Повелители волков - Виталий Гладкий

Тем не менее в каллипидов словно вселился злой дух. Они дрались как сумасшедшие. Мало того, местами они даже начали побеждать. Причину их неожиданной отваги Ариарамн разглядел быстро. Оказалось, что на нескольких, самых больших миопаронах, присутствуют… греческие гоплиты! Это была очень неприятная неожиданность. Значит, ольвиополиты знали, что Ариарамн собирается на них напасть. Но откуда?!

Ариарамн обратил внимание на пентеконтеру, которая следовала сразу за флагманским кораблем. Там уже сражение шло вовсю. Однако не это удивило бывалого предводителя морских разбойников. Сильно озадачил его и устрашил воин с двумя мечами, который сражался практически в одиночку со всей командой. Почти каждый удар его меча находил цель. Текли потоки крови, летели отрубленные головы и руки, а ужасный боец, на котором не было даже широкого боевого пояса, прикрывающего живот, лишь громко хохотал и орудовал своими длинными мечами с невероятной быстротой. Казалось, что он построил вокруг себя стальной частокол, который к тому же с огромной скоростью вращался, отражая удары вражеских мечей, и жаля, как змея, — молниеносно, неожиданно и безжалостно.

Однако доконало сатрапа совсем другое. Пока длилось сражение, на море упал ранний рассвет. Как это обычно бывает летом, он оказался неожиданным и стремительным. Еще совсем недавно небо освещали лишь звезды и старая ущербная луна, которая из последних сил цеплялась за темные тучки, чтобы окончательно не свалиться за горизонт. А затем вдруг небо на востоке посветлело, позеленело, затем пошло блеклыми оранжевыми полосами, и морская гладь высветилась во всех подробностях. Правда, она еще была темно-синей и мрачной, но Ариарамн сразу разглядел на горизонте триеры, которые шли полным ходом к месту сражения.

Сомнений не оставалось — это были корабли ольвиополитов. Ариарамн от ярости зарычал: его, грозу Ахшайны, провели, как сопливого мальчишку! Если еще совсем недавно он надеялся выиграть бой с флотилией каллипидов, — все-таки каппадокийцев хоть и насчитывалось меньше, чем эллино-скифов, но их вооружение давало большое преимущество — то теперь у него не оставалось иного выхода, как поджать по-собачьи хвост и бежать от этих берегов без оглядки. Флот Ольвии был небольшим, но хорошо оснащенным, и с такой солидной поддержкой пираты-каллипиды вскоре распнут его кожу на столбе у входа в гавань.

— Сигналь «выходим из боя»! — прокричал он своему келевсту, и тот поторопился исполнить приказание сатрапа.

Звучный и сильный голос флагманского рожка разнесся далеко над морем, и «собачья свалка», как обычно называли моряки абордажные бои, стала распадаться на фрагменты — корабли начали выходить из боя. Вскоре изрядно потрепанная флотилия Ариарамна взяла курс на открытое море, а четырем его пентеконтерам пришлось сдаться на милость победителей — помочь им не было никакой возможности.

Ариарамн страдал; ему было больно и стыдно. Но не потому, что каллипиды из тридцати его пентеконтер захватили четыре и пятую потопили. Корабли он построит. А из-за того, что ему нанесли поражение плохо вооруженные, слабо смыслящие в морской стратегии варвары на утлых суденышках, в которые плюнь — и они развалятся на части. Как теперь держать отчет перед Дарием?! От этого вопроса у Ариарамна побежали мурашки по коже, и он удалился в шатер на носу корабля, чтобы исцелить свои душевные раны доброй порцией крепкого критского вина…

Каллипиды орали дурными голосами от хмельной радости, навеянной победой в сражении, добивали раненых каппадокийцев и выбрасывали их за борт, а Радагос, довольно ухмыляясь, тщательно протирал свои мечи ветошью. «Мне такая “дипломатия” нравится, — думал он, тщательно полируя клинок больше ради успокоения, нежели по необходимости; все-таки наводить ману, сражаясь двумя мечами, работенка не из легких, требует много душевных сил. — Надо будет попросить Жавра, чтобы исполнять подобные “дипломатические” поручения доверяли мне… и Ивору. Он тоже соскучился по хорошей драчке. Вот только где сейчас Ивор?..»

