Отрок - Владимир Поселягин

– Я передам, – сказал адмирал и кивнул в сторону всадника, галопом мчавшегося в нашу сторону с заводной лошадью. – Это за вами?

Мельком взглянув на часы, я согласился:

– Да. Это за мной.

– Последний вопрос, – быстро сказал адмирал. – Что с экипажем «Натори»? Уничтожен?

– Я же не зверь какой, противник уничтожается, когда нет другого выхода. Нет, было применено снотворное, и весь экипаж вынесен на руках на пирс, пока в топках поднималось давление. А вот «американец» был взят на абордаж. Причём действовали ваши солдаты по моему приказу. Тут, извините, пришлось воспользоваться вашим именем.

– Но…

– Потом адмирал, всё потом! – прервал я Того и, когда казак с японской винтовкой за спиной подскакал к нам, наклонившись вперёд, зашептал на ухо адмиралу: – Помните свой вопрос о том, что никаких сведений найти обо мне не смогли?

– Помню.

– Не там искали. Вот вам ответ для размышлений. Надеюсь на вашу честь, что дальше вас эта информация не уйдёт. Я родился в две тысячи втором году в городе Москве, в государстве Российская Федерация, а уже в две тысячи шестнадцатом меня убили, выкинув из окна квартиры на семнадцатом этаже. Не там искали щелкопёры. Вот теперь анализируйте.

Разогнувшись, я коротким взмахом отдал честь и, на бегу вскочив в седло, ударил шпорами по бокам коня. А Того ещё удивлялся, рассматривая шпоры у моряка на сапогах.

Я ещё успел кивнуть Того в сторону моря, и тот, повернувшись, невозмутимо посмотрел на идущий вдоль берега крейсер и следовавший за ним чуть мористее угольщик. Получилось. А адмирал молодец, удар умеет держать. Да и на корабли глядел отстранённо, мои последние слова его явно выбили из колеи, и он занимался тем, что я ему и посоветовал. Анализировал.

Мы с Митяем, что привёл мне коня, вихрем пронеслись мимо спешащей в госпиталь коляски с какими-то пассажирами и, выбравшись на дорогу, что шла от Токио на юг, понеслись вдоль берега. Путь наш уже был мной разведан, и мы и трёх километров по дороге не проскакали, как свернули на тропинку, спускающуюся к морю. В этом месте было довольно круто. Но тропинка виляла то вправо, то влево, и вскоре мы оказались на берегу. Покинув сёдла, хлопнули по бокам лошадей, отгоняя их. Подбежав к небольшой шлюпке, оставленной здесь вчера вечером, столкнули её в воду и на вёслах стали отходить от берега, быстро, как это только возможно.

Поглядывая немного вправо, в сторону довольно споро приближающихся кораблей, я увидел, как крейсер свернул к берегу, глубины позволяли, чтобы подобрать нас, и тряхнул головой. Семь. Семь раз операция была на грани провала, но всё получилось, что и демонстрировали своим видом крейсер и угольщик. Адмиралу я этого не сказал, но тот и сам должен был понимать, как тяжело работать в этой стране, тем более где европейцев мизерное количество. Палимся на многом. Один раз был арестован мой курьер из пленных. Едва удалось его вызволить, много денег ушло, у того было просрочено разрешение на прогулку. Не было подходящих материалов для обеспечения операции, были сомнения в людях, смогут ли выполнить по буквам всю операцию, а это самое сложное. Никак не мог найти быстродействующее снотворное, сам бы сварил, но в Токио было всего две химические лаборатории подходящего оснащения и доступа к обеим у меня не было, очень уж тщательно их охраняли. Даже соваться не стал.

