Ты моя пара! - Лана Морриган

– Не умрешь.

– Умру, Лео. Все люди умирают.

– В нашу первую ночь я разделил с тобой жизнь.

– Что? – Болезненный смех срывается с губ.

– Я разделил с тобой жизнь. Ты будешь жить вечно. Это несложный ритуал, который проводится в полнолуние.

Закрываю ладонями лицо и сильно надавливаю пальцами на глаза, до белых мушек.

– Прямо сейчас могу спрыгнуть с крыши и со мной ничего не будет?

– Не вздумай! Так это не работает. Это не бессмертие, а гарантия молодости. Оборотень может разделить жизнь с кем-то из смертных. Так сделали Ар и Лиля, так сделал я.

– Я! Что еще ты сделал, о чем я не знаю? Ты просил меня довериться! А что сделал сам?! Собирался говорить, кто ты? Что правда, Лео? Я смотрю на тебя и вижу чужого человека, – замолкаю и только сейчас осознаю. – Я могу выносить волка?

– Волчонка, – поправляет. – Можешь, это нелегко, но возможно.

– Как Лиля, да? Она же человек?

– Да.

– И ты говоришь об этом только сейчас?! – Мое тело отказывается подчиняться, оно ходит ходуном от пульсирующей боли в солнечном сплетении. Боли, выбивающей кислород, стягивающей грудную клетку и мешающей получить требуемый глоток воздуха. – Тогда, когда я уже могу быть беременна! И наш ребенок пройдет через все, что я сегодня видела?! Через ад?! Его будет выворачивать. Корежить. Ломать. Господи…

– Тише.

Взмываю в воздух. Бьюсь в мужских объятиях.

– О подобном надо предупреждать заранее. Заранее. Как о склонности к сахарному диабету.

– Тише. – Мужские руки пеленают, не давая бессмысленно метаться в истерике. – Первый оборот самый болезненный. Все волки его проходят.

– Волки! Именно! Я не волк, я человек! Я не хочу, чтобы мой ребенок мучился. Не хочу. – Тепло мужского тела успокаивает, окутывает. Расслабляюсь, вишу безвольной куклой, прижавшись щекой к мужской груди. Меня гладят по голове. – Я не смогу, – прикладываю усилия, упираясь ладонями в грудь.

– Все будет хорошо. – Слышу дрожь в мужском голосе и сглатываю тугой ком.

– Я могу уйти? – Слова обжигают мое горло. – Или…

Объятия становятся крепче – мышцы наливаются сталью, сдавливают, причиняя боль.

– Я не буду удерживать, – резко отстраняется, забирая тепло.

Мою спину жжет взгляд, стараюсь не задерживаться, торопливо убежать из спальни, но ноги не подчиняются, и я запинаюсь о собственную пятку. Мужская ладонь удерживает мой локоть, не давая упасть, а я вновь всматриваюсь в чужое лицо. Лео по одному разжимает пальцы, выпуская из захвата.

– Спасибо, – произношу не своим голосом. Куда иду? Я не знаю ответ на этот вопрос. Бреду по длинному коридору второго этажа, волоча за собой куртку. Бесцельно блуждаю. Я не могу оставаться на месте, убегаю от Лео, себя и собственных мыслей.

Нахожу узенькую лестницу, ведущую на первый этаж, выглядываю в дверь, поток свежего ледяного воздуха на разгоряченную кожу дает отрезвляющий эффект. Хочу, но боюсь выйти на улицу.

Что сейчас происходит с Ником?! Ему все так же больно?!

А мысли все больше сжирают – противоречивые и яркие. Хочется вернуться, прижаться щекой к груди, слышать смесь двух ароматов, кофе и трав, ощущать желанный жар мужского тела и одновременно сбежать. Далеко, туда, где я не знаю об оборотнях и вампирах; где любимый мною человек честен; где не нужно смотреть на нечеловеческие мучения своих детей; не нужно принимать жестокие законы жизни, если твой ребенок уйдет к чужим людям. В мир, где все знакомо и привычно.

– Как ты? – Дмитрий стоит за моей спиной.

– А сам как думаешь? – не отпускаю дверную ручку.

– Думаю, не так плохо, если не бежишь сломя голову, сверкая пятками.

– А я могу? Меня отпустят?

– Я бы не отпустил.

Приоткрываю дверь, ведущую на крыльцо центрального входа.

– Лео отпустит? – Для меня важно знать, что я свободна в выборе. Не будет принуждения, давления и неволи.

– А ты сама этого хочешь? – Мои пальцы сжимают ручку, надавливаю, но тут же отпускаю. – Поехали. – Мужская ладонь накрывает мою и распахивает дверь, а я теряюсь. – Ну же, Жень. Ты хотела уйти.

– Я? Да, хотела. – В лицо бьет холодный воздух. Парень выталкивает меня, накидывая куртку на плечи. Замечаю Лео, он молчаливо застыл на первой ступени. – Я…

– Все, поехали, – разделяет нас, хлопнув дверью.

– Куда?! – Сейчас я растеряна больше, чем после разговора с Лео.

– Не знаю, куда-нибудь. – Ворота плавно открываются. Оборачиваюсь, провожаю закрытую входную дверь взглядом.

– А как же Леся?

– Она в заботливых руках мамы. Только что мы выбрали комнату. Сейчас девочки захотят изменить что-то в интерьере. Шмотки, всякие девчачьи штуковины, от которых у меня волосы дыбом. Лучше сбежать, не находишь? Безответственно? Возможно, – ведет диалог с самим собой. – Но удобно, согласись?

– Это обвинение?

– Не могу ни в чем тебя обвинять. Ты храбрая, добрая, верная, в этом я тоже уверен, красивая, – широко улыбается, – почти, как моя Леська. Без обид, но она лучше. Так что… – жмет плечами. – Нет. Не обвинения. К Ирине? Я заберу ее с работы. Посидите, поболтаете.

– Дмитрий…

– Мит. Дмитрий только по бумажкам. Перед Богиней Селеной – Митир. Звучит брутально, но и Митя меня устраивает, – активно перебирает пальцами по рулю. – К Ирине?

Я цепляюсь за возможность поговорить с подругой, но как объяснить ей случившееся, не раскрывая подробностей? Ириша не поймет моих настоящих чувств, а я не передам эмоции. Да я ни с кем не смогу поделиться. Нельзя.

– Хочу на вокзал. – План созревает моментально.

– Жень, я не смогу тебя отпустить. Понимаешь? Лео мне оторвет голову, он и за эту-то прогулку погладит против шерсти.

– Просто отвези, – настаиваю, а сердце грохочет, разгоняя кровь. В ушах стоит неприятный гул. Монотонный, давящий.

За окном проносятся ухоженные дома долины, машину трясет на выезде, и колеса уверенно цепляют асфальтовое покрытие, ловко петляя в редком потоке.

Я выпадаю из реальности, полностью погружаясь в себя. Поджав ноги, дремлю, проваливаюсь в картинки сегодняшнего дня, вздрагиваю, приоткрываю глаза, утыкаясь взглядом в мужской профиль, и в нем есть что-то близкое – мое. Если сильно сощуриться, передо мной Лео.

Подаюсь к стеклу. На привокзальной площади обычное оживление: люди снуют, спешат, боясь опоздать на свой рейс, или выбегают на проезжую часть, взмахивая рукой, желают поймать такси, волоча тяжелые чемоданы.

Опускаю ноги, отстегиваю ремень безопасности и выхожу из автомобиля, припаркованного перед самым входом, игнорируя все запрещающие знаки.