Внешняя угроза - Михаил Атаманов

То, что у меня имеется древний реликтовый доспех, и так уже знали союзники и даже враги из «Тёмной Фракции», поэтому и дальше скрывать этот «секрет Полишинеля» было попросту глупо. С другой стороны, стандартная средняя броня нашей фракции занимала много места в инвентаре и весила прилично, что весьма ограничивало мои возможности в хранении и переноске других вещей. В конце концов, нужно было двигаться вперёд в своём развитии и с ней расстаться. Я разве что отцепил от сдаваемого шлема три хвоста-трофея и убрал к себе в инвентарь, собираясь при случае перевесить их на чёрный реликтовый шлем-маску.

— Вах! Вот это да! — восхитился Василиади, впервые увидев меня в энергетической броне. — Ребята болтали, что в сражении на плато кентавров ты переодевался во что-то очень экзотическое и крутое, но чтобы в такое…

Дальнейший наш разговор прервало шумное появление на площади скоростного двухместного багги, за рулём которого находился сам Дипломат фракции. При виде моего доспеха Иван Лозовский лишь удивлённо цокнул языком, но вслух комментировать ничего не стал, вместо этого предложив максимально быстро прибыть к Коста Дыхшу, чтобы не раздражать представителя сюзеренов задержкой.

По дороге поговорить не получилось — Дипломат был уставшим, раздражённым, к тому же езда ночью по пересечённой местности требовала от него предельной концентрации внимания. Единственный вопрос, на который водитель всё-таки ответил, касался периодически доносящегося из закреплённого сзади ящика звона бутылок.

— Да, это водка в подарок. Гэкхо её любят и ценят, так что может пригодиться, чтобы задобрить их дипломата.

Несмотря на ранее утро, Коста Дыхш уже не спал и при звуках приближающегося багги выбрался из своего полукруглого металлического жилища. Меня он лишь сухо приветствовал поднятием лапы, а вот с Иваном Лозовским даже обнялся в знак особой дружбы.

— Что там у вас вчера стряслось с Радугиным? Откуда падение статуса? — первым делом поинтересовался огромный мохнатый гэкхо, и я удивлённо взглянул на нашего Дипломата, потому как сам был не в курсе произошедшего.

Выбранная тема, судя по пробежавшей по лицу заместителя директора гримасе недовольства, была не самой приятной, однако Иван Лозовский отмалчиваться не стал:

— Сломался наш Радугин… Не сумел справиться со всеми свалившимися ему на голову проблемами и психологически выгорел. Ещё до атаки «Тёмной Фракции» без борьбы сдался и поднял лапки вверх. Причём ещё и прилюдно это проделал на глазах полусотни игроков фракции, чем конечно сильно уронил себя в глазах подчинённых. Оттого произошла критическая потеря Авторитета, а вместе с ней и падение игрового ранга с лэнга обратно на герда. Боюсь, когда утром вся фракция об этом узнает, этим может не ограничиться, и Радугин скатится до рядового игрока…

— Да, Радугин никогда и не был бойцом по натуре, я тебе и раньше об этом говорил, Иван. Но простым игроком он всё же не станет, это невозможно. Известность не снизится, так что даже при глубоко минусовом Авторитете ранг «герд» у Радугина сохранится, — задумчиво проговорил Коста Дыхш, а потом поинтересовался, что будет дальше с бывшим руководителем, и кто займёт его освободившееся место?

— Радугин сейчас в игре. Отлёживается, залечивает едва не случившийся с ним инфаркт. Он талантливый хозяйственник, к тому же хорошо разбирающийся во всех этих запутанных производственных схемах, в которых лично я ничего не смыслю. Думаю, новый руководитель фракции оставит его на позиции ответственного за производство материалов или заготовки продовольствия. А вот кто станет новым начальником… есть у меня в голове перспективный вариант, но пока говорить об этом рано. Тут нужно сперва аккуратно побеседовать со всеми статусными игроками, чтобы никого не обидеть.

Коста Дыхш и Иван Лозовский помолчали немного задумчиво, а потом представитель «мохнатиков» всё же обратил внимание на меня:

— Сегодня ночью по дипломатическим каналам пришло тревожное сообщение о начале войны между Союзом миелонских прайдов и Сворой мелеефатов. И одновременно с этим лично мне поступило странное и весьма неожиданное поручение от самого кунга Вайда Шишиша: «Проследить, когда человек герд Комар появится на подконтрольной территории и сразу же расспросить его о причинах начала звёздного конфликта между великими космическими расами. О результатах доложить немедленно».

Иван Лозовский удивлённо присвистнул и сразу же поинтересовался, во что я на этот раз вляпался? Я же, прежде чем отвечать, заострил внимание на другом моменте:

— Получается, политический и военный покровитель человечества Вайд Шишиш стал кунгом?

— Да, буквально позавчера у него статус повысился, — подтвердил Дипломат гэкхо и, понизив голос, добавил: — Никто из гэкхо не сомневается, что известный своей воинственностью и кровожадностью Вайд Шишиш обязательно пожелает принять участие во вспыхнувшем космическом конфликте. Тем более, он только что стал кунгом, что означает «лидер многих отрядов» на древнем праязыке, и ему захочется обязательно подтвердить свой новый статус. Вот только пока непонятно, на чьей стороне выступят гэкхо? И почему кунг Вайд Шишиш так уверен, что человек по имени Комар может рассказать о причинах вспыхнувшей войны?

Я действительно знал эту причину, причём как официальную, так и альтернативную рассказанную морфом версию. Вот только вариант морфа с фактической «подставой» самих мелеефатов неким таинственным заказчиком рассказать невозможно было без упоминания плотного общения Комара с Фокси, что вызвало бы очень много неудобных вопросов. Да и отношение гэкхо к моим спутникам-миелонцам в этом случае могло стать негативным, что грозило неприятностями и мне лично.

Поэтому, стараясь осторожно избегать острых углов в истории приключений Комара на пиратской станции Меду-Ро IV, я пересказал тот вариант, который мне изложила великая проповедница Амиру.

Да, я заранее знал, к чему в итоге приведёт мой разговор с дипломатом гэкхо — сразу после получения нужных сведений не отличающийся долготерпением кунг Вайд Шишиш обвинит коварных мелеефатов в попытке стравить космические расы гэкхо и миелонцев, после чего гэкхо выступят союзниками Союза миелонских прайдов в космической войне. Чувствовал ли я какие-нибудь угрызения совести от этого? С чего бы это вдруг? Война так или иначе была неизбежна, и от моих ответов зависел лишь состав воюющих группировок.

На моменте беседы с лэнгом Амиру У-Маяу меня впервые перебили:

— Так ты, оказывается, лично общался с воплощением Великой Самки?! — забавно было сравнивать выражения изумления на лицах представителей разных рас, я с трудом поборол так и рвущуюся на мои губы улыбку.

Я подтвердил знакомство с великой проповедницей и продолжил рассказ. Когда же в итоге закончил на моменте освобождения Комара из-под стражи «Первого Прайда», оба Дипломата ещё долго не могли успокоиться и наперебой принялись уточнять разные детали в моём повествовании. Наконец, Коста Дыхш посчитал полученные сведения достаточными и резко сменил тему.