Сначала я хотел угнать два миноносца, хотя их состояние, изношенность механизмов, не нравилось: это были отслужившие своё старушки, которых использовали на защите залива и для патрулирования побережья. Когда за три дня до часа Икс в порт пришёл бывший «Талбот» для какой-то праздничной церемонии, в которой должны были участвовать представители Англии, я сразу сменил объекты захвата. Вторым судном выбрал «американца», который прибыл чуть позже крейсера, буквально вчера. Меня заинтересовали в нём не только скорость хода, но и платформы для установок пушек. Выяснилось, что это был конечный рейс, пароход передавался Японии вместе с грузом, он был продан, и, как я понимаю, американцы сразу его, по заказу, конечно, подготовили – были платформы для установок пушек для превращения его во вспомогательный крейсер. Японцы, в отличие от наших моряков, охотно использовали такие суда в патрульной службе.

Причина действовать днём тоже была веская. Весь экипаж крейсера мы просто не охватим, до начала праздника остались сутки, часть команды была отправлена отдохнуть на берег в увольнительную, остались вахтенные и одна из смен, то есть чуть меньше двухсот человек. Вот они и поели заряженного супчика, зря, что ли, я по поддельным документам изучал утром корабль, заглянув и на камбуз. Ловким движением руки брю… матросы превращаются в слюнявых спящих идиотов. Мы с офицерами и кондукторами всё раз сто переиграли, каждое движение, кто что делать будет. Команда на борту, крейсер стоит у пирса, но как днём подвести к кораблю русский экипаж? О-о-о, думаю, это войдёт в анналы диверсионной службы. Я отвечу одной фразой: японцы сами привели наших на корабль, где конвой и был разоружён. Шутки тут нет, я через нескольких людей отправил в уши японских чиновников предложение провести пленных русских для демонстрации побед японского флота. Идея не сразу, но нашла отклик. Так как мероприятие практически всё проходило в водах залива, то, естественно, нужно было провести тренировки, учебную игру. Вот военнопленных и отконвоировали к «Талботу», так как рядом с ним стояла недавно пригнанная баржа, её как раз украшали, на которой и повезут пленных. Будут показывать всему городу, что воюют их солдаты и моряки хорошо, раз пленные пошли. Ну а пленные на пирсе разоружили конвой, у них оказалось под одеждой очень много ручного оружия, тем более их обыскивают, когда они ПРИХОДЯТ из города, а не ВЫХОДЯТ из лагеря.

В общем, когда снотворное подействовало, наши были на пирсе и с ходу взяли беспомощный крейсер на абордаж. Тут очень сложно было рассчитать, но всё сложилось как надо. Нужно будет узнать, было сопротивление или нет, всё же почти две сотни моряков против двух сотен наших, кто-то мог и не есть суп.

Сразу после захвата парни должны снести экипаж на берег, к счастью, пирс находился на военной огороженной базе, особо свидетелей там нет, разве что ремонтники на барже. Пока одни сносили сонных моряков на берег, выискивая их по всем закоулкам, другие должны поднять пар. Потом отчаливание и выход из порта. По пути крейсер должен был притереться к борту «американца», там по расчётам должно было остаться максимум два-три солдата, которых нужно связать, высадить перегонную команду и тоже направиться к выходу за бывшим «Талботом».

А с экипажем всё просто. Я отправил на базу местного флота поддельное письмо от адмирала Того, что «американец» был захвачен в море командой Максима Ларина, и требуется срочно принять меры для недопущения диверсий в заливе, снять команду и покинуть судно, возможно, оно заминировано и вот-вот рванёт. Всё должно происходить одновременно: и зачистка «американца», и захват крейсера.

Что было хорошо, так это полное и безоговорочное послушание русских моряков, даже офицеры, прибывшие недавно, легко пошли на контакт и так же легко, мне даже показалось, не без гордости перешли под мою руку. Странно. Все мои поручения выполнялись от и до, проверив несколько из них, я убедился, что и в одиночку те справятся, тем более всё было подготовлено и должно пройти как по нотам, хотя первоначально я сам планировал провести всю операцию, но нет, решил вот навестить адмирала. Очень уж хотелось, причём вот так, уйти ярко, с блеском, чтобы запомнили. Похоже, получилось. Не хотелось бы сглазить. Вон уже бывший «Талбот» сбрасывает ход, чтобы подхватить нас, но всё, надеюсь, закончится благополучно.