Свастика в небе. Борьба и поражение германских военно-воздушных сил. 1939-1945 - Карл Бартц

И насколько слабой в действительности была так называемая «месть» Гитлера! В первые два месяца 1944 года немецкие самолеты сбросили на Англию 1700 тонн бомб, доведя общее количество бомб, сброшенных к этому времени на британские цели, до 56 тысяч тонн.

Несмотря на то что руководство союзников хорошо знало, что немецкая военная промышленность все еще продолжает работать на максимальной мощности и что в результате налетов на немецкие города объем ее производства в действительности не падает, оно продолжало систематически уничтожать жилые районы, хотя в мае 1944 года этот беспощадный процесс немного замедлился, потому что армии бомбардировщиков потребовались для оказания поддержки приближавшемуся вторжению. В поражаемых жилых районах не было никаких стратегических целей, но американцы придерживались теории, что людские потери эквивалентны потерям военного потенциала. Но в Германии были действительно стратегические цели, которые могли оправдать систематические массированные налеты, например заводы шарикоподшипников, нефтеперерабатывающие заводы и заводы по производству синтетического горючего, авиазаводы и заводы авиадвигателей, аэродромы и, несомненно, уязвимые железнодорожные узлы. Серии действительно мощных налетов на эти законные цели сократили бы войну на целых восемнадцать месяцев и спасли бы десятки тысяч жизней — в том числе жизни британских и американских солдат.

Мощные атаки стратегических целей, конечно, выполнялись, и американцы совершили массированные налеты на предприятия немецкой авиационной промышленности, причинив тяжелый ущерб заводу фирмы «Эрла»[363]и другим заводам фирмы «Мессершмитт» в Брауншвейге, Лейпциге, Регенсбурге, Аугсбурге, Фюрте и Штутгарте. Только в апреле 24 тысячи тонн бомб были сброшены на авиазаводы и заводы шарикоподшипников в Ашерслебене[364], Бернбурге, Ростоке, Штеттине и в других городах. Но казалось достаточно странным, что американцы, полностью сконцентрировавшись на авиазаводах, в то же время пренебрегли более важными заводами авиационных двигателей. Хотя, возможно, около 50 процентов авиазаводов были разрушены, а многие из оставшихся сильно повреждены, производство было быстро реорганизовано и децентрализовано, умело замаскировано или размещено под землей, так что в итоге дальнейшие налеты стали неэффективными, и производство снова пошло вперед на максимальной мощности — в пещерах, туннелях, деревнях и лесах.

Немецкая авиационная промышленность достигла в 1944 году своего пика, выпустив 40593 машины, из которых 25285 были истребителями, принимая во внимание, что в 1940 году были произведены только 10247 самолетов, а в 1941 году — 12041. Теперь планировалось создать огромные подземные производственные центры, и на работах должны были быть заняты более миллиона людей.

В марте 1944 года основная нагрузка бомбардировочного наступления была перемещена на железные дороги и на транспортную систему в целом. В рамках подготовки к вторжению железнодорожная сеть, которая позволяла немецким войскам быстро менять позиции и концентрироваться в ключевых точках, должна была быть если не разрушена, то повреждена. Во Франции и Германии для налетов были отобраны 500 важнейших железнодорожных узлов, сортировочных станций, мостов и других важных объектов. Пока немецкая ремонтная железнодорожная система работала очень хорошо, и большая часть ущерба, нанесенного бомбардировками, быстро восстанавливалась. Это должно было измениться под давлением нового бомбардировочного наступления.

Налеты на железные дороги в Северной Франции начались с английских баз, но позднее бомбардировщики стали действовать также и с итальянских баз. Атаки выполнялись и днем и ночью, а затем пришла очередь Западной Германии. В ходе этих налетов причинялся такой большой ущерб, что ремонтная система не успевала устранять его. Железнодорожная система в целом не была разрушена, но стали возникать узкие места, сильно затрудняющие работу промышленности в Германии, которая вследствие децентрализации теперь более, чем когда-либо, зависела от эффективной работы транспортной системы. Трудности еще более возросли после начала использования союзниками новой тактики. Днем истребители начали атаковать локомотивы, расстреливая с малой высоты их паровые котлы.

Всего на железнодорожные цели во Франции и Бельгии было сброшено 71 тысяча тонн бомб и были разрушены 93 узловые станции. Кроме того, бомбежкам подверглись 35 важных мостов через Сену, и к концу мая эффективность работы железнодорожной системы в Северной Франции, по имевшимся оценкам, составляла не более чем 13 процентов от ее нормального значения, и, когда вторжение наконец началось, она была так сильно повреждена, что очень мало помогла немецкому командованию, пытавшемуся быстро перебросить войска в угрожаемые точки. В это же самое время большое количество бомб сбрасывалось на позиции пусковых установок «Фау-1», и многие из них были полностью выведены из строя.

Но действительно опасным для Германии ход событий стал в мае, когда союзнические бомбардировщики начали мощные налеты на заводы по производству синтетического горючего и нефтеперегонные заводы в Германии и на нефтепромыслы в Плоешти и нефтеперегонные заводы в Румынии. Налеты на последние сильно облегчались использованием баз в Южной Италии. Потоки бомбардировщиков атаковали множество немецких истребителей, которые сбивали много нападавших, но этого никогда не было достаточно, чтобы отразить налет. Был причинен очень большой ущерб, и объем производства начал быстро падать, пока не составил половину от нормального значения.

В мае объем производства синтетического горючего в Германии составлял 316 тысяч тонн. К июню он упал до 170 тысяч тонн, а в сентябре достиг самого низкого уровня. 17 тысяч тонн. В том месяце люфтваффе получили только 30 тысяч тонн бензина вместо обычных 180 тысяч тонн. Большой объем горючего доставлялся с месторождений Плоешти по Дунаю, но самолеты союзников начали минировать фарватер, и в результате 29 танкеров взорвались. К середине 1944 года немецкие запасы горючего сократились до опасного предела. И еще 5 тысяч тонн бомб хватило бы, чтобы свести их к нулю. По сравнению с этим десятки тысяч тонн, сбрасывавшихся на несчастных гражданских жителей и их дома, были потрачены впустую.

В мае 1944 года начались стратегические рейды на аэродромы во Франции, Бельгии и Голландии, находившиеся в радиусе 500 километров от района, выбранного для вторжения.

Поскольку немецкие города превращались в руины, их жители стали гневно спрашивать, где были истребители Геринга. Истребители все еще были, и их пилоты делали все возможное, но вследствие беспорядка, дезорганизации, интриг и зависти в руководстве люфтваффе и авиапромышленности не было никакого дальнейшего эффективного развития. Немецкие летчики-истребители летали на Me-109 в начале войны, и в конце они все еще летали на нем. В 1940 году скороподъемность Me-109 превосходила аналогичный показатель «Спитфайра», но с тех пор самолеты союзников стали гораздо быстрее. Единственным ответом, который техническое управление люфтваффе смогло придумать, стало оснащение Me-109 более мощным двигателем. В начале войны он имел двигатель мощностью 750 лошадиных сил, а к концу войны — 1850 лошадиных сил. Также были установлены более вместительные топливные баки, и постоянно появлялись требования на более мощное вооружение, бронирование и т. д. Результатом многочисленных изменений и модификаций стало то, что когда-то обтекаемый, имевший высокие аэродинамические характеристики Me-109 немецкие пилоты стали называть «жуком». Несмотря на все стремление сохранить обтекаемость, сопротивление воздуха оставалось большим и скорость уменьшилась. История с подвесными баками в этом отношении была типичной. Они были неудачно сконструированы, и полный бак уменьшал скорость примерно на 32 километра в час, но и даже пустой бак сокращал ее на 28 километров в час.