А Ивор в этот час стоял перед Артасиром, начальником войсковой тайной стражи, и оправдывался. Смахивающий своими повадками на хорька, Артасир метался по шатру и впрямь как этот зверек, попавший западню. То, что случилось этой ночью, бросало тень на его безупречную репутацию — воспользовавшись обычной походной неразберихой, бежали Кимерий и Лид. И не просто бежали, а увели двух лучших жеребцов нисейской породы, один из которых принадлежал казначею «бессмертных». А в переметных сумах этого коня лежала месячная плата царских телохранителей. Но и это еще не все: два мерзавца убили трех ночных стражей уже вне лагеря и завладели их оружием. Как они умудрились это сделать?!

Этот вопрос Артасир и задавал Ивору уже в пятый раз, брызжа слюной:

— Как?!

— Господин, мне ничего не ведомо, — смиренно отвечал Ивор. — Вы же знаете, что я сплю… спал отдельно от этих двух. И потом, мы не друзья и даже не товарищи. Мне навязал их известный тебе Алким.

— Ты должен был за ними следить!

— Слежка не входит в мои обязанности, да это и невозможно. Я ведь большую часть времени еду впереди, показываю дорогу, а они в основном находились в обозе. К ночи я так намаюсь, что сплю как убитый.

Артасир и сам понимал, что его упреки не по адресу, ведь проморгал исчезновение Кимерия и Лида не Ивор. Это вина его подчиненных, которые должны были следить за проводниками в ночное время. Однако чутье опытной ищейки подсказывало Артасиру, что с этими проводниками не все так просто. Оказалось, что тот, который стоял перед ним, способен мыслить как военачальник, а двое остальных только прикидывались дурачками и полными ничтожествами. Увести жеребцов может каждый, кто сидит на коне с детства, но справиться вдвоем с тремя бывалыми воинами, да так лихо, что они даже не успели поднять тревогу, могут только лазутчики из особого подразделения, созданного и обученного самим Артасиром.

Но и это еще не все. За пять дней до этого случая погиб Сик, его лучший тайный страж, практически друг, с которым они многое повидали. Притом убит страшно — какой-то неведомый зверь едва не откусил ему голову. «Может, лев?» — думал Артасир. Но тогда хоть кто-нибудь, да услышал бы львиный рык. Ведь царь зверей не убивает свои жертвы бесшумно, как, к примеру, тигр.

А ведь Евдем послал Сика следить за Ивором… «Как он посмел это сделать без моего разрешения?! — бушевал Артасир. — Этот грек всегда сует свой длинный нос туда, куда не следует». Но каким образом Сик оказался за пределами лагеря? Почему его не заметила стража? Впрочем, Сик был достаточно хитер и ловок, чтобы обмануть стражников. Обычно в ночные караулы персов и мидийцев не посылали, сторожили лагерь в основном представители разных племен и народов, которые пошли в поход вместе с Дарием. И среди них добросовестным исполнением служебных обязанностей отличались только ассирийцы и бактрийцы.

Будь воля Артасира, он немедля взял бы этого странного проводника в оборот. Увы и ах — с некоторых пор Ивор оказался в фаворе у самого Мегабаза, а значит, и у царя царей. Проводник не погрешил против истины, посоветовав изменить маршрут движения армии и взять северней. Там персов и впрямь ждали заливные луга с травой в пояс, а конные разъезды захватили стадо быков. Правда, скифам-пастухам удалось ускользнуть, но они никого не интересовали. У армии была еда! Много еды!