Пари для магов - Марина Тройнич

Правитель подал руку и слегка улыбнулся.

— Не буду спрашивать, как вы себя чувствуете, госпожа. И так вижу.

Я хмыкнула.

— Паршиво, ваше величество. К чему скрывать?

— Могу узнать, что вы решили?

Похоже, спрашивает просто из вежливости. Ответ и так ясен. Однако поняла, что страх прошел, воскресший маг-император меня больше не пугал.

— Я согласна. Но с условием. Или просьбой, как вам удобнее. Вы отправите меня обратно в тот мир, из которого я сюда попала, на три дня. Наверное, мои друзья расстроены и ничего не могут понять.

Подумала и тут же спохватилась.

— Ваше величество, может, я покажусь вам довольно навязчивой, но у меня есть еще одна просьба.

Брови повелителя поползли вверх, потом сошлись на переносице. Кажется, он не очень доволен, ну да шут с ним.

— Отправьте обратно домой моего спутника Романа.

Пусть режиссер вновь займется любимым делом. Из-за меня он и так потерял слишком многое. К тому же прощаться с ним лично было совсем неловко.

Император церемонно поклонился.

— Обещаю исполнить вашу просьбу, но и вы исполните мою.

Я взглянула вопросительно. Губы правителя изогнулись в чуть заметной иронической улыбке.

— С этой минуты не забывайте ни на миг, что вы — невеста императора, правителя Янтарного мира.

Я пробормотала:

— Понимаю.

Он приблизился ко мне и шепнул:

— Советую держаться подальше от графа Элга. А то ненароком что-нибудь да упадет ему на голову.

Я покраснела как рак и некоторое время не могла подобрать ответ.

— Подсматривать нехорошо!

Он равнодушно пожал плечами.

— Но иногда — необходимо. А сейчас ступайте к себе и готовьтесь.

— Спасибо, ваше величество.

Племянница при моем появление завизжала от восторга. Мы обнялись, и девчонка тут же набросилась с упреками, обвиняя во всех грехах и ничуть не интересуясь моими проблемами. Я вздохнула: в этом вся Лялька. Наконец немного успокоившись, красавица заявила:

— Тетя, ты вернулась очень вовремя. Через два дня у нас с Эдом помолвка. Знала бы ты, сколько у меня дел! Заказать платье, подобрать драгоценности… Никак не могу решить, какие лучше. Может, съездишь со мной к ювелиру?

— Я устала и плохо выгляжу. Хотела отдохнуть и думала, что ты составишь мне компанию.

— Ой, тетушка, некогда. Поговорим после праздника. Эд сказал, что я должна быть красивее всех на свете.

Я поняла, что Ляльке не до меня, но не обиделась. Все-таки не каждый день девушку обручают, да еще и с королем. Тут племянница оглядела меня критическим взглядом.

— Тебе, тетя, полезен здешний воздух. Ты здорово помолодела. Подружки твои от зависти бы умерли, если б увидели.

Насчет подружек не знаю, но в голосе племянницы зависть явно чувствовалась. Хотя с чего вдруг? Мне до красавицы как до звезд.

Вдруг Лялька хихикнула:

— Тетя, а ты случайно не ведьма? — И рассмеялась, довольная своей шуткой. Потом небрежно бросила: — Ложись и отдыхай. А я съезжу еще раз к ювелиру. Могла бы, конечно, приказать, чтоб украшения привезли сюда, но мне нравится показываться народу. Все восхищаются и глаз с меня не сводят!

Я с изумлением взглянула на племянницу. Девчонка всегда была несколько тщеславна, но настолько?

— А тебе так требуется чье-то восхищение?

— Конечно! Молодость быстро проходит. Нужно пользоваться моментом!

Лялька пошла к дверям и остановилась.

— Элг просто с ума сходил, когда ты исчезла. Мне кажется, граф не на шутку тобой увлекся. Да еще и Роман пропал. Надо сообщить Элгу, что ты вернулась.

Я вскочила и схватила племянницу за руку.

— Не надо!

Красавица удивленно взглянула на меня, и я добавила уже спокойнее:

— Встречусь с магистром завтра, сначала приведу себя в порядок.

Племянница внимательно на меня посмотрела.

— Пожалуй, ты права. Вид неважный.

Лялька распорядилась подать карету и умчалась. А я улеглась в постель, но ни о каком сне и речи не шло. Думала об Элге и боялась встречи с ним. Понимала, что прячься не прячься, когда-нибудь объясниться придется. Как смогу сказать, что исчезну из его жизни навсегда, если стоит подумать об этом мужчине и кровь стучит в венах, словно морской прибой? Я застонала, еле сдерживая слезы. В голове зазвучала мелодия песни, которая не покидала меня все последние дни: «Две вечных подруги — любовь и разлука — не ходят одна без другой».

Кажется, теперь эти спутницы будут со мной до конца жизни, которая продлится неизвестно сколько. Но к чему долголетие, молодость, сила, если заплатить за это такую цену, как любовь? Я сжала зубы: до чего же все плохо. И понимала, что будет еще хуже, когда увижу Элга и нужно будет притворяться холодной и равнодушной. Слезы текли по лицу не переставая, но я решила, что лучше уж выплакаться заранее.

С трудом заставила себя успокоиться. Увидеться с Элгом все равно придется, и дай мне бог пережить эту встречу. Вспомнила слова Тариона и поежилась: что бы со мной не произошло, но смерти Элга не допущу. Потом подумала о Ляльке: все-таки могла бы хоть часок побыть со мной. И о своем женихе она почти не упоминала, хотя обычно влюбленные стараются без конца повторять имя любимого. Лялька привыкла, что центром внимания всегда является она сама, до других ей вообще дела нет.

Служанки принесли красивое и, похоже, очень дорогое платье. Сказали, что распорядилась госпожа. Я посетовала на себя: ругаю племянницу, а она проявляет заботу. Переоделась и стала ждать.

Лялька ворвалась в комнату словно вихрь. Я даже вскочила, показалось, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Бросилась к ней.

— Деточка, что-то случилось с королем?

Лялька сверкнула глазами. Ответ был подобен удару обухом по голове:

— Да при чем здесь он? Я влюбилась!

Я едва не села мимо стула.

— И поняла это только сейчас, перед помолвкой?

— При чем здесь помолвка? Тетя, не болтай глупости! Я влюбилась сегодня, совсем недавно. Видела бы ты его… Он словно Марс — бог войны! В нем есть что-то необыкновенное. Хотя я бы не сказала, что он красив…

Лялька тараторила без остановки. На лице ее застыла глуповатая радостная улыбка. Такой я племянницу еще никогда не видела и испугалась.

— Лялька, очнись. У тебя завтра помолвка!

Я быстро подошла к двери и захлопнула ее. Не дай бог, услышит кто ее излияния. Потом догадалась спросить:

— И кто же твой избранник?