Веритофобия - Михаил Веллер

Проблема правды и лжи в искусстве — это вопрос эстетического воспитания, профессиональной компетентности и абсолютной свободы (либо наоборот, зависимости) от корпоративных интересов и соглашений. Вопрос индивидуализма или конформизма, храбрости или соглашательства.

И молоденькая наглая критикесса со стуком каблучков взбегает на сцену и торжествующе кричит:

— Я же вам говорила, что правдой будет то, что мы о вас напишем!

А в партере поднимается, прижимая к поле камзола шпагу, шевалье де Еон и, обратясь к ложе критики, звонко и надменно произносит:

— А на вас на всех я плюю!

И складывает кукиш в кружевной манжете, как розу.

Эволюция эстетики напоминает скорее пульсацию, нежели усложнение. Человеку сведущему это понятно нагляднее всего на истории европейской живописи от Средневековья до Новейшего Времени. И любой может наблюдать эволюционное пульсирование на примере моды — моды на одежду то есть — ярко, как звездопад или смена радуг.

Живопись развивалась от примитива линии, цвета и перспективы до полностью реалистичного, и далее более чем реалистичного изображения действительности. Линия, цвет и перспектива, обедненные и упрощенные вначале, затем с изощренностью техники, поражающей знатоков, давали изображение более содержательное и богатое, нежели обозначали формально.

Ну а затем, поскольку с вершины все тропы ведут вниз, а изменение есть закон природы, а изменение совершенства всегда означает ухудшение и упрощение — затем настала эпоха «модерна» в широком смысле слова. То есть изображения жизни не в формах жизни. Называлось ли это «абстракционизм», «кубизм» или «дадаизм» — значения не имело.

Но. То, что для непосвященного выглядело мазней — для посвященных было шедеврами. Не важно, что рисунок, сделанный ослом посредством своего хвоста, который художник окунул в краску, стоил 20 000 долларов (тех, середины XX века).

В линии и точки, мазки и плевки создатели вкладывали смысл, и этот код полагалось знать, понимать и оценивать. То, что ребенок и сумасшедший мазали за минуту, знаменитый художник создавал и продавал за миллион.

Внешне две картины не отличались. Разница была во внутреннем смысле, вложенном автором.

Так. Дискуссии о традиционном и современном искусстве не будет. Будет только констатация факта: одна и та же вещь может расцениваться одними и теми же людьми в одном месте и в одно время — и как шедевр, и как фигня. В зависимости от того, чем мы условились ее считать. Творением художника или обрывком обоев, запачканных маляром.

А где истина??? А нет истины!!! — сообщают нам постмодернисты. Она относительна. В жизни господствует сплошной релятивизм. Особенно в эстетике. И в этике тоже. И вообще в искусстве и в морали. Во всей культуре господствует релятивизм, ты понял?! Эйнштейна читал? Ну вот — он же доказал, что все относительно.

И если ты скажешь, что мазня — это мазня, дерьмо — это дерьмо, а унитаз и консервная банка — это именно унитаз и консервная банка, а не произведение искусства, то тебе возразят презрительно: ты тундра и ничего не смыслишь в современном искусстве. Профан. Быдло. Иди и сдохни со своим Микеланджело. Он когда жил? Именно! А искусство должно развиваться и идти вперед. И художник всегда имеет право на эксперимент. И мы живем совсем не в том мире, что жила Флоренция полтысячи лет назад.

То есть. Создана стройная система доказательств. Античные софисты нервно курят в сторонке. Разработаны теории. Написаны библиотеки искусствоведческих книг, защищены тысячи диссертаций, прошли сотни всемирных выставок. Где дерьмо и мазня обсуждались и награждались в качестве шедевров, и коллекционеры приобретали их за сумасшедшие деньги.

А в маленьком городе Оденсе сохранился маленьким домик Андерсена, Ганса Христиана, и из этого домика регулярно выскакивает маленький эстетически неразвитый мальчик и кричит: «А король-то голый!!!» И все ну жалеть, что телесные наказания запрещены.

Мир может треснуть по экватору, шизофрению объявят нормой мышления, парады зоофилов затерроризируют натуралов — но дерьмо это дерьмо, и мазня останется мазней. А художника с унитазом определите в сантехники — он ошибся профессией.

То есть! Правду могут объявлять ложью, а ложь — правдой. Посредством следующих нехитрых приемов. Первый: подбить под это сложное, научное, психологическое и оптическое, искусствоведческое и философское, теоретическое обоснование. Построить карточный домик… домик?! дворец!! из демагогии, общих рассуждений и нововведенных терминов. Второй прием — это да, это левер панч — удар ломом, как говорили когда-то в профессиональном боксе. Это: объявить, что нет ни абсолютной правды, ни абсолютной лжи или ошибочности, а все это относительно. Все зависит от точки зрения, развития общества, типа культуры и так далее.

Но. Если Пикассо был безусловно хороший живописец и рисовальщик, и его формальные поиски — искренни. То. Когда художники поняли, что в рамках современных течений умение рисовать не обязательно. Такая им пруха пошла!

Не важно, что ты нарисовал — а главное, как ты сумел убедить всех, что создаешь шедевры. Искусство живописи превратилось в искусство пиара и рекламы, в искусство сформировать общественное мнение методом загаживания мозгов.