Королевский лес. Роман об Англии - Эдвард Резерфорд

Такая практичность вызвала одобрительные смешки.

А потому сейчас он лишь пожал плечами под обвиняющими взорами:

– Сигалл сделал ставку, как и мы все.

– Да. Но он никогда не заключает пари.

– И поступает, наверное, мудро. – Он оглядел лица. – Вам никому не приходило в голову, что он совершил ошибку? Он может проиграть.

И перед лицом этой очередной толики здравого смысла возразить было нечего. Но все равно осталось чувство, что дело темное.

Оно посетило не только зрителей. Вилли Сигалл озадаченно смотрел на отца, а тот, лихо заломив кожаную шляпу, удобнейшим образом привалился к бочке с вином.

– Что ты задумал, па? – прошептал он.

Но Сигалл знай себе мурлыкал моряцкую песенку:

И больше Вилли ничего от него не добился, пока не раздался голос мэра:

– Отчалить!

Джонатан Тоттон был счастлив. Быть с другом Вилли и моряком на их судне, да еще по такому случаю. Джонатану казалось, что сами небеса не могли устроить лучше.

Обстановка возбуждала. Речушка, струившаяся между высокими зелеными прибрежными склонами, отливала серебром. Небо было серым, но светлым; края облаков тянулись на юг. Бледные чайки облетали мачты и ныряли в водоросли, оглашая окрестности криками. Два судна вышли на середину потока, саутгемптонское было ближе к восточному берегу. С причала оно выглядело большим, но сейчас, на воде, Джонатану казалось, что судно с надстроенными на носу и корме палубами нависает над рыбацким суденышком, как башня.

Команда была готова. Четверо сидели на веслах, но лишь для того, чтобы придать судну устойчивость. Остальные приготовились поднять парус. Сигалл находился на румпеле, оба мальчика временно присели перед ним на корточки. Когда Джонатан кинул взгляд на лицо моряка с клочками черной бороды на фоне светлого серого неба, оно на миг показалось до странного угрожающим. Но он отогнал эту мысль как дурацкую. И в этот момент, должно быть, мэр махнул с берега флагом, так как Сигалл кивнул и сказал:

– Пора.

Мальчики с нетерпением дождались мига, когда квадратный парус с хлопком устремился вверх, а четверо человек, сидевших на веслах, сделали несколько мощных гребков, и через считаные секунды судно уже неслось, подгоняемое северным ветром.

Взглянув на причал, Джонатан различил лицо следившего за ними отца. Ему хотелось встать и помахать, но он не сделал этого, потому что сомневался, что тот обрадуется. Вскоре город на возвышенности стал удаляться. Столб света, пробившийся сквозь разрыв в облаках, ненадолго озарил городские крыши, создав довольно жуткое зрелище; затем облака сомкнулись, и все сделалось серым. Судно быстро скользило по течению. Деревья на берегу слились, а город скрылся из виду.

Команда меньшей численности смогла набрать скорость быстрее, и какие-то секунды они шли аккурат впереди саутгемптонского судна. Теперь они изрядно оторвались. Справа простирались открытые Пеннингтонские болота; слева тянулась полоса мутных болот, а впереди, за широким участком илистого берега, который затопляло в прилив, струились неспокойные воды Солента.

Для моряков гавани Солента имели ряд замечательных преимуществ. На первый взгляд место входа в реку Лимингтон не подавало надежд. Устье реки, начиная от участка ниже Бьюли на востоке и заканчивая местностью за Пеннингтонскими болотами на западе – около семи миль в целом и больше мили в ширину, – изобиловало обширными приливными полосами, в которых различные потоки прорезали узкие каналы. Богатая питательными веществами, поросшая взморником и морскими водорослями, эта большая территория рождала миллионы моллюсков, улиток и червей, которые, в свою очередь, питали огромную популяцию птиц, как обитавших здесь круглый год, так и перелетных: цапель, уток, гусей, бакланов, крачек и чаек. Рай для птиц, но, можно предположить, не для моряков. Однако его удобство для судоходства заключалось в двух особенностях. Первой был тот очевидный факт, что вся двадцатимильная полоса воды была защищена массивом острова Уайт, с восточной и западной оконечностей которого имелся выход в море. Но главным были приливы.

Приливная система Английского канала устроена на манер качелей, раскачивающихся вокруг оси, или узловой линии. Во всех оконечностях южного побережья Англии вода претерпевает выраженные подъемы и спады. В центральном же узле, невзирая на то что воды поступает и отступает намного больше, ее уровень остается сравнительно неизменным. Поскольку пролив Солент находится очень близко, приливы и отливы в нем умеренны. Но остров Уайт, как барьер, привносит еще один фактор. Когда в Английском канале наступает прилив, он заполняет Солент с обоих концов, тем самым порождая сложный комплекс приливов внутренних. В западной части Солента, где находится Лимингтон, вода обычно поднимается неспешно на протяжении нескольких часов. Затем наступает долгая пауза – по сути бывает, что два прилива разделены всего парой часов. Затем наступает быстрый отлив, который вымывает в узком проливе у западной оконечности острова Уайт глубокий канал. Все это отлично подходит для судоходства с использованием большого Саутгемптонского порта.

И даже скромный Лимингтон оказывался щедро вознагражден. Во время прилива обширные приливные полосы полностью затоплялись. Маленький речной канал был хорошо виден и достаточно глубок для осадки торговых судов.

После вхождения в пролив Солент судно начало подбрасывать на темных и бурных волнах, которые поднял ветер, но качало не сильно, и Джонатану нравилось. Впереди всего в четырех милях высились широкие склоны острова Уайт. Пункт их назначения – небольшая гавань Ярмут – находился почти прямо напротив. Взглянув на восток, Джонатан видел огромную воронку Солента, уходящую вдаль на пятнадцать миль, – большой серый коридор из воды и неба. На западе, за болотами и Кихейвеном, тянулась с милю длинная песчано-галечная коса, изгибавшаяся в конце и направленная в сторону меловых скал острова; а между ними виднелось открытое море. Соленые брызги щипали Джонатану лицо. Он находился в приподнятом настроении.

При дующем в спину ветре не оставалось ничего, кроме как мчаться вперед. Однако возвращение обещало быть труднее. Хотя судно было оснащено большим, расположенным по центру рулем, примитивный квадратный парус мало годился для маневров. Тогда, наверное, придется взяться за весла. Джонатан предположил, что это может обернуться к выгоде для меньшего судна. Должно быть так, ведь он уже видел, что саутгемптонское их догоняет. Джонатан заподозрил, что оно обгонит их еще до того, как они покроют половину пути.

Джонатан, вполне довольный, взглянул на Вилли и понял, что тот не радуется. Мальчики чуть передвинулись к месту под малой палубой, на которой стоял у румпеля Сигалл. И если Джонатан жадно вбирал морской пейзаж, то Вилли, сидевший от него в нескольких шагах, хмурился и качал головой.

Джонатан подобрался к нему.

– Что случилось? – спросил он.