Каменный век. Книга 3. Прайд Саблезуба - Сергей Щепетов

Довольно долго Семен лазил по размываемому с краю обвалу и рассматривал новообразованное обнажение. Нашел и забросил наверх несколько кремневых и кварцитовых желваков. Старый бивень мамонта трогать не стал – в прежней современности такая находка могла бы изрядно пополнить его личный бюджет, а здесь она, пожалуй, не нужна – и свежих бивней хватает. Одно время Головастик занимался тем же самым – лазил по отвалу у воды и забрасывал наверх подходящие камни. Правда, Семен подозревал, что он их отбирает не по «деловым», а по художественным признакам. Добравшись до конца обрыва, Семен завяз в свежей осыпи и чуть не съехал вместе с ней в воду. Такое принудительное купание в его планы никак не входило, и он решил, что с этим делом пора завязывать – побаловались, и хватит. Тем более что Головастику, похоже, уже надоело собирать камни, и он просто сидит под обрывом и что-то рассматривает. Семен подошел к нему и кивнул вверх:

– Давай выбираться, хватит!

– Угу, – кивнул парень и что-то торопливо сунул за пазуху.

– Покажи хоть, что нашел, – протянул руку Семен. – Не бойся, не отниму! Каменюку подобрал, которая на кого-нибудь похожа, да? На кого?

– На оленя, – буркнул Головастик.

– Ну, покажи, – настаивал Семен. Ему хотелось завоевать расположение парня, а для этого, кажется, нужно проявлять интерес к его причудам. – Как это камень может быть похож на оленя?! Ты, наверное, фантазируешь: и вовсе он на него не похож!

– Нет, похож! – настоял на своем Головастик и сунул руку за пазуху. – Смотри!

На ладонь Семена легло нечто плоское, тяжелое, разлапистое, с кавернами и бурыми пятнами. Весило оно килограмма полтора-два.

Семен рассматривал, щупал и ковырял ногтем это произведение природы минуты две. Может быть, оленя оно и напоминало, только он об этом сразу забыл.

– Нет! – крикнул Головастик и попытался перехватить его руку – Семен размахнулся, чтобы стукнуть находкой о гранитный валун, торчащий из осыпи. – Отдай!

Такой поступок в отношении старшего дерзость немыслимая. Только Семен, отпихивая парня, даже не подумал об этом – стукнул, еще раз стукнул и стал рассматривать место удара.

Коричневая корка на округлом выступе раскрошилась и осыпалась…

Головастик плюхнулся задом на холодные камни и даже не попытался встать. Он смотрел в пространство, и некрасивое лицо его приобрело отрешенное выражение: в болезненно-яркий, насыщенный мир подростка бесцеремонно, грубо, непонимающе вторгся взрослый. Этому вторжению нечего противопоставить, только если уйти в свой мир еще глубже. Первобытные подростки «права не качают» – о том, что ТАКОЕ возможно в принципе, молодежь узнает спустя лишь многие тысячи лет.

Ему казалось, что Семхон не такой как все. Точнее, ему очень хотелось верить, что не такой. Семхон научил его лепить из глины, помогал разминать материал с песком так, чтобы фигурки в костре не трескались… Эти фигурки, эти куклы-статуэтки стали гордостью Головастика, его оправданием собственного существования в племени. Люди – свои и чужие – приходили, смотрели. Кто-то хвалил, кто-то злился из-за того, что он (ОН!) лоурин, а не бартош или пейтар. Мало ли этого для подростка, чтобы почувствовать себя Человеком? А потом… Зимой… После урагана… Никто не стал искать под снегом разбросанные фигурки. Он сам нашел несколько штук, но и их пришлось оставить – его впрягли в волокушу вместе с другими уцелевшими подростками. О статуэтках все просто забыли – даже Семхон, а положить их в груз на волокушу Головастик не решился. Может быть, он сам виноват, но Семхон должен был вспомнить! А он не вспомнил… И вот теперь…

Семену в этот момент было не до подростковых комплексов: он рассматривал чужую находку, и руки его тряслись, а колени подгибались. Он лихорадочно пытался вспомнить, с чем ЭТО можно спутать. Получалось, что ни с чем. И последний тест: он положил «оленя» на валун и стал бить по нему булыжником.

Удар, еще удар… Семен запрокинул лицо к небу и счастливо засмеялся:

– Ты даже не представляешь, парень, что ты нашел! Тут еще есть такие?

– Таких – нет… – тихо ответил Головастик.

– Э, ты чего?! – чувствуя неладное, забеспокоился Семен.

– Ничего…

Семен попытался встретиться с ним взглядом и не смог: парень смотрел в пространство – не то во внешнее, не то в свое внутреннее. Тогда он сам заглянул в это пространство и увидел в нем бездну отчаяния и одиночества: «Большой, сильный, добрый Семхон обманул, отобрал игрушку, сломал – просто так, ни за чем. Чего же тогда ждать от других?»

«Господи, что я наделал?! – ужаснулся Семен. – Надо ж было ему объяснить, попросить разрешения… Ну, забыл, увлекся – меня нужно понять, нужно извинить! Нельзя же так! Должен же он понять?!»

– Послушай, парень! – метнулся к нему Семен. – Послушай! Я не хотел, честное слово! Просто… Ты не представляешь, что ты нашел! Не представляешь, какая это ценность!

– Не представляю…

– Головастик!! – потряс Семен его за плечи. – Головастик! Ну, пойми же ты! Пойми: я не хотел тебя обижать! Не хотел! Просто… Просто… Пойми, ведь это – ЖЕЛЕЗО!

– Угу…

– Да не сиди ты так, не смотри! Ну, чего ты?!

Парень сидеть перестал – поднялся на ноги, а глаза опустил. Все команды выполнены…

– Ч-черт! Что же мне с тобой делать?! Да, я виноват перед тобой! Я был не прав! Ну, прости меня!

– Угу…

– Господи, ну послушай же! Я не нарочно! Так получилось! Я не хотел… Пойми, это же очень важно! Важно для всех! Нужно же было проверить! Понимаешь, железо – это не камень, это металл! Он не должен ломаться и крошиться! Он пластичный как… как… В общем, как сырая глина, только намного тверже! То есть его надо мять не пальцами, а чем-нибудь тяжелым и твердым – ковать. Вот я и попробовал! Видишь, ничего не разбилось, ничего не откололось, только окалина осыпалась, видишь? Понимаешь, железо в самородном виде в природе практически не встречается – только руда. Ее нужно плавить при большой температуре в специальной печи – это очень сложно. А это – уже готовое! Это же метеорит! Железный! Он упал с неба – когда-то давно! Наверное, это от него воронка и образовалась, а потом ее засыпало…

Семен говорил еще долго – то возбуждаясь, то успокаиваясь, – прежде чем до него дошло, что все бесполезно: парень слышит только себя, собственный внутренний голос, который нашептывает, что его обидели – просто так, походя. «Ну, что теперь, на колени перед ним становиться?! Или морду набить, чтоб повеселее стал?! Ч-черт…»

– Ладно, – махнул рукой Семен. – Тебя не прошибешь. Вину я свою признал, прощенья попросил – больше ничего сделать не могу: шоколадки для тебя у меня нет. И потом, становись ты, наконец, взрослым! Пора уже! Или ты так до посвящения ребенком и будешь оставаться?! Ну и оставайся! Найди мне еще одну такую же штуку и можешь делать, что хочешь!

– Таких больше нет…

– Да не форму я имею в виду!! Не форму, а вещество, состав! Чтоб вот такое же тяжелое было, с бурой коркой, местами серое… Ну, не знаю уж, как тебе объяснить! Это-то где нашел?