Пламя страсти - Сьюзен Джонсон

Однако нужно было как-то успокоить Венецию. Хэзард усадил ее к себе на колени, зарылся лицом в кудрявые волосы.

— Я счастлив, биа-кара, что у нас будет ребенок, — прошептал он и с удивлением почувствовал, что говорит искренне. — Мы теперь едины. Когда ты дышишь, я это чувствую, когда ты улыбаешься, мне становится тепло, сердцебиение нашего ребенка отдается в моем сердце…

— Но мы все равно должны вернуться? — робко спросила Венеция — она чувствовала себя такой защищенной и спокойной здесь, в горах.

— Сейчас — да, но когда-нибудь… Я представляю себе вигвам в горах с тобой и нашим ребенком… — Его голос дрогнул и прервался: Хэзард не был уверен в будущем.

Глаза Венеции наполнились слезами.

— Как ты думаешь, я смогу родить ребенка здесь? Хэзард кивнул. Ему тоже хотелось, чтобы ребенок родился в покое и любви. Они с Венецией нашли самое лучшее, что может дать им мир, — именно здесь, на земле его народа.

— Пообещай мне! — попросила Венеция. Ей необходимо было услышать слова надежды в этой безумной круговерти жизни, полной опасностей.

— Я обещаю, — сказал Хэзард, потому что любил эту женщину. Ему очень хотелось надеяться, что он сможет сдержать свое обещание.

Они отправились в обратный путь на заре в сопровождении Неутомимого Волка и отряда из десяти воинов. Хэзард не спешил, он хотел сделать обратное путешествие приятным и нетрудным, чтобы не рисковать здоровьем Венеции.

Приехав на рудник, они нашли хижину в том же виде, в котором ее и оставили, если не считать продуктов, принесенных Джимми. Шахту тоже явно никто не посещал. Неутомимый Волк и остальные индейцы обыскали все окрестности и сообщили, что опасности нет: они не нашли никаких следов пребывания посторонних. На закате Венеция и Хэзард попрощались с ними.

— Странно, но я чувствую себя так, как будто вернулась домой, — Венеция остановилась на пороге и оглядела крошечную хижину, где все пробуждало воспоминания.

— Это действительно наш первый общий дом, — Хэзард подошел к молодой женщине и обнял ее за талию. — Ты устала?

— Нет, я замечательно себя чувствую.

Хэзард удовлетворенно вздохнул и прижался щекой к ее щеке. Уже в который раз после того, как Венеция впервые вошла в его хижину на горе, он задавал себе один и тот же вопрос — как же он жил без нее все это время? И это навело его еще на одну мысль, которая не покидала его с тех пор, как Венеция сообщила ему, что ждет ребенка.

— Теперь, когда ты ждешь ребенка…

— Да? — Венеция вопросительно подняла брови, когда Хэзард оборвал себя на середине фразы. Ее встревожило серьезное выражение его лица.

— Теперь нам необходимо поскорее найти твоего отца, — очень серьезно сказал Хэзард. — Он должен узнать о ребенке, о том, что мы стали мужем и женой. — Хэзард не стал добавлять, что, если полковник погиб, об этом тоже нужно узнать как можно скорее.

— Я не сомневаюсь, что папа порадуется за меня, за нас, — улыбнулась Венеция. — Он всегда говорил мне: «Когда найдешь свою любовь, ты сразу поймешь это». Но до нашей встречи с тобой я не была уверена в его правоте. Как ты думаешь, не могли бы мы послать ему записку? Например, с Джимми…

— Я попробую выяснить, — ответил Хэзард, уверенный в том, что Джимми не знает, где находится полковник.

Было ясно: Уильям Брэддок больше не пользуется услугами своего проводника. Следовательно, если полковник Брэддок жив, его нужно искать либо в Виргиния-сити, либо в Даймонд-сити.

В тот же вечер, когда Хэзард и Венеция устраивались в хижине и обсуждали, как им разыскать полковника Брэддока, Миллисент и Янси тоже строили планы.

— Боюсь, нам придется подождать год, Янси, милый. Ты же знаешь, что этого требуют правила хорошего тона.

— Но я не могу ждать год! — нахмурился Янси. — Прошу тебя, не настаивай. Разве тебе не известно, как долго я искал женщину, похожую на тебя?

Его низкий голос звучал хрипло, потому что нож Хэзарда все-таки пробил ему шею. Янси Стрэхэн находился на грани между жизнью и смертью, когда нанятые им убийцы вернулись в Конфедерат-галч. То теряя сознание, то вновь приходя в себя, Янси услышал, что полковник мертв. «Он стал жертвой коварных индейцев», — со смехом добавили его приспешники. Эта новость придала Янси сил, он стал отчаянно бороться за жизнь и месяц спустя выздоровел. Тело полковника все это время находилось в местном похоронном бюро, ожидая отправки на Восток. Это должно было случиться сразу же, как только безутешная вдова найдет свою дочь.

Миллисент поправила оборку на платье и посмотрела на Стрэхэна сквозь полуопущенные ресницы, как ее учили в те далекие годы, когда она еще была дебютанткой в свете.

— Как это мило с твоей стороны! — прошептала она.

— Это всего лишь правда, дорогая, господь свидетель, — и Янси действительно не лгал: всю свою сознательную жизнь он искал богатую южанку, чтобы жениться на ней. — Мы могли бы пожениться сразу после похорон, если ты только позволишь похоронить полковника здесь. В Монтане никого не будет интересовать, сколько времени прошло после его смерти. Мы ведь все равно собирались переехать в Виргиния-сити.

— Будь благоразумным, дорогой. Утверждение завещания займет несколько месяцев, и все эти месяцы нам придется провести в Бостоне. А тамошнее общество съест живьем, если мы поторопимся со свадьбой.

Янси тяжело вздохнул — приходилось признать, что Миллисент права.

— Тебе известно, где его завещание? — поинтересовался он.

— Разумеется, оно у адвоката Уильяма, Кертиса Адамса.

— А ты знаешь, как поделена собственность и деньги? — Янси говорил без обиняков, и хрипота в его голосе стала чуть заметнее от возбуждения.

Миллисент пожала плечами.

— Я полагаю, что Уильям все разделил пополам между мной и Венецией.

«Что ж, этого следовало ожидать, — подумал Янси. — Неплохо было бы, конечно, избавиться и от этой беспокойной девицы…»

— Ты думаешь, без нее завещание никто не утвердит? — спросил он.

Миллисент многозначительно посмотрела на Янси.

— При сложившихся обстоятельствах, учитывая смерть Уильяма, мы будем выглядеть более респектабельно, если моя дочь вернется на Восточное побережье вместе с нами. Мать в трауре и опечаленная дочь в сопровождении «дальнего родственника» вызовут меньше сплетен, чем мы с тобой, вернувшиеся с телом моего мужа. И потом… Насколько я знаю, индейцы не пользуются последней моделью «винчестера». Могут пойти слухи, а присутствие Венеции убедит сомневающихся. Ну а после того, как утвердят завещание и мы распорядимся собственностью, Венеции вполне можно будет выделить скромное содержание и отправить ее в Европу.

— Мне кажется, ты все очень тщательно продумала, — заметил Янси, и его светлые глаза одобрительно сверкнули.