Жемчужина гарема - Лидия Миленина

Но скребущееся чувство в душе не ушло до конца.

И еще одна нехорошая мысль постучалась в голову. Пожалуй, нужно предупредить Мирейю и обезопасить нас. Ведь есть условие, при котором девушку просто снимут с соревнования.

— Я очень рада за тебя, Мири… — я ласково накрыла ее руку ладонью. — И за нас обеих… Это хорошее начало… Помни только: чтобы стать Жемчужиной, ты должна быть девственницей к моменту испытания… А то, боюсь, драконы весьма горячие… Раз уж он… усадил тебя на колени.

Мирейя на секунду задумалась, как-то погрустнела.

— Ты думаешь, он может…? — очень тихо спросила она.

— Я думаю, что когда дракон целует — по-настоящему целует красавицу, а не кладет ее перед собой, как заготовку для статуи, — наверное, я говорила слишком цинично для этой нежной девушки, но по ее глазам увидела, что она меня понимает, — то испытывает большое искушение сделать ее своей прямо сейчас. Этого мы допустить не должны… Ты должна больше разговаривать с ним, чем целоваться… Ну так как, Мири, какой у него любимый цвет?

И я неожиданно ощутила, что сама испытываю любопытство. Мне интересно, что он ответил. И какой цвет любимый — тоже.

— Черный! — улыбнулась мне Мири.

— А почему?

— В нем загадка. А еще он в драконьей ипостаси черного цвета, этот цвет ему как бы родной… Так он сказал мне.

Да уж… подумала я. Весьма красиво и откровенно. Либо у нас с Мирейей получается, либо Рокард играет с нами.

Либо и то, и другое. Но иных вариантов у меня сейчас нет, нужно продолжать.

Как ни странно, вечера и ужина с Рокардом я ждала с нетерпением. Нет, не для того, чтобы убедиться, что в его взгляде, обращенном на меня, пылает все тот же огонь и интерес. Хотя… может быть, и для этого тоже, хоть мне меньше всего хотелось признаваться себе в этом.

В первую очередь я хотела узнать, что значат загадочные фразы о том, «кто я на самом деле», и в конце-то концов — чего хотел герцог! Его фигура осталась в прошлом и порой я даже с ностальгией вспоминала наши с ними разговоры и его симпатию ко мне. Как можно вспоминать время, проведенное с поклонником, которым ты не интересовалась всерьез, но все же подарившем тебе интересное, искрометное общение.

Герцог был странным… Даже более странным, чем Рокард. Умным, загадочным. И я точно знала, что, не встреть я Ролара, не окажись в прекрасной и страшной «драконьей сказке», не будь герцог таким жестким и скрытным, и я обязательно испытала бы к нему больше женской симпатии. При других обстоятельствах, в другой жизни… так сказала я ему. И это было правдой.

Теперь же была возможность узнать все до конца. А что Рокард исполнит условия договора, я нисколько не сомневалась. Он мог играть, манипулировать, но я заметила, что его игра была хоть и жесткой, но честной. Наверное, так действуют некоторые политики. Не лгут, но умеют обратить правду в свою пользу. Нужно просто отделить истину от их личного отношения, заразительного и логичного на вид. Я надеялась, что, несмотря на юность, это мне удастся.

Информация — вторая после любви сила в мире. За дни во дворце Рокарда я хорошо выучила это.

Рокард ждал меня за столом. Невиданные фрукты всех цветов радуги, изысканные паштеты, рыба — здесь близко море, и драконы в человеческой ипостаси любили рыбные блюда. Бордовая скатерть, трепещущие на окнах занавески… И хозяин дворца, небрежно развалившийся в кресле, задумчивый и спокойный. Он сидел, откинувшись назад и положив ногу на ногу, но встал, когда я вошла.

— Как твой день, Аленор? — немного устало, но с лукавыми искринками в глазах спросил он, провожая меня к столу. — Кажется, так у нас теперь принято спрашивать.

Ага, намекает на мое подстрекательство Мирейи, подумала я. Но только улыбнулась про себя. Я тоже затеяла открытую игру, и мы с ним оба знаем, что тут победит… сильнейший. Тот, кто лучше рассчитал возможности на поле чувств и отношений.

— Прекрасно, Рокард, — улыбнулась я и взялась за вилку — честно говоря, успела сильно проголодаться. — А твой? Выглядишь уставшим…

— Немудрено устать, когда у тебя во дворце поселилась опасная интриганка! — весело рассмеялся он, но мне почудилась и где-то глубоко запрятанная печаль. — Итак… Хотя вообще-то ты задолжала мне несколько вопросов… Но я буду великодушен. Ты хотела знать о себе… и о вашем бесценном герцоге, от которого я, обрати внимание, тебя обезопасил.

При его последней фразе я не выдержала и опустила глаза. Эти два с половиной дня меня преследовало еще одно чувство. Стыд.

Стыд, что я не поблагодарила его за спасение от Виньялли. А ведь никто не заставлял его делать это. Допустим, Рокард заранее задумал похитить меня — этого я еще не знаю, но он спас меня в, пожалуй, самый острый и драматичный момент моей жизни. Я же не сказала ему не то что слов благодарности, даже ни одного ласкового слова не сказала!

— Благодарю тебя за это, — сказала я, поднимая взгляд. — Ты сделал это. Благодарю…

— А я уж думал, ты никогда этого не скажешь, никогда не оценишь, — краем губ улыбнулся Рокард, а в уголках глаз блеснули горячие искры. — Знаешь, я рад, что прилетел тогда… Хоть вообще-то не планировал встретиться с тобой именно тогда…

— Что? — изумилась я. — Хочешь сказать, ты летел не за мной?

— Не совсем за тобой, — усмехнулся Рокард. — Я искал то, не известное мне, от чего брат так отчаянно уводил моих драконов и меня самого. Так отчаянно, что даже нырнул в лабиринт, спасая свою жизнь и свой разум от моего вмешательства. Подробности о тебе я узнал уже из твоей памяти…

— Неужели? — усомнилась я.

— Именно так. Прежде чем твой мальчик нырнул в подземелье, я успел взломать его разум достаточно, чтобы понять: он защищает кого-то и пытается скрыть что-то. Но недостаточно, чтобы узнать подробности. А потом лабиринт на время закрыл его от меня… С непривычки мне было не пробиться к нему.

— А потом? — спросила я жадно. — Как он сейчас?

— Сейчас я могу посмотреть, что с ним, — улыбнулся Рокард. — Он не так плохо. Учится выживать, как обычный смертный… Итак, вернемся к тебе и герцогу?

— Разумеется, — ответила я и отпила глоток красного сладкого вина. Оно разбегалось по жилам, будило что-то радостное, сладкое, приятное… А мне подумалось, что этим же вином Рокард поил малышку Мирейю, а потом усадил к себе на колени…

Вспомнились жаркие объятия Ролара, под ложечкой свело от тоски по ним. А ведь Рокард наверняка может быть таким же страстным и нежным, подумалось мне…. И я тут же усилием воли погасила импульс. Не стоит давать ему в руки подобное оружие, и так он слишком много читает в моей голове.

— Что ж, Аленор, — буравя меня взглядом, Рокард отрезал кусочек стейка, лежавшего у него на тарелке, съел и вновь откинулся в кресле. — Вся беда с герцогом в том, что в юности он очень любил свою жену Граймерию, — дракон опять окутал меня своим разумом и показал образ высокой красивой блондинки в старомодном платье. — Она умерла в родах, как я понял, по ошибке акушерки. А герцог к тому моменту был уже весьма неплохим магом. Смириться со смертью единственной, кого он любил, не мог. Знаешь, — Рокард задумчиво посмотрел в пространство возле меня, словно действительно размышлял. — Наверное, так одержимо любят лишь негодяи вроде него. Любое живое существо не стоит для него ничего, но одно-единственное становится бесконечно дорогим, таким, что, теряя его, он окончательно теряет душу…