Собрание птиц - Ренсом Риггз

– Мурнау, – прорычала Ви.

Он издал сухой смешок, затем выпрямился, расправил плечи, и на его лице промелькнула знакомая высокомерная ухмылка. И внезапно я увидел его, узнал, несмотря на бороду и грим: это действительно был Мурнау. На плече у него висела кожаная сумка.

– Я помешал воссоединению семьи? Как всегда, я появился вовремя. – Он шагнул к нам. Его оружие было нацелено на Ви, и обращался он, главным образом, к ней. – Отлично, мои дорогие. Где вы хотите это сделать? На кухне? В ванной, чтобы не испортить ковер? С другой стороны, через несколько часов от этой хибары и камня на камне не останется.

– Оставь ее! – вмешалась Нур. – Если у тебя какие-то претензии к ней, можешь уладить дело со мной.

– Нет уж, спасибо. Ты свою роль уже сыграла. Но если попытаешься сделать какую-нибудь глупость, я заставлю твою мамочку страдать сильнее, чем нужно. – Его пронизывающий взгляд остановился на мне. – И твоего парня тоже.

– Я знаю, что тебе нужно, – сказал я, – но здесь ты этого не найдешь.

Он не стал возражать.

– А вы знаете, что мы пытались пробраться в эту петлю много лет? Это стоило жизни моим лучшим людям, многим из них… Но мы так и не смогли подобрать ключ к двери… до этого дня. – Он ослепительно улыбнулся Нур. – Ты забыла запереть черный ход, Велия.

И он выстрелил в нее.

Прежде чем стих звук выстрела, прежде чем тело Ви рухнуло на пол, прежде чем я успел отреагировать, Нур бросилась на Мурнау. Она была безоружна, она не «запаслась» светом, у нее были только руки и огромная ненависть. Но он был готов к нападению: быстро сделал шаг в сторону, схватил Нур и швырнул ее на пол. Я прыгнул на него, готовый разорвать на куски, но он выхватил из-за пояса второй пистолет и выстрелил.

Раздался негромкий хлопок. Я почувствовал острую боль в боку и, падая на пол, услышал второй хлопок…

Он стрелял в Нур.

Я не мог подняться.

Я прижал руку к ране. Из нее что-то торчало.

Дротик.

Снова жгучая, нестерпимая боль, затем темнота.

Через несколько секунд, а может быть, через минуту – не знаю, сколько времени прошло, – я почувствовал на своем лице капли дождя.

Нас вытащили на улицу.

Я с трудом разлепил глаза. Усилием воли заставил себя сфокусировать зрение. Я был прикован наручниками к перилам крыльца, а Мурнау защелкивал металлический браслет на руке Нур. Ее бесчувственное тело лежало на земле, глаза были полузакрыты. Ви лежала ничком на траве неподалеку от крыльца. На небе клубились черные тучи.

Заплетающимся языком я произнес несколько слов.

– Ты не собираешься… убивать нас?

– К сожалению, этого удовольствия мне придется лишиться. Приказ босса. – Он закончил приковывать Нур и повернулся к Ви. – Он хочет, чтобы вы все видели и на собственной шкуре почувствовали, что бывает, когда петля схлопывается вокруг тебя.

– Не… получится, – медленно проговорил я. – У вас даже нет нужных ингре… диентов.

Он посмотрел на меня так, будто только что вспомнил что-то забавное.

– О, и правда. Вы, дети, до сих пор считаете, что…

Он рассмеялся, и тут я услышал какой-то свист. Мурнау поморщился и согнулся пополам. В его ноге торчала стрела. Он зарычал и обернулся к Ви.

Она поднялась, опираясь на локоть. Ее платье было залито кровью, но в руке она держала небольшой арбалет, который ей каким-то образом удалось скрыть под одеждой. Она выстрелила снова. Вторая стрела вонзилась в плечо Мурнау. Он застонал, поднял пистолет и выстрелил в нее.

Арбалет выскользнул из пальцев Ви, она упала на траву и осталась лежать неподвижно. Нур застонала. Мурнау обернулся к нам.

– Итак, о чем я говорил? – Он поморщился, но, очевидно, боль не очень мешала ему. – Бентам считал, что сможет обмануть нас, использовав неверный перевод. Но мы сразу разгадали его хитрость. В оригинальном тексте «Апокрифона» ничего не сказано о матери птиц. Там об этом ни слова. Зато есть упоминание о бьющемся сердце матери бурь. – Он отшвырнул револьвер, снял с плеча кожаную сумку и достал длинный нож.

– Так что мне пора приниматься за работу.

Он, прихрамывая, подошел к телу Ви, лежавшему на траве. В небе образовалась черная воронка из туч. Я хотел закричать, позвать Нур, повернуть голову и посмотреть на нее, но не смог. Со всех сторон к нам подкрадывалась тьма. Перед глазами все закружилось. Когда тьма на несколько мгновений рассеялась, я увидел Мурнау, склонившегося над трупом Ви и ловко орудовавшего ножом.

Тьма снова окутала меня, а потом я почувствовал, как что-то хлещет меня по лицу. Листья, ветки, мусор. И услышал звук, подобный грохоту товарного поезда. Мне пришлось сделать огромное усилие, чтобы поднять веки.

Торнадо пожирал гигантское дерево, росшее в сквере, ветви сосны метались, словно в нее вселился дьявол. Корни, похожие на руки, показались из земли – и Мурнау направлялся прямо к ним. На плече у него висела сумка, а в руке, триумфально поднятой к небу, он сжимал что-то небольшое, темное.

Прежде чем его унесло вихрем, он обернулся и посмотрел на нас. И могу поклясться, я видел, как он ухмыляется. А потом ветер подхватил его, и он исчез.

Наверное, я снова потерял сознание. Следующим, что я помню, были ярко-желтые облака, которые неслись к торнадо и сливались с ним, образуя конус, устремленный в небо. Дерево вырвало с корнем, оно некоторое время висело в сотне футов над землей, медленно вращаясь в самом центре воронки.

Я услышал негромкий стон. Он становился все громче и наконец стал оглушительным, так что у меня буквально раскалывалась голова. Он напоминал замедленную человеческую речь, голос, заглушаемый порывами ветра, который произносил неразборчивые гласные. Долгие, протяжные звуки становились то выше, то ниже. Желтый конус, образованный облаками, стал толще и поглотил зависшее дерево, а потом тучи вокруг воронки сместились и появился рисунок, поразительно похожий на человеческое лицо.

Знакомое мне лицо.

Рот открылся, и голосом, похожим на раскаты грома, небо произнесло мое имя.

Девочка крепко спала, когда Пенсевус начал шептать ей на ухо. Она не знала, долго ли это продолжалось, но когда она открыла глаза, в ее голове роились кошмары.

Она точно знала, что нужно делать.

Девочка поднялась и пересекла комнату.

Пенсевус продолжал шептать – он почти никогда не прекращал нашептывать ей что-то. Она сжимала его в руке, и он волочился по полу. Она повсюду носила его с собой.

Телефоном она пользовалась всего раз в жизни, но Пенсевус подробно объяснил, что нужно делать.