Командовать парадом буду я! - Михаил Барщевский

– А где вы делали аборт? В каком медицинском учреждении? – Вопрос сопровождался демонстративным зевком.

– Не стану врать, не помню, – с вызовом ответила свидетельница.

– Я почему-то так и думал. Больше вопросов не имею, – продолжал скучать Рыскин. – Если позволите, – Рыскин обратился к судье, – вопрос моему доверителю.

– Да, пожалуйста.

– Это правда?

– Конечно же, нет! – Глеб сказал это так спокойно и твердо, что Вадим его зауважал. «Хорошо держит удар, стервец!»

– Тогда у меня больше нет вопросов. – И Рыскин, казалось, совсем задремал.

Процесс быстро докатился до стадии дополнений, и тут Вадима ждал неприятный сюрприз. Рыскин представил выписки со сберегательных счетов друзей Глеба и его отца, из которых можно было сделать вывод – все эти вкладчики снимали по триста – пятьсот рублей незадолго до покупки третьей машины.

«Моя Ира», ничего не понимая, смотрела на Вадима, а он мрачнел, начиная понимать, как его обставил Рыскин. Когда Глеб заявил, что «Нива» была куплена, собственно, для отца, на собранные им деньги и просто оформлена на Глеба, поскольку именно он на работе получил открытку на автомобиль, Вадим расстроился окончательно. Ясно, сейчас они попросят вызвать в качестве свидетелей Правдина-старшего и всех этих липовых кредиторов, суммы у них, разумеется, сойдутся, а аргумент «зачем одной семье три машины» окажется убийственным. По крайней мере для логики суда.

Вадим дальнейшую колею процесса угадал. Рыскин попросил о вызове свидетелей, и судья поинтересовался, абсолютно формально, мнением Осипова. Вадиму вдруг стало скучно. Бороться с придуманной Рыскиным конструкцией – бессмысленно. «А еще говорили, что он без фантазии!» – подумал Вадим и про себя выругался.

– Я думаю, в этом нет необходимости. Наша сторона не оспаривает утверждений ответчика.

«Надо хотя бы сохранить хорошую мину при плохой игре», – решил Вадим.

Судья одобрительно кивнул.

Перешли к прениям сторон.

Вадим попросил суд, исходя из интересов ребенка, а также учитывая тот факт, что Правдин тратил деньги вопреки интересам семьи, уменьшить его долю при разделе совместно нажитого имущества. Кроме того, сторона истца просит суд признать право собственности Ирины Правдиной на автомобиль «Волга», а Глебу Правдину передать автомобиль «Нива».

Рыскин попросил суд автомобили разделить в противоположном порядке. А что касается другого имущества, то его клиент, Глеб Николаевич Правдин, полностью отрицая расходование денег вопреки интересам семьи, тем не менее, исходя из интересов дочери, согласен оставить все имущество бывшей жене, за исключением двух позиций. При этом Рыскин назвал вещи, которые находились в квартире и были вывезены, подчеркнул он, неизвестно кем, но только, разумеется, не Глебом.

Вадим понял, что процесс он продул по полной программе. Позиция Рыскина выглядела изящно и непробиваемо. Более того, благородство Глеба Правдина заслуживало прямо-таки «установки бронзового бюста на родине героя».

Когда решение суда огласили, Вадим понял, что его худшие опасения оправдались. Рыскин, прощаясь, поблагодарил за совместную работу в процессе и совсем на выходе вдруг обернулся, подошел к Вадиму и сказал:

– Я много слышал о вас, Вадим Михайлович. Особенно от Коган. А она разбирается. Но мой вам совет, поскольку вы действительно талантливы. Не заигрывайтесь. Не думайте, что вы уже поймали Бога за бороду. Извините, конечно, что я позволяю себе вас учить, но, знаете ли, обидно как-то… – повернулся и ушел.

Вадима трясло от злости. На себя – за самоуверенность, за примитивность конструкции, за недооценку Рыскина. На Иру – за ее глупость, за то, что из-за нее он впервые с треском продул дело, за то, что не может смотреть Ленке в глаза. Вконец его разозлило Иринино предложение прямо из суда поехать к ней, поскольку у них есть еще два часа до возвращения Женечки из детского сада. Ни малейшего желания кинуться в пучину страсти Вадим в себе не обнаружил и, сославшись на необходимость встретиться с заведующим консультацией, уехал один.

Назавтра настроение Вадима не изменилось. Он просто не мог больше видеть Ирину. А она, наоборот, с самого утра названивала ему в контору, предлагая встретиться. На следующий день она уезжала к маме в Ленинград и вернуться должна была только к концу школьных каникул. Две недели. Ирина даже предложила Вадиму приехать к ней туда.

«Бред! Это уж чересчур! – Раздражение разливалось по нему, как хмель. – Сейчас! Брошу семью, работу и поскачу к тебе трахаться!» Вадим понимал, что Ирина ни в чем не виновата, но… У него будто глаза открылись. Зачем ему это надо? Что ему, с Ленкой плохо? Он вдруг сообразил, что дома что-то изменилось. Стал вспоминать. Вот что! Лена больше не ходила по дому в халате, разбросанных вещей он давно не видел. А еще – он только сейчас оценил ее подвиг – она уже месяц ходила на аэробику. И действительно вроде похудела.

После возвращения из Ленинграда Ирина несколько раз звонила Вадиму, но он всегда оказывался занят и приехать не мог. Она, видимо, все поняла и звонить перестала.

Перед 23 Февраля в консультацию к Вадиму неожиданно зашла Ира-сводница. Якобы поздравить с наступающим праздником. Вадим решил было, что сейчас она станет его уговаривать вновь сойтись с подругой, но разговор зашел совершенно о другом.

– Я очень благодарна тебе, Вадим.

– За что? – искренне удивился Осипов.

– Сам посуди. Глеб сделал мне предложение. А я его правда очень давно люблю. Если бы не ты – он бы так и бегал за этой дурочкой.

Вадим потерял дар речи и тупо уставился на собеседницу. Та весело, беззаботно рассмеялась.

– Ладно, слушай. Только пообещай, что никогда и никому не расскажешь то, что сейчас услышишь.

– Это обязанность адвоката. Обещаю.

– Знаю. Я про тебя столько знаю… Ты действительно болтать не станешь. Тебе это самому не выгодно. И, предупреждаю, небезопасно. Так вот. Я – капитан КГБ. Три с половиной года назад мне поручили проверить, так сказать, благонадежность совзагранслужащего Глеба Правдина. Познакомиться, завоевать его доверие – дело для профессионала простое. Ну, ты понимаешь… Вы же, мужики, примитивны в этом вопросе, а главное, абсолютно самоуверенны и слепы. Но так получилось, что я влюбилась. Глеб, поверь, достойный человек. А главное – именно мой тип мужика. Но он был без ума от своей Снежной Королевы. Всегда холодной и всегда для него недоступной. Тогда я и решила их развести. Только не говори, что я поступила плохо. Я боролась за свою любовь – здесь все дозволено. Согласен? – Ирина остановилась и серьезно посмотрела на Вадима.

– Согласен. Если это любовь – согласен.

– Ну а дальше дело техники. Встретилась с Ириной, рассказала ей все как есть. Правда, найти такие шмотки, как Глеб ей привозил, оказалось трудно, но коллеги помогли.