Кто стрелял в президента - Елена Колядина

— Что в лоб, что по лбу, — подумав, заявила Зинаида Петровна.

— В общем, так, — вздохнул Каллипигов. — Сейчас ищем ее фотографию, объявляем в розыск, успеем, может еще дать снимок в новости на час ночи. А ты слушай Евроньюс. Если там скажут, что Зефирова на объект покушалась, поддержим эту линию и объявим, что стреляла в нее моя охрана — защищали гаранта конституции. А если объявят, что Зефирова закрыла объект своим телом, делать нечего — придется принять эти неприятные обстоятельства. И попытаться выкрутиться тем, что нами обезврежен на поражение покушавшийся, псих Фишер, в смысле, Курочкин.

— Ты радуйся, что хоть еврейский вопрос отпал, — посоветовала Зинаида Петровна. — Хоть мировое еврейское сообщество не поднимет шум.

— Я радуюсь, Зинаида. Я прямо хохочу от радости.

— Так мне Евроньюс смотреть? — уточнила Зинаида Петровна, обиженно попыхтев на язвительный ответ супруга.

— Да. И держи меня в курсе.

Отыскать место регистрации Любови Зефировой для Каллипигова было делом техники. Но в квартире на Петровско-Разумовской никого не оказалось. Никого, кто мог бы прояснить: зачем Зефирова ходила в Кремль? С какими целями? Зато пациентка Любовь Геннадьевна Зефирова нашлась в военном госпитале имени Бурденко. А начальник РОВД, некий Павел Квас, поднятый среди ночи помощником Каллипигова, отыскал дома пачку фотографий уродов и калек, среди которых показал Зефирову. Эту новость Каллипигову сообщил по телефону помощник. Встретиться договорились в ВГТРК. В холле телерадиокомпании, пока Каллипигову оформляли пропуск, он решил взглянуть на фото. Глаза Каллипигова полезли на лоб: эту самую черно-белую фотографию он только что видел на здании Манежа! «А враг попался крепкий», — еще раз вспомнил он слова товарища Преданного.

— Выходит, Зефирова ранее судимая? — обрадовался Каллипигов, увидев на фотографии ростомер и номер.

— Выходит, — согласился помощник.

— Это очень хорошо! Это нам на руку.

— А зачем — в розыск? — осторожно поинтересовался помощник. — Она ж в Бурденко отыскалась?

Чтоб у общественности сложилось мнение, что Зефирова преступница. Или хочешь, чтоб мы на ее месте в розыске были? — зловеще произнес Каллипигов.

В возбуждении от всех этих событий, Каллипигов позвонил Зинаиде Петровне.

— Это я, — сообщил он довольным голосом. — Зинаида, ты сейчас еще раз умрешь! Зефирову я нашел. Висит на Манежной площади.

Зинаида Петровна вскрикнула.

— Ты что… сам ее?..

— Сам, конечно, все сам, — сварливо произнес Каллипигов. — От помощников никакого толку.

— Неужели …висит? — не могла поверить Зинаида Петровна. — На Манежной?

— Как миленькая! Черно-белая, уши торчат.

— Фу, не говори больше, а то я не усну! Послушай, но это же в некотором роде — самосуд? Тебя не обвинят?

— Кто? Никто ничего не знает. Если ты, конечно, рот не откроешь где не надо.

— Ты меня пугаешь, — произнесла Зинаида Петровна. — Это без свидетелей произошло?

— Конечно!

— Слава богу! Но как ты все-таки решился?

— Жить, Зинаида, захочешь, не на то решишься.

— Верно. Так мне смотреть новости?

Конечно. Сейчас Зефирову по телевидению в розыск объявят. Мы как раз на телевидении.

— Я не понимаю, зачем — в розыск? Она ведь уже …висит… на Манежной?

— Чтоб общественное мнение запутать.

— А-а, теперь поняла.

— Устал, Зинаида, как собака. Но надо еще в Бурденко съездить, кое-что выяснить. Будь на связи!

В час ночи экстренным выпуском на экране государственного новостного канала появилась фотография Любы.

— По последней информации, поступившей в нашу студию, в покушении на президента Российской Федерации подозревается Любовь Зефирова. Наше досье: Зефирова, Любовь Геннадьевна, уроженка Вологодской области, ранее неоднократно судимая, в Москве находится с прошлого понедельника. Особые приметы: передвигается на инвалидной коляске.

— НУ, с богом! — торжественно произнесла гостья и принялась тасовать карточную колоду.

— Ой, господи, — сказала Надежда Клавдиевна и тревожно закусила губы.

А Геннадий Павлович ничего не сказал. Но в знак протеста закинул ногу за ногу, усевшись на диване несколько боком, и принялся резко выдыхать через рот, трясти головой и шевелить белесыми бровями, всем своим видом демонстрируя глубокий скепсис и резкое неприятие самого факта присутствия в его доме шарлатанов, именующих себя ясновидящими.

Ясновидящую звали Ириной Власьевной Богдановой. Густые волосы Ирина Власьевна красила в бургундские цвета и укладывала на голове двумя баклажанами. Губы обводила толстым темным карандашом. И покрывала голову черной или мучнисто-серебряной — в зависимости от сезона — треугольной шалью вологодского кружева. Концы шали жестко, как хомут, упирались в грудь, задрапированную в балахон, играющий бронзовой светотенью. В общем, Ирина Власьевна была женщиной яркой и величавой. Фамилия Богдановой была Левочкина, по мужу — Дурова. Но дурить население ни с той, ни с другой фамилией было несподручно. И лет десять назад Ирина Власьевна проницательно нарекла себя Богдановой, невзначай давая понять таким вот фыркающим на диване скептикам, что ее дар — от бога. Видела ясновидящая действительно очень ясно. В этом ей помогали приобретенные в областном центре дорогие цветные линзы, вещь недоступная по цене для жителей городка на берегу Белого озера. Оказавшись за столом в квартире очередной клиентки, Ирина Власьевна медленно снимала очки в оправе золотых вензелей, но с простыми, без диоптрий, затемненными стеклами, и откладывала их в сторону, ненавязчиво показывая, что видеть она будет исключительно сердцем. И глаза в ее деле вообще ни при чем. Отложив на край стола очки, Ирина Власьевна между тем зорко оглядывала вооруженным линзами взором квартирные окрестности. В дальнем углу она в подробностях разглядывала фотографию ребенка, сквозь стекло серванта изловчалась прочитать надписи на медицинских картах, рецептах, документах или письмах и открытках. Обнаружив с расстояния в несколько метров притаившегося возле ковра клопа, гадалка зловеще предрекала появление крови и летела к кровососу, крепко ударяя по нему деревянной рамочкой, колодой карт, или фотографией исчезнувшего мужа клиентки. Заказчица глядела на кровавое пятно на фотоснимке неделю назад еще бодрого супруга и в ужасе закрывала рот руками. В запасе Ирины Власьевны был так же таракан, выпускаемый из спичечного коробка и символизирующий нечисть в доме, и ряд других неопровержимых доказательств ее божьего дара. Многие горожане, особенно помнившие Ирку Левочкину еще в должности кастелянши в районной больнице, твердо сомневались в способностях Ирины Власьевны Богдановой и за глаза возмущались явным обманом населения, но, тем не менее, опасались заявить об этом во всеуслышание, боясь, что гадалка сглазит. На этом парадоксе мировосприятия земляков — бога в деле Ирки Левочкиной никакого нет, но говорить об это страшно, вдруг да покарает? — и базировался бизнес Ирины Власьевны. Ясновидящая принимала страждущих в своем кабинете, который арендовала в помещениях государственных служб — собеса, районной поликлиники, комитета по статистике. Такое соседство должно было убедить клиентов, что ее провидческая деятельность одобряется государством, подконтрольна ему и так же прозрачна. После шести часов вечера, когда учреждения закрывались, ясновидящая ходила по домам. До квартиры Зефировых в этот день она добралась лишь к полуночи: очень долго искала по фотографии пропавшего мужа директорши магазина «Ткани». Лишь ночью Ирине Власьевне удалось с божьей помощью прояснить его местонахождение — прибежала Гавриловна, продавец магазина «Теремок», и сообщила, что потерявшийся клиент сидит в буфете железнодорожной станции с какой-то бабой, видать вернулись московским поездом да все не могут распрощаться.