Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм - Майкл Бенсон

Рихтер очень скоро установил нечто вроде вокабуляра из движений шимпанзе и отчасти гориллы Гайя. «Их торс длиннее, чем нижняя часть тела, и поднятие плеч с прямой спиной создает как раз такое движение», – замечал Рихтер. В результате он, Рэй, Рой и Адриан уже могли трансформироваться в «шимпанзе с оттенком гориллы» – хотя бы верхней частью тела. Но нижняя часть была совершенно иной историей. «Огромные человеческие ноги были действительно большой проблемой… это не годилось, они выглядели неправильно», – сказал он.

Рихтер уже привык брать свою небольшую камеру, чтобы снимать приматов в зоопарке. Однажды во время одного посещения со своими коллегами, он почувствовал, что напрасно сфокусировал все внимание на Гайе и шимпанзе. Он решил присмотреться к гиббонам – азиатским приматам, для которых характерны быстрые, резкие движения, когда они прыгают с ветки на ветку. Дэн заметил, что периодически они опускались на пол и быстро ходили по нему с поднятыми для баланса передними лапами.

На следующий день команда собралась в кабинете Рихтера, чтобы посмотреть кадры. «На стене в черно-белом цвете находится решение», – писал Рихтер позже. – «Это поразительно. Гиббон, двигающийся в замедленной съемке – ответ к загадке. Я могу проделать, описать это. И я могу этому научить. Начало хореографии положено». Теперь у него были образцы для движений верхних и нижних конечностей. Интуиция не подвела Кубрика, когда он решил снарядить Дэна кинокамерой.

Длинными трудовыми днями в MGM Рихтер принимал сильнодействующий «спидбол» – смесь героина и кокаина. Как наркозависимый с официальным разрешением, он находился под присмотром доктора Изабеллы Фракау, «аристократичной леди в твидовых костюмах, у которой был золотой лорнет. Каждый раз, когда нужно было прочитать медицинские указания, она с величественным видом подносила его к глазам». Смесь, которую ему вводили семь раз в день, была рассчитана не на получение кайфа, а на поддержание устойчивого состояния. Кокаин, вступая в реакцию с героином, помогал воссоздавать норму. «Леди Франкау считает, что наркоманов нужно стабилизировать постоянным дозами этих двух веществ, чтобы они не проходили через череду “полетов” и “падений”, – писал он. Когда обычный микс Дэна не справлялся с поддержанием его боевого духа, он принимал метамфетамин, который поступал из Штатов.

Хотя инструкции доктора Франкау позволяли ему работать более менее стабильно, у Дэна была очень сильная зависимость: его дозы в 30–40 раз превышали дозы обычного наркомана с улицы. Пока ему удавалось держать все в тайне, и на это он рассчитывал в дальнейшем. Но однажды он забыл закрыть дверь своего кабинета и Рой Симпсон вошел без стука. Дэн уверил пораженного коллегу, что у него есть разрешение и он находится под наблюдением врача, и попросил Симпсона никому ничего не говорить об этом.

Пока Биркин исследовал локации и присылал фотографии из пустыни, Рихтер озвучил свои условия съемок «Зари человечества». Во-первых, он воспротивился идее Кубрика, по которой ему предстояло играть Смотрящего на Луну – у него было более чем достаточно своей работы с поиском и тренировкой актеров. «Полагаю, это часть моего характера; мне необходимо чувствовать, что во мне нуждаются», – вспоминает Рихтер. – «Возможно, это было пассивно-агрессивное поведение. Я хотел, чтобы он сказал: “Ты нам необходим”. Он засмеялся. “Думаю, я прекрасно знал, что никто больше с этим не справится”».

Тем временем Фриборн вовсю работал над созданием легкого костюма на манекене, созданном по меркам Дэна. Он также пытался разработать тонкую маску, которая позволяла Рихтеру передавать разнообразные выражения лица.

В марте Кубрик объявил: «Играть будешь ты. Мы сошьем костюм по тебе, ты ведь знаешь, как с этим справиться. Смотрящий – ты, и остальные будут меньше тебя». Это означало, что Стейнер и Хаггард должны были уйти, оставив только Симпсона, который был ниже Рихтера. Он мог играть самку, а еще Кубрик планировал показать младенцев – хотя, как с этим бы справился Фриборн, было непонятно.

Новое ограничение затруднило и без того сложный процесс кастинга. Они уже подали объявления среди жоккеев, бегунов, атлетов, но даже так на кастингах той зимы удалось отобрать всего шесть кандидатов из сотен участников. Нехотя, Кубрик уменьшил количество австралопитеков с шестидесяти до двадцати – все еще большого числа.

Ситуация, в которой они оказались, казалась тупиком, а время неумолимо шло. Наконец, одним весенним утром режиссер появился в студии с сияющим видом. Поскольку Кубрику приходилось занимать трех дочерей, семейный телевизор часто был включен во время различных шоу.

Предыдущим вечером Кубрик увидел группу танцовщиков «Молодое поколение» – танцоры были молодыми и невысокими, чтобы казаться еще моложе. Это могло быть решением, радостно провозгласил он Дэну.

Рихтер немедленно договорился о прослушивании группы. «Когда я вошел… Я едва мог сдержать восторг, – писал он. – Там было достаточно артистов для целого племени. Они были небольшими, тонкими и, хотя выглядели как дети из телевизора, были профессиональными танцорами – они могли двигаться!»

* * *

После того, как были сделаны снимки Лунных гор с гигантскими, слегка обгоревшими деревьями алоэ, работники Мартенса помогли Биркину попилить и свалить их в обрыв. С кокербумами было покончено. Неделю спустя Эндрю отправился на очередную аэровылазку, чтобы найти потенциальное место съемок, а остальная часть команды на машине отправилась на новую локацию. Когда он приземлился в Виндхуке, ему передали срочное сообщение: случилось нечто страшное. Внедорожник, на котором ехали Пьер Буль и Кэтрин Гир, потерял управление и врезался в скалу; у Буля сломаны обе ноги, Кэтрин в потрясении, но невредима.

В гипсе, на двух костылях и с конвертом денег от Биркина Пьер Буль через несколько часов улетел в Париж. Кэтрин решила остаться хотя бы на несколько недель. «Стэнли прекратил выплату его жалованья в ту минуту, когда произошла авария», – вспоминает Эндрю. «Так же было с членами команды “Титаника”, когда последняя капля воды накрыла корабль, – сказал он с легким смешком. – После разбиралась уже страховая компания».

Кубрик арендовал новое оборудование и нанял известного модного фотографа Джона Коуэна на место Буля. Коуэн был знаменит своими динамичными снимками супермоделей, парящих в воздухе благодаря батуту, расположенному в различных достопримечательностях Лондона. Джон стал прообразом фотографа в фильме Микеланджело Антониони 1966 года «Фотоувеличение». Его настоящая студия и фотолаборатория были ключевыми местами съемок картины, в которой также мельком засветилась Джейн Биркин, сестра Эндрю. Коуэн появился в конце марта в только что купленном костюме для сафари, правда без шлема. Он никогда не снимал ничего в подобном формате, но захватил с собой ассистента, имеющего такой опыт.