Ночные твари - Виктор Метос

– Когда меня зачислили в университет со стипендией. Я была так горда тем, что стала одной из самых молодых студенток, принятых на математический факультет… Конечно, мне хотелось поделиться этим с тобой, но… у меня из головы не выходила мысль: «Если б это мог видеть мой отец». Я хотела, чтобы он был рядом, когда я вскрыла конверт из университета. – Тэра посмотрела на мать. – Величайшее событие в моей жизни, а я думала о том, что хочу видеть рядом человека, которому до этого не будет абсолютно никакого дела… Как ты полагаешь, почему?

Ярдли взяла дочь за руку. У нее не было ответа на этот вопрос. Поэтому они повернулись к костру, глядя, как пламя пожирает корчащиеся холсты.

«Твои картины умерли, – подумала Ярдли. – И, надеюсь, вскоре ты последуешь за ними».

После того как Тэра легла спать, Джессика отправила сообщение Болдуину. Тот ответил, что ему до сих пор не удалось найти художника, и, возможно, только завтра утром удастся прислать кого-нибудь к Леонарду.

Ярдли выпила бокал мерло, чтобы было легче заснуть, и легла на кровать.

Было всего пять часов утра, когда ее разбудил вибрирующий телефон. Джессика не помнила, как заснула, но знала, что ей снились сны, хотя и не могла вспомнить, какие именно. Она по-прежнему была полностью одета.

– Да, – сонным голосом ответила Ярдли.

– Джесс, – сказал Болдуин, – сейчас я сброшу тебе адрес. Мне бы хотелось, чтобы ты туда приехала.

– В чем дело?

– Леонард. Я оставил его одного и отправился искать художника, но, когда вернулся, его в квартире не было. Однако мы нашли его, отследив сотовый.

– Где он?

– В домике на Багряном озере.

Ярдли стояла посреди улицы, глядя на домик. Предрассветные сумерки разрывались красными и синими огнями мигалок патрульных машин. Только что приехал судмедэксперт, вокруг домика суетились криминалисты. Время от времени мелькала фотовспышка.

Поднырнув под желтую ленту, Болдуин подошел к Ярдли. Не сказав ни слова, он обернулся к домику, и какое-то время они стояли молча.

– В точности? – спросила наконец Джессика.

– Угу, – Болдуин кивнул. – Убийца полностью воспроизвел третью картину. Хочешь взглянуть, пока его не забрали?

– Нет. – Она проводила взглядом криминалистов, зашедших в домик с чем-то, напоминающим рыболовные снасти. – Кейсон, о нашей встрече с Леонардом я сказала только двоим.

– Кому?

– Дилану Астеру и Джуду Чансу. Причем Чанс позвонил мне, когда я выходила из заведения социальной реабилитации, и попросил свежую информацию о деле. Он позвонил в тот самый момент, когда я выходила. Как будто следил за мной.

Болдуин не отрывал взгляда от домика.

– Нанесу ему визит.

Лишь когда у нее заслезились глаза, Ярдли сообразила, что смотрит на дом не мигая.

– Я возвращаюсь домой, Кейсон.

– Джесс…

– Всё в порядке. Дилан уже подал прошение о переносе заседания. Возьму три дня. – Она проводила взглядом санитаров, зашедших в домик с носилками. – Может, больше.

* * *

Возвращаясь домой, Ярдли испытывала боль, какой у нее уже давно не было. Что-то среднее между чувством утраты и физическим недомоганием. Отчего все ее тело, казалось, было готово обрушиться, не имея сил подняться вновь.

Этот человек умер из-за нее. Потому что она поговорила с ним.

Головная боль переросла в выматывающую мигрень. Остановившись у круглосуточной аптеки, Ярдли купила ибупрофен и сок и, вернувшись в машину, проглотила четыре таблетки. Перед глазами навязчиво вставала третья картина Сарпонга. Джессика представляла себе Леонарда на месте черной фигуры, подвешенного к потолку, с вывалившимися внутренними органами, липкими от крови.

Она безнадежно испортила это дело и никому не помогла. У нее не было никаких оснований браться за расследование. Джессика пожалела о том, что не вышла в отставку тогда, когда собиралась первоначально.

Майкла Закари, скорее всего, выпустят из тюрьмы, и было даже неясно, с кем вместе он работал и почему делал все это. А может, он вообще не имеет к этому никакого отношения. Прокурору, который унаследует дело, предстоит охотиться на новых подозреваемых, но дело против Закари будет закрыто. Проблема возникла в тот самый момент, когда присяжные были приведены к присяге, и теперь его уже не смогут судить снова за то же самое преступление. Если Закари действительно Палач или один из них, он останется безнаказанным.

Ярдли была вынуждена свернуть на обочину. Она потерла виски. Казалось, от головной боли у нее расколется черепная коробка. Плакат у дороги рекламировал дорогую водку. Надпись на нем гласила: «Пусть ночь никогда не кончится, крошка».

Шумно вздохнув, Джессика поехала дальше.

Подъехав к своему дому, Ярдли увидела перед крыльцом черный «Мерседес». Она вышла из машины. На ступенях сидела Ривер. Джессика подсела к ней.

– Извини за то, что приперлась ни свет ни заря… Хотела застать до суда.

– Ничего страшного. – Ярдли подняла взгляд на небо, затянувшееся серо-черными тучами. Вдалеке в пустыне уже шумел дождь. – Я добилась переноса заседания.

– Зачем?

– Нашла одного человека, который утверждал, что видел Хармони Фарр, а позднее признался, что придумал все это. Ему заплатили за то, чтобы он представил все так, будто она сбежала из дома. В этом случае полиция искала бы ее не так усердно. – Она помолчала. – Только что этого человека обнаружили мертвым в домике на Багряном озере. Подвешенного под потолком.

Долгое молчание.

– Сочувствую, Джесс.

Ярдли кивнула. Она гадала, что скажет ее подруга, услышав эту новость. Обрадуется ли тому, что Закари, скорее всего, не тот, кто пытался ее убить. Вместо этого Ривер попыталась утешить ее.

– Скорее всего, дело против Закари будет закрыто, – сказала Ярдли. – Нельзя утверждать, что у него не было сообщника, но я не представляю себе, что они смогут предпринять, когда это появится в средствах массовой информации.

– Они?

– Я больше не занимаюсь этим делом.

Кивнув, Ривер какое-то время молчала.

– Что ты намереваешься делать? – наконец спросила она.

– Не знаю, но назад не вернусь. Сыта по горло этой проклятой работой.

– Ты винишь себя за то, что произошло с этим человеком и девочкой?

– Это дело было моим с самого начала.

– Нет, не твоим. Это было его дело. Того, кто убил Хармони и ее мать, кто пытался убить меня. Всегда было его дело. Заправлял он, а не ты.