Эксгумация - Даниэль Жирар

Терри Стайн, она же Стефани О’Мэлли, нервно наблюдала, как Наоми и Роджер выходят из комнаты для допросов.

Когда Хейли пошла включить видеозапись и получить от свидетельницы письменное согласие, казалось, что та вот-вот расплачется. Хэл ничего не сказал. Чем сильнее она напугана, тем лучше для него.

Хейли, Хэл и мисс О’Мэлли сели за стол, и последняя подписала документ об ответственности за дачу ложных показаний. Слишком легко и слишком быстро.

Хэл наклонился ближе. Свидетельница заерзала на стуле.

— Вы сказали, что пришли, как только услышали, что Сара мертва. Вы не знали, что она мертва, когда нашли ее?

— Нет, — решительно сказала она, глядя то на Хэла, то на Хейли. — Боже, нет. Это должно было быть частью шоу.

— Какого шоу? — спросила Хейли.

— Реалити-шоу, над которым мы работали.

— Реалити-шоу, — повторил Хэл.

Стефани кивнула, переводя взгляд между ними, прежде чем остановиться на Хейли.

— «Самый большой страх», — сказала она. — Так они называли шоу, когда мы разговаривали в последний раз.

— Они? — спросил Хэл.

— Студия, режиссер.

— Как их звали? — спросила Хейли.

О’Мэлли покачала головой.

— Все было сделано через Интернет. Я ни с кем не встречалась. И Сара тоже.

— Вы знали Сару до этого?

Она кивнула и облизнула губы — верный признак страха.

— Мы знали друг друга по Лос-Анджелесу. Проходили пробы на одни и те же сценарии.

— Где именно вы познакомились с Сарой? — продолжала Хейли.

Стефани сделала большие глаза.

— Боже, я даже не знаю… Года два назад или уже три. Люди думают, что Лос-Анджелес — это такое огромное место, но это не так. Вскоре начинаешь узнавать людей своего круга. Одинаковый возраст, похожий стиль жизни… и в конечном итоге мы оказались в одних и тех же проектах.

— А это новое шоу, — продолжил Хэл. — К вам обратились с предложением?

— Ко мне — нет. Не знаю, может, к Саре… Я нашла эту работу на актерском сайте. Что-то вроде доски с объявлениями о вакансиях.

Хэл поднял карандаш.

— Мы называем его «Разделочная доска». — Она пожала плечами. — Не знаю почему. Может, это в честь монтажной комнаты, где «разделывают» отснятые кадры, отрезая ненужное… — Она не договорила.

— И на этой доске публикуются актерские вакансии, — дополнила Хейли.

— Обычно это объявления о пробах, но иногда публикуют объявления о небольших подработках, — сказала О’Мэлли. — Это было больше похоже на одно из таких. От него вела ссылка на отдельный веб-сайт, где нужно было ввести информацию о себе. Причем довольно подробную. Требовались две женщины. За тридцать, темные волосы, крупный нос. В объявлении было требование прислать фотографии головы. — Она указала на себя. — Это явно не я, но я на всякий случай забросила туда свои данные. Иногда режиссер думает, что знает, чего хочет, но на самом деле нет.

— Что произошло дальше? — спросила Хейли.

— Я получила запрос на дополнительные фото, с более длинными и темными волосами, и попросила друга сфотографировать меня в парике. Затем пришли вопросы о том, надолго ли я могу уехать из дома, каким свободным временем располагаю…

— И это не показалось вам странным? — спросил Хэл.

О’Мэлли приподнялась на стуле, вытащила из-под себя ногу и поставила обе ступни на пол.

— Не особенно, — сказала она, перестав ерзать. — Многие подработки требуют время вдали от дома. А это было реалити-шоу. Это все, что я знала. — Она вновь облизнула губы.

По тому, как Стефани ерзала, как не могла усидеть на месте, Хэл в очередной раз опознал страх, но так и не смог отыскать ни одного из классических признаков лжи. О’Мэлли не скрещивала на груди руки, не отводила глаз, не касалась лица или шеи. Похоже, она говорила правду.

— Плюс деньги были хорошие, — добавила она.

— Сколько же?

— Пять тысяч в неделю.

Еще какие хорошие… Хэл не получал столько даже за месяц.

— И как же они поддерживали с вами связь после того, как наняли?

— Все делалось через сайт. Указания, куда идти и что делать. Я просто следовала инструкциям, в точности как мне говорили. Я должна была приехать и найти тело. Кричать и устроить сцену. Затем поехать в больницу, чтобы якобы снять шок. Уехать оттуда ровно через сорок минут после того, как меня туда привезут, вернуться на такси к моей машине.

Для меня заказали номер в отеле. Мне было велено сменить внешность и на пару дней залечь на дно, а потом пойти к судмедэксперту. Меня даже снабдили сценарием разговора. Я должна была сказать, как они похожи. Они действительно были похожи. Это было странно.

— И после этого? — спросил Хэл.

— Поехать домой. Просто вернуться в Лос-Анджелес.

— Какой адрес у того веб-сайта? — спросила Хейли. — Откуда поступали инструкции?

О’Мэлли посмотрела на свой телефон.

— Вообще-то, сегодня я пыталась войти на него, но не смогла. Сайта больше нет.

Хэл наблюдал за ней.

— Вы и мисс Фельд конкурировали за роли?

— Конкурировали? — повторила она.

Хейли встретилась взглядом с Хэлом. Он также не воспринимал ее как убийцу, но должен был спросить.

— Было ли между вами соперничество?

— Боже, нет. — О’Мэлли сделала большие глаза. — Однозначно нет. Мы с ней совершенно не похожи. Она была утонченнее, резче. Я же такая… — Она указала на себя, на свои круглые щеки и румяный цвет лица. — Какая есть.

— Имеется еще какая-нибудь причина, почему вы хотели бы отомстить ей?

— Я не сделала ей ничего плохого. Я никогда бы этого не сделала. — О’Мэлли положила ладони на стол. — Я даже не знала, что второй актер — Сара, пока не вошла в спальню. Я понятия не имела, что она должна была сыграть… — Она прикрыла рот. — Прошу вас поверить мне. Я никогда даже мухи не обижу.

— Вы останавливались на заправках? По дороге из Лос-Анджелеса?

О’Мэлли вновь широко раскрыла глаза. Похоже, шок был искренним.

— Да, — сказала она. — Верно. Я остановилась, чтобы заправиться. Это было частью указаний. Я отдала полицейскому мою квитанцию. Он сказал, что это сильное алиби. Он сказал, что я не могла ее убить, потому что была в дороге, когда ее… — О’Мэлли вновь умолкла.

Воцарилось молчание

— Вы поэтому не отвечали на мои звонки? — не выдержав, спросил Хэл.

— Верно, — согласилась она. — Это тоже было в указаниях. Мне велели писать эсэмэски или обмениваться сообщениями — что-то вроде телефонных тегов или типа того, — а не сидеть и разговаривать с полицией.