор" шел в атаку на них. Очень скоро мы оказались под плотным градом снарядов. Мы обстреляли из всех орудий легкий крейсер в голове колонны, дистанция не превышала 3000 ярдов. "Нестор" решил довести атаку до конца. Как только вражеский линкор показался на прицелах наших торпедных аппаратов, "Нестор" получил попадание, и нам пришлось положить лево руля, чтобы не столкнуться с ним. "Нестор", поняв, что выведен из строя, приказал нам присоединиться к "Чемпиону", и мы отвернули. Командир эсминца лишь позднее узнал, что мы так и не выпустили нашу последнюю торпеду.

Несмотря на настоящий вихрь падающих вокруг снарядов, мы получили попадания только несколькими осколками".

Зато поврежденным "Нестору" и "Номаду" спастись не удалось. Один из офицеров этого эсминца вспоминал: "Целая эскадра германских линкоров использовала нас в качестве мишени.

Мы находились всего в 2000 ярдов от головного, когда выпустили нашу последнюю торпеду, поэтому мы находились буквально на дистанции пистолетного выстрела для их 280-мм и 305-мм орудий. Корабль начал тонуть кормой и постепенно погрузился, но всему экипажу удалось спастись до того, как он затонул. Плавали мы недолго, германский эсминец поднял нас из воды. Следующие два с половиной года мы были "гостями" кайзера".

Капитан 2 ранга Бингхэм, который получил Крест Виктории за руководство дивизионом во время этой отважной атаки, через 4 дня отправил жене письмо из Германии, в котором так описывал конец "Нестора": "Уитфилд и я остались, словно ягнята за заклание, на пути Флота Открытого Моря. Мы пережили несколько очень неприятных минут, когда вражеские орды подходили все ближе, а никого из наших не было видно.

Падение первых снарядов принесло нам облегчение. Я приказал спустить шлюпки. Отвечать я не мог, так как мои орудия были слишком малы. Я понимал, что нас прикончат в считанные минуты, и отдал приказ: "Спасайся, кто может!"

Старший помощник М.Дж. Бетелл стоял рядом с командиром. Бингхэм спросил у него: "А мы теперь куда пойдем?" На это Бетелл спокойно ответил: "Надеюсь, что в рай". После этого он бросился на помощь раненному матросу. Снова обратимся к письму Бингхэма.

"Мы бросились в шлюпки и отвалили. "Нестор" затонул в считанные секунды, задрав нос вверх. Мы трижды прокричали "Ура!", когда он скрывался под водой, а потом запели "Типперери" и "Боже, храни короля".

Позднее германские эсминцы подобрали 75 человек из 83 моряков моего экипажа. Им пришлось провести этот бой в крысиной дыре в трюме в полной уверенности, что британские эсминцы перехватят и потопят нас.

Это было нашим самым горячим желанием, хотя это и могло стоить нам жизни. Можешь ты представить себе наши чувства каждый раз, когда они играли боевую тревогу и начинали грохотать их орудия? Однако каюта была чистой и теплой, мы получили еду и вино. Германские офицеры были очень добры. В конце концов, измученный организм взял верх, и я крепко уснул